Знак Сокола

Так Хенрик думал ещё до того, авангард их отряда разметало взрывом.

– Курляндцы – адово племя! Смерть им! – рычали солдаты вокруг капитана.

И вновь, как тогда на берегу, вокруг офицера стали падать люди, сбитые с ног тяжёлыми пулями. А когда прямо перед ним кувыркнулся в изумрудную траву капрал Йоханссон, обдав Хенрика горячей кровью, он остановился, выронив протазан. Один из солдат толкнул его в плечо, но капитан этого не заметил. Он смотрел на капрала, открывающего в безмолвном крике рот, словно выловленная рыба. Его глаза были полны боли и смертельной тоски. Для Нюландера разом исчезли все звуки, а время остановилось. Он, словно зачарованный смотрел на своего капрала-земляка и на его отвратительную рану в боку, откуда хлестала чёрная кровь. Ещё несколько мгновений, и всё было кончено. После этого Хенрик посмотрел туда, куда спешили его солдаты – но на месте гибели авангарда уже было пусто. Враг исчез, презрев дальнейшую схватку, в которой у них не было ни единого шанса. Ведь курляндцев было только пятеро! Всего лишь пятеро. Хенрик неуклюже привалился на траву и пытался осмыслить происходящее. Всё, что происходило с момента их высадки на берег, было каким-то неправильным. До сих пор у Нюландера не было такого чувства собственного бессилия. Оно появилось внезапно и не отпускало капитана.

На плечо Хенрика вдруг опустилась чья-то тяжёлая рука. Подошедший майор Хелльмюрс осведомился у сидевшего на траве капитана:

– Вы ранены, Хенрик?

– Нет, господин майор, – бесстрастно ответил Нюландер. – Я не ранен.

– А, это Йоханссен, ваш земляк, – сочувственным тоном проговорил Карл, увидев убитого капрала. – Я отправил гонца к галерам, сотня солдат восполнит наши потери, – сообщил он офицеру, похлопав его по плечу в знак солидарности. – Необходимо жестоко наказать чёртовых курляндцев.

– Не поможет нам эта сотня, – еле слышно сказал Хенрик.

– Что? – не расслышал тот.

– Мы идём к Пейде, господин майор?

– Да, капитан, – кивнул Хелльмюрс. – Но солдатам надо дать небольшой отдых, вставайте и идите к ним, вы там нужнее. У нас почти не осталось офицеров.

Теперь майор становился командующим шведским отрядом и он же должен был привести своих солдат в Дерпт. И успеть сделать это до вторжения московитов, о котором уже открыто говорили в Эстляндии. А теперь получалось, что нужно было выбирать – или уже завтра уходить к Пернову, или воевать с упёртыми курляндцами до полного их разгрома. Положение Хелльмюрса было очень сложным. Недавно он поделил отряд на три части, по числу оставшихся офицеров, с учётом скорого прибытия сотни солдат. После недолгого отдыха шведы скорым маршем подошли к Пейде, на подступах к которому враги снова обстреляли отряд из засады. Погибло шесть солдат и фенрик Нюквист. Пришлось делить отряд уже на две части. Хелльмюрс был в ярости. Если бы не чёткий приказ генерал-губернатора, он бы давно ушёл в Ливонию. Курляндцы, как и ожидалось, укрылись в замковой церкви – угловатом, но крепком и по военному укреплённом здании со множеством окошек и бойниц, а также широкой башней на переднем фронтоне. Этот небольшой замок был способен выдержать осаду, а ввиду отсутствия у шведов пушек и осаду долгую. К немалому удивлению шведов городок был совершенно пуст, лишь на самой его окраине удалось в одном из сенных амбаров найти старика-немца. По его словам, люди покинули Пейде, слушаясь приказа герра Брайана – наместника Эзеля.

– Чьего наместника? Курлянского герцогства? – грозно спросил старика майор, нахмурившись. – Польского королевства?

