Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3

Глава 19

Женя, мрачный как туча, появился в дверном проеме. В кухни повисла тишина. На миг мне показалось, что Сережа, увидев Корзуна, даже окончательно протрезвел.

Женя медленно прошел на костылях к столу. Повернул стул боком, чтобы удобней было садиться. Потом неуклюже, кривясь от боли, сел, отдал мне костыли. Повернувшись к Сергею, угрюмо посмотрел на него.

Глазки Сережи тут же забегали от меня к Корзуну.

— Да я ж говорю, — едва слышно начал он. — Говорю ж. Я вам все рассказал… Все, что знал.

— Помнишь, что спрашивал у тебя Витя? — Спросил Женя таким холодным тоном, что я подумал, будто Сергей сейчас обоссыться.

— Ну… Да… Но я же ничего не знаю…

— Отвечай, — приказал Женя.

— Я же уже сказал…

Договорить Сергей не успел. Женя дернулся, стальной хваткой левой руки впился ему в реденькие волосы, а потом резко приложил бедолагу рожей о стол. Бабахнуло так, что подпрыгнула пачка спичек. Фима аж скривился, видя, как лоб Сережи впечатался в столешницу. Мы со Степанычем, наблюдая, никак не отреагировали.

Сергей откинулся на спинку стула, схватился за лицо. Замычал от боли.

— М-м-м-м… нос… мой нос…

Он запрокинул голову, и я увидел большой красный след от удара на его лбу. Из носа же стала сочиться кровь. Она потекла сквозь пальцы, которыми Сергей зажал ноздри.

— Пойду схожу за ватой, — сухо проговорил Степаныч. — Ни то он мне тут всю кухню сейчас своими менстряками зальет.

— Говори, — повторил Женя.

— Мой нос… Ты мне нос разбил… — захныкал Сергей.

Я приблизился к Жене, положил ему руку на плечо, опустился и шепнул:

— Ну я ж сказал, сразу не бить.

— Да я че-то не рассчитал, — вполголоса ответил Женя. — Не хотел я ему кровь пускать.

Пожав плечами, я отошел. Женя же, заявил:

— Если не начнешь говорить, я стану ломать тебе пальцы по одному. Понял?

— Да знал бы что-то, уже сказал! — Крикнул Сергей. — А! Сука! Как же больно!

Я неодобрительно посмотрел на Женю. Мда. Уже брякнул. Теперь придется ломать, если он не заговорит. А то как-то несерьезно получается.

Степаныч вернулся в кухню. Сунул Сереге клок ваты.

— На, рассуй себе в дырки. Нечего у меня дома грязь разводить.

Тот принял, приложил к носу, и хлопок тут же стал пропитываться красным в его пальцах.

— Повторять я больше не буду, — сказал Женя.

Сережа только поскуливал, промакивая себе под носом. Вот только в следующее мгновение, его взгляд измученного человека переменился, стал напуганным. Все потому, что Степаныч взял с плиты закипевший чайник и направился к нему.

— Н-не надо… Не надо! — Замахал руками Сергей. — Только не кипятком!

Степаныч хмыкнул догадавшись.

— Давай ка сюда руку, сказал он.

— Нет! Не надо! Я скажу! Все скажу! Прачечная — не моя! А мясуховским я задолжал денег за стволы, что не смог им продать! А вот черемушкинские, видать, поняли, кто я такой и решили завалить, в конце концов! За то, что я продавал мясухе оружие!

Все, в том числе и я, удивились внезапному откровению Сергея.

— Степаныч, — хмыкнул я. — А можно и мне чайку?

— И мне тоже, — буркнул Женя.

— Ща, мужики, — сказал он и направился к кухонному столику.

Сережа наблюдал за этим всем с бледным, как у смерти лицом.

— Ну, — я подставил к столу третий стул. — Теперь давай подробнее, раз уж начал.

— Можно мне тоже чаю? — Жалобно попросил Сережа.

— Нельзя, — строго отрезал Женя.

— Ну тогда хотя бы еще самогону…

— Фима, — вздохнул я. — Налей ему. Только немножко.

Опрокинув треть стакана, Сергей скривился от боли в сморщившимся после крепкого алкоголя носу. Застонал, трогая переносицу.

— Короче, — начал он, — был я помоложе, интересовался, так сказать, нелегальными раскопками. В восемьдесят пятом познакомился я с парнем одним, Антон его зовут.

— Больно сдалека ты начал, — перебил его Женя. — Давай ближе к делу.

— Стой, Жень. Пусть говорит, — сказал я.

Сережа, вжавшийся было в спинку кресла, немного расслабился после моих слов. Сглотнул.

— В общем, Антон его звали, — продолжил Сережа. — Увлекался он очень войной, Великой Отечественной. Книжки читал, ну и время от времени пропадал куда-то на выходных. Как я потом узнал, ездил он по всему краю, на раскопки. Искал безделушки солдатские тех времен, да и что-нибудь посерьезней, если попадется. Ну и однажды, взял меня с собой. Увлекся я его вот этим занятием, и на раскопки мы стали часто вместе ездить. Однажды году, вроде, в восемьдесят восьмом, нашли мы неразорвавшийся снаряд.

— Лучше б ты, сука, на нем и подорвался, — пробурчал немного отстраненно Женя.

Сережа хохотнул, махнул рукой. Видимо, самогон подействовал. Сергей уже не особо заботился о своем разбитом носе, и даже, будто бы немного повеселел. Лицо его, выпачканное кровью, зарумянилось.

— Да, слава те господи, нет, — улыбнулся он, но тут же подавил улыбку. Шмыгнул, втягивая кровь ноздрей.

— Дальше-то что было? — Кивнул я на него, скрестив руки на груди.

— Вот с того все и началось, — вздохнул Сергей. — Друг мой рассказал мне, что можно на этой штуке не слабо заработать. Что есть у него брат, в части сидит, завхозом. И знает, что с этим делать.

— И что сделали? — Спросил заинтересовавшийся Фима.

— Догадываюсь я, что, — хмуро проговорил Степаныч, передавая мне кружку горячего чая, вторую поставил перед Женей. — Ну ты продолжай-продолжай.

— Угу, — промычал Сережа. — Короче, отволокли мы бомбу Антонову брату. Сашей его зовут. Ну они стали над ней шаманить. Делать что-то. Что именно этого я не видел. Короче, достали они как-то из бомбы взрывчатку, ну а потом мы ее толкнули адыгам одним. В Майкоп даже за этим ездили. Ну, скажу я вам, заработали тогда нормально.

— Ну, я так и подумал, — сказал Степаныч, отпивая чай.

— Тогда-то у Антона с Сажей и возникла интересная идея, — продолжал Сергей. — Короче, после встречи с адыгами появились у меня кое-какие связи, ну а у Антона — поставщик. Брат его. Тот, сука, пронырливый оказался, как черт. Уже тогда п#здил с части все, что плохо лежало. Ну и добрался до оружия. Начали мы со старого советского, что еще с войны осталось законсервированным. Мосинки, ТТ, пистолеты-пулеметы ППШ. Сначала еще скромничали, шухирились, а после развала страны дело у нас пошло в гору. Стали мы стволы бандитам толкать по всему краю. Тогда я немало денег заработал. В девяносто первом женился, правда не пошло у меня, развелся. Не умел я, понимаете, никогда в своей жизни расставлять приоритетов. Бухал, в карты на деньги играл, проигрывал много ну и вот… На семью совсем забил…

— Что-то ты не в ту сторону разоткровенничался, — заметил я. — Давай по делу.

— Ладно, что-то я и правда… — Замялся Сережа. — Короче, поднялись мы с Антоном. Я все хотел деньги в дело пустить, помог даже тестю кое-что из недвижимости прикупить в девяносто первом. Но с бизнесом у меня не заладилось как-то. Ну и вернулись мы с Антоном к нашей торговле. Снова стали прятать все, что коммуниздил Саня в мои схроны. Они у меня по всему краю были.

— А мясуховские тут каким боком? Каким боком Винторез? — Спросил я.

— Два год назад я познакомился с мясуховскими, — сказал Сергей. — Продал им тогда так, по мелочи: наганы, ТТ, Антон где-то переделок с газовых пистолетов нашел. Самопальные, кустарно сделанные, но стреляли. И их продали. Пару месяцев назад появился у нас крунпяк. Товар — что надо. Сережа Антону два десятка АКС-74У подогнал. Надо было быстро сбыть. Антону надо было, а не мне. Решил он за бугор валить, там ему, видите ли, свободнее дышаться будет. По его мнению, конечно. Ну я договорился с мясуховскими. За день до того, как бандосы должны были приехать товар смотреть, Антон возьми, да и пропади вместе со всеми автоматами. А я еще думал, — Сергей бессильно уронил голову на ладонь, запустил пальцы в редкие волосы. — Чего он настаивал, чтобы стволы у себя на даче оставить, а не как обычно ко мне, в схрон? Ну я привык ему доверять, ну, мля, и надоверялся.

— Мне вот что интересно, — вклинился вдруг Фима. — А чего ж тебя раньше бандиты не порешали? Чего платили-то? Могли б стволы просто так забрать, и в расход.

— Да тут-то все понятно, — подал голос Степаныч. — Поток армейского оружия. Хоть и скромный, но он был. Грех такого барыгу валить. А вот чего тебе крышу не предложили, это вот вопрос интересный.

— Крыша у меня была, — похвалился было Сергей. — Только не у меня, а у Сани, что в армии сидел. Я так понимаю, у него начальник части был в доле, но и бандосы, видать, об этом знали. Нас и не трогали. Да вот только вместе с Антоном крыша и пропала. Я-то с его братцем почти и не общался. Да вот только боюсь я, что может она, эта крыша, вернуться, если я лишнего сболтну.

— Поэтому ты упирался? Не рассказывал? — Нахмурил брови Женя.

— Ага. В девяностом наехали на нас все же одни бандиты. Так, мелочь. Гопники почти. Когда Антон на них Сане пожаловался, все, сука, разом те гопники пропали. Я потом в газетах читал, что главаря этого в мешках по частям нашли. Короче, с мясуховскими можно договориться. Может, и с вами можно, — жалобно посмотрел на меня Сергей. — Вы, вроде, мужики нормальные. Сожалею я, что пришлось вас под беду подвести. А вот с теми… с Сашкиной крышей не договоришься. Страшный человек тот начальник. Везде найдет, даже на том конце страны. Уж это я точно знаю. Государственное оружие только с ведома нужных людей получиться так смело толкать. И им точно не понравится, если об этом кто левый узнает.

Мы переглянулись, но смолчали.

— Ну так и че мясуховские? — Спросил я.

— Да мясуховские обиделись, после истории с автоматами. Сказали, раз я такой кидок, то теперь торчу им пять косых. За моральный ущерб. Хорошо еще, что я додумался часть денег не брать, а то б вообще завалили. А так, время мне дали долг выплатить, за то, что я им местоположение своих схронов открыл. Думал, так откуплюсь, кое-какие пушки там еще оставались. Конечно, мясуховские все забрали, суки такие. А долг оставили. Я бегал-бегал, думал, как вернуть его. А, как говорится, процент бегал быстрее меня.

Сережа вздохнул.

— Ну и тогда они стали моими схронами свободно пользоваться. Хранили там оружие, патроны. А прачечная, — Сергей поднял на меня взгляд. — Когда-то была одним из схронов. Только потом я все оружие оттуда уволок, когда стал ее продавать, чтоб денег подзаработать. Еще до всей этой истории с АК.

— Вот это уже интересней, — сказал я. — Ты упоминал, что прачечная не твоя.

— Не моя, — он кивнул. — Она жене моей принадлежит. Батя ее был бизнесмен. Работал начальником склада сельповского, который часть сельских поселений вокруг города обеспечивал. В восьмидесятом начальник того склада проворовался, в тюрягу сел вместе со своим братом, тоже большим чиновником из какого-то колхоза. Какого, не помню. Ну и тестя моего поставили на новую должность. После СССР стал он богатым таким человеком. Начал недвижимость скупать в городе, чтобы сдавать местным. Потом бандитом задолжал, решился части имущества и денег. Я ему дал в долг, чтобы он прачечную купил. Хотел там открыть магазин автозапчастей, а само помещение купил на дочку свою. То есть, на бывшую мою жену. Аленку. Ну а потом помер. Вроде как тромб у него оторвался.