Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3

Глава 11

— Вот так да, — сказал я, оглядывая начищенный, пахнущий оружейным маслом ствол. — Это, походу, Горцево добро?

Легкое и компактное ружье с толстым, встроенным в ствол глушителем было разобрано на несколько частей: казенник, приклад, ствол, снайперский прицел и магазин. Тут же, в дипломате лежал пачка патронов.

— Нашел-таки, — понуро прогундосил за моей спиной Сережа. — Ну и че ты сюда полез-то? Вот если б не ты, я б спокойно перепрятал это долбаное ружье, и ты даже ничего не узнал бы. А теперь вот, получилась какая-то херня.

Я закрыл дипломат, запер его замки. А потом, к удивлению Сергея, прихватил его с собой.

— Ты куда это его тащишь, Витя?

— Да вот, интересно мне, — сказал я. — Нету у тебя еще где-нибудь здесь бандитского схрона со стволами? А то мож наткнусь на нежелательный подарочек, когда-нибудь прям посреди рабочего дня.

С этими словами я стал светить по углам, но ничего особенного больше не нашел. В целом, крыша была чиста.

— Тут — нету, — буркнул Сергей.

— А это что за ствол?

— Вить, а тебе то что? Меньше знаешь, крепче спишь.

— Ну слушай, — я взялся за стропило, аккуратно переступая по балкам, чтобы не влезть ногой в глину. — Тебе же нужен арендатор на эту дыру?

— Нужен, — вздохнул он. — По бабкам, если честно, ваще беда.

— А мне нужно хорошее крепкое помещение. Это вполне подходит. Да только проблема в одном.

— В чем же?

Серый, остававшийся все это время снаружи, залез под крышу, сел на корты, на ближайшей балке.

— В тебе, — сказал я. — Мне надо знать, что у тебя за терки с братками и стоит ли вообще с тобой связываться. А это, — я поднял дипломат, — это очень подозрительно. Почему у тебя на крыше тут, в прачечной, лежит одинокая пушка спецназа. Да еще такая, которую просто так не достать. Кто такой этот Горец?

Сережа вздохнул.

— Да тут ничего такого нету, если честно. Ты не переживай, Витя.

— Ничего такого? Сереж, это Винторез, — я потряс чемоданом. — Рассказывай и не бреши.

Он снова вздохнул.

— Ладно. Горец — это один из мясуховских авторитетов. Он киллер бывший, в восемьдесят девятом активно работал по всему краю. — Уже давно от дел отошел, но, вдруг, ему внезапно пушка понадобилась, причем не абы какая. Зачем? Я не знаю. Поговаривают, он собрался сам лично, на какое-то дело идти, молодость, так сказать, вспомнить. На какое? Да черт его знает.

— А ты тут каким боком? — Спросил я.

— А вот хрен его… Вот как все было, — Серега вздохнул тяжелей, чем в прошлый раз. — Сижу я дома вечером, в ус не дую. Тут приезжает этот вот, Мирон, который. Сует чемодан в зубы, говорит, что б спрятал, и если что, то отвечаю головой за содержимое. Ну я испугался, само собой. Давай вопросы задавать. Ну а он молчит да молчит. Рассказал только, что это пушка, которая принадлежит Горцу. Игрушка его любимая. Типа того. Ну а потом, на следующий день, из газет узнаю, что этого Горца задержали по подозрению в одном из его старинных убийств, ну и сейчас держат в следственном изоляторе.

— Выходит, пушку решили спрятать у тебя, — задумался я. — У кого-то кто на поводке, но вне банды, чтобы не подставить никого из своих, и в то же время уберечь оружие.

— Насколько я знаю, много кого из мясуховских сейчас менты трясут, но те, вроде, особо и не переживают по этому поводу, — пожал плечами Сергей. — А вот я переживаю!

— Переживают. Может винторез — орудие убийства по какому-то из старых дел? — Задал я вопрос, который, впрочем, был просто мыслями вслух.

— Да черт его знает, — пожал плечами Сережа.

— Лады. Возьми его, — я протянул чемодан Сергею. — И перепрячь. Нечего ему тут делать. А сколько ты мясуховским должен?

— Если в долларах, то пять тонн. Ну… Теперь уже пять…

— Деньги есть?

Сергей вздохнул.

— Ну… я машину собирался продать к четвергу. Тогда б хватило. А теперь черт с два. Где-то еще нужно штуку взять.

— Ладно, — задумчиво сказал я. — Полезли вниз. Расскажу тебе, как мы поступим.

Мы спустились. Первым Сергей, а я за ним. Оказавшись на земле, продолжили разговор:

— Ну смотри, — начал я. — Помещение неплохое. Я приеду с моими компаньонами, чтобы они поглядели. Если всех устроит — заплатим тебе за три месяца вперед. Нормально?

— Три месяца, по триста, — нахмурился Сережа, решая в уме нехитрую арифметическую задачку. — Считай, штука выйдет.

Мужичок обрадованно посмотрел на меня.

— Вот и закроешь долг перед мясуховскими. А эту херню, — я кивнул на ствол в дипломате, — держи от меня и от прачечной подальше. Считай, что я его не видел и ничего про все это дело с Горцем не слышал.

— Идет, — заулыбался Серега, и мы пожали руки.

— Однако не спеши так радоваться, — сказал я.

— Почему?

— Если они доверили тебе пушку, значит считают, что ты у них под колпаком. Должен по самые гланды. Потому смотри, что б процент по долгу быстрей тебя ни побежал. А это может быть.

— Еп тыть… — Тронул Серега Губы. — И че тада?

— Тада будешь решать проблемы по мере их поступления, — сказал я. — Предупрежден — значит вооружён.

С Серегой мы договорились, что встретимся через пару дней. Остальные посмотрят прачечную, и тогда уже окончательно договоримся об аренде. Мужичок, правда, сказал, что к этому времени уже продаст свою старенькую ауди и попросил, чтобы мы забрали его из офиса. Который, оказалось, находится очень близко к новому армавирскому масложиркомбинату.

— А где там офисы? — Попытался припомнить я.

— Да ты не переживай, Вить! Просто на адрес приезжайте да и все!

Серега дал мне бумажку с адресом, и на этом мы с ним распрощались. Конечно, я понимал, что определенным образом рискую, связываясь с Сергеем. Но, и терять такое хорошее здание мне не хотелось. Квадратура у него большая, за такую цену — то, что надо. Удобное расположение, учитывая, что мы собирались сконцентрироваться на охране имущества. Оборона будет расположена аккурат между городом и промзоной. Пусть до центра не очень близко, но до города — самое то.

Теперь нужно было рассказать обо всем остальным, и вечером я поехал в Элладу, где мы договорились собраться после моего визита в прачечную. Конечно, дело здесь было больше в том, что мужики просто хотели отдохнуть, немного развеяться, ну и заодно поболтать о деле.

До позднего вечера в клубе мы сидеть не собирались. Не хотелось нам слушать танцевальную музыку и находиться в куче народу, которая начнет стягиваться после десяти часов вечера. Потому мы просто заказали по пиву и сели за свободным столиком, чтобы поговорить.

На фоне негромко играла «Фаина». Я же рассказал остальным о своих впечатлениях от прачечной, но и не забыл упомянуть о том, что ее хозяин Серега оказался проблемным.

— Че-то я думаю, с этим каши не сваришь, — покачал головой Степаныч. — Какой-то он мутный, этот Сергей.

— Верно, мутный, — я кивнул. — Но зато помещение удачное.

— А мож еще че другое посмотреть? — Задумался Фима. — Армавир — город не очень маленький. Может, чего и найдется.

— Ну, пару дней у тебя есть. Посмотри, — пожал я плечами.

— Я что ли? — Удивился Фима.

— Он один только на жопу себе приключений найти может, — заметил Женя.

— Это че это, мужики? — Обиженно посмотрел на всех Фима. — Да я понял все, вы не переживайте. Мы с Витей поговорили и…

— Сомневаюсь я, что ты что-то понял, — проворчал Степаныч. — Мы еще за тобой будем расхлебывать. Вот увидишь. Не завтра, так послезавтра.

— Тебя в магазин отпусти, обязательно в дерьмо наступишь. Да так, что и на остальных разлетится, — угрюмо проговорил Женя.

— Ну, — Фима отпил пива, откинулся на спинку кресла. — Мы с тобой друг друга стоим. Я в вечно говно наступаю, а у тебя рожа такая хмурая, что любой мертвец позавидует.

— Лады. Хватит вам, мужики. Фима в себя пришел. Не будет безобразничать, — начал я. — Но в целях, так сказать, профилактики мы пока что не можем отпускать тебя, Фима, одного. Ты же понимаешь.

— Да понимаю, — махнул рукой Фима.

— Думаешь, попытать удачу тут? С этой прачечной? — Спросил Степаныч.

— Думаю, — кивнул я. — Контора получится крепкая. Да и расположение неплохое, примерно между городом и промзоной.

— Ага, — буркнул Женя. — И туда и сюда одинаково далеко.

— Верно, — улыбнулся я. — Все более-менее равномерно удаленное. А Ефремова и Черемушки так вообще, вот они. Только до цента подальше.

— Своими глазами смотреть надо, — сказал Женя задумчиво. — И прикидывать, стоит ли овчинка выделки.

— Я думаю — стоит, — сказал я.

После повели разговор о чем-то отстраненном. О глупостях, так сказать. Болтали не о чем некоторое время, пока, наконец, Женя не сказал мне:

— Слышь, Вить. Ну че, надумал ты, как мне до племянника дотянуться? Я уже чуть-чуть расходился. Намного лучше себя чувствую. Надо его выручать от нацистов-то.

— Есть про него еще вести? — Шепнул я.

— Да нет, — сказал тихонько Женя. — Насколько знаю, где сидели там и сидят. Вот нужно поехать туда и забрать Ваню.

— Просто так ты его не заберешь, — покачал я головой.

— Это почему ж? — Нахмурился Женя.

Степаныч с Фимой тоже обратили внимание на нашу беседу. Прислушались.

— Ты про племянника? — Спросил Степаныч.

— Ага, — грустно ответил Женя.

Степаныч стал задумчивым и погрустнел.

— Не просто это будет, — наконец сказал он. — Очень тяжело нам придется, если хотим выпутать его из этого гнилого болота.

— А что тут сложного? — Встрял Фима. — Давай сходим да по шее нацикам надаем. Степаныч, вон, скликает еще бойцов, и мы одним махом снесем ихнее гнездо. Да они сами разбегаться, малолетки эти, когда нас увидят. Ну а Ваньку заберем с собой.

— Не так все просто, — снова вздохнул Степаныч.

— Это почему ж? — Спросил Фима.

— Потому что Ваня убежит вместе с ними, — сказал я. — Он считает их своими, а себя — их частью. Нужный он там, понимаете? Кажется ему, что он на своем месте, что он там, где надо.

— Верно, — кивнул Степаныч.

Фима с Женей потемнели лицами. Переглянулись.

— И что ж ты тут предлагаешь делать? — Спросил Женя.

— Знаешь, в чем суть всей этой фашистской дряни? Для чего ее придумали? — Спросил я.

— Да черт его знает, — Женя сухо сплюнул. — Мало ли что было в башке у этого Гитлера, который всю эту дрянь выдумывал.

— У Муссолини, — поправил его Степаныч.

— Да похер у кого.

— Суть в том, чтобы одурачить людей, — сказал я. — Обмануть их. Дать ложные цели и ложные чувства того, что они какие-то особенные. Что они избранные, а все остальные — говно на палочке.

— Ну и что? — Спросил Женя.

— А знаешь, для чего нужен весь этот обман?

— Ну? — Спросил не Женя, а заинтересовавшийся разговором Фима.

— Ради выгоды. Во времена Великой Отечественной, под знаменем этой коричневой чумы нужные люди делали огромные деньги. Например, те же Круппы