– Нет, – замотал головой немец, часто моргая слезящимися глазами. – Курляндский наместник Бруно давно уже покинул наш остров. А Брайан… люди говорят, он московитской веры, говорят, что он русский.

– Русский? – изумился фенрик Мартин Свенссон. – Верно, польский шляхтич православного обряда.

– Да кто его разберёт? – проговорил старикан. – Говорят, себя он русским зовёт. По мне так – очень хороший наместник. Был бы лютеранин – на него бы молились.

– Что ты мелешь?! Совсем из ума выжил, старая развалина? – воскликнул Хенрик, с презрением глядя на немца.

Осматривая церковь, Нюландер инстинктивно ощущал смертельную опасность, исходящую из зиявших чернотой бойниц в стенах церкви. И не зря – двое мушкетёров, беспечно высунувшиеся на открытое пространство из-за домов, окружавших церковь, были немедленно застрелены.

– Вот чёртовы глупцы! – прокричал так, чтобы слышали остальные солдаты, Нюландер. – Не высовываться, дурьи головы! Курляндские мушкеты поразительно дальнобойны!

– Я тоже это заметил, – проговорил майор Хелльмюрс, подойдя к стоявшему у стены неказистого домишки капитану Хенрику. – Возможно они купили новейшие голландские образцы.

– И оттого их так мало, – согласился капитан. – Однако, господин майор, если таких мушкетов будет больше, то как же короли будут воевать? Ведь солдат будут убивать тысячами!

– Это невероятно! – воскликнул протестующим тоном Хелльмюрс. – Иначе это будет бойня почище нынешних сражений. Но нам надлежит получить такой мушкет в целости и передать его в распоряжение лучших оружейных мастеров.

– Пока они не оказались в руках наших врагов, – мрачно добавил Хенрик.

В конце дня, когда подошла сотня солдат под началом фенрика Нильссона, церковь была обложена со всех сторон. За это время шведы потеряли восемнадцать солдат. Причём раненые не выживали. Страдания раненых были мучительны, враг стрелял редко, но чертовски метко – не оставляя солдату шансов выкарабкаться из объятий смерти. Стоило кому-нибудь из шведов высунуться из-за угла любого из пустых домов, стоявших вокруг цитадели курляндцев, следовал гулкий раскат мушкетного выстрела, а близ окошка или бойницы появлялось облачко порохового дыма.

Карл Хелльмюрс, обходя позиции своих солдат, неустанно повторял:

– Подохнуть вы всегда успеете, а сегодня я приказываю вам не торопиться с этим. Дождитесь темноты. Штурм проведём ночью, когда у врага не будет преимущества.

Десятки солдат уже вязали лестницы и отёсывали тараны для обитых железными полосами дверей церкви. Майор же хотел немного поспать перед штурмом, ибо за весь день он изрядно вымотался. Ему хотелось вытянуть ноги и поспать на настоящей кровати, как у себя дома, в Стокгольме. Солдаты отыскали ему отличный дом – отдельно стоящее двухэтажное строение с просторными спальнями наверху. Осмотрев его, Карл нашёл дом подходящим, тем более, как было видно, ранее в нём жила зажиточная шведская семья. Это явно был лучший дом во всём Пейде. В сопровождении нескольких солдат, Хелльмюрс вошёл в дом и, после того, как солдаты убедившись в том, что он совершенно пуст, поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Нёсший впереди него зажженную свечу солдат, отворил дверь в одну из спален и уже хотел было войти, как Карл остановил его, отобрав подсвечник:

– Иоганн, иди вниз, стелить не надо. Разбудишь меня, как только появится краешек солнца.

Подслеповато щурясь, майор вошёл внутрь, скрипя половицами. Что такое? Его сапог, едва ощутимо для ноги, вырвал какой-то шнурок, натянутый над самым полом. Кинув мимолётный взгляд в сторону, в подсвеченный угол, Карл успел разглядеть пузатый бочонок, стоявший в углу. Не успев и удивиться этому, майор вдруг почувствовал сильнейший жар, который словно огонь преисподни, ожёг его тело и тут же тысячи горячих игл вонзились в терзаемую плоть. Душа шведа отделилась от тела и устремилась ввысь, к чистому свету, манящему её вдали.

Хенрика, завалившегося вздремнуть на лавке, вытащенной из ближайшего дома, шумный хлопок взрыва буквально подбросил вверх. Оказавшись на земле, стоя на четвереньках, капитан быстро осмотрелся. Холод в желудке заставил Нюландера скривиться – что ещё могло случиться? Ведь курляндцы в кольце осады, а подходы к городку блокированы. У костра, горевшего неподалёку, не было ни единого человека. Солдаты спешили посмотреть, что случилось. Хенрик, встав на ноги, поспешил за ними. А вскоре он оказался перед двухэтажным домом за невысоким забором, обвитым плющом.

– Майора взорвали! Снова это курляндское отродье взрывает добрых христиан! Сатана им божество! – возбуждённо говорили собравшиеся вокруг солдаты. – Курляндцы – дьяволы во плоти!

– Хелльмюрс погиб, господин капитан! – выпучив глаза, прокричал рябой капрал со всколоченной рыжей шевелюрой. – Его взорвали, как и наших товарищей!

Нюландер почувствовал, что ему становится дурно – да ещё на его плечи взваливается власть над отрядом. Ведь теперь он старший офицер среди шведов. Оставшиеся – фенрики Свенссон и Нильссон, находились на западном и северном фасе кольца осады соответственно. А капрал, всё ещё стоявший столбом рядом с капитаном смотрел на него с затаённой надеждой – быть может, теперь следует уходить к галерам? А разгром мятежников оставить на потом? Хенрик понимал, о чём говорят глаза солдата. Но сейчас он не был готов ответить на вопрос капрала, а, по сути, на вопросы всех остальных солдат. Он видел, как на него нет-нет, да посматривают озаряемые светом разгоравшегося пожара хмурые лица воинов. Нюландер поспешил отвернуться и направился к передовым постам – ему нужно было справиться о поведении врага. А затем обсудить с офицерами возможность ночного штурма. Едва он успел сделать пару шагов, как чёрная тень церковной башни, высившаяся над крышами домов, окрасилась на мгновение яркой вспышкой, а далёкий раскат мушкетного выстрела напомнил шведам о том, что их враг не спит. Хенрику даже показалось, что он услышал полёт пули, выпущенной противником. В толпе, отчаянно визжа, упал один из солдат. Пуля раздробила ему голень, у несчастного была отвратительного вида рана – острые осколки ослепительно белых костей были выворочены наружу. Не жилец. Хенрик, посмотрев на остальных, увидел страх в глазах сгрудившихся вокруг затихавшего бедняги солдат. Нюландер понял, что штурма не будет.

А тем временем, проклятые курляндцы снова выстрелили. И толпа солдат с оханьем отхлынула с освещённого огнём места, оставив на земле ещё одного убитого.

– Это конец, – голосом, полным тяжкого отчаяния пробормотал капитан.

Однако нужно было собраться и продолжать бороться с врагом, засевшем в замковой церкви. И уже через некоторое время, сопровождаемый дюжиной солдат-земляков, уроженцев древнего Кальмара, Хенрик Нюландер, капитан шведской королевской армии, принявший на себя командование операцией по приведению Эзеля под руку Стокгольма, обходил позиции отрядов. Он проверял надёжность блокады церкви. Штурм был отменён, ибо в сложных условиях, при отсутствии артиллерии и конных отрядов, способных достичь немногочисленного противника прежде, чем тот успеет убраться, перестреляв уйму солдат – проводить атаку укреплёний было бы верхом неразумности. Так же несколько отрядов солдат проверяли подвалы домов городка и ближайшую местность на наличие возможного тайного хода из церкви. Пока безрезультатно. Однако вскоре один из капралов доложил Хенрику об одной находке, не относящейся к полученному солдатам приказу:

– Они нашли подвал, полный бочек с вином, господин капитан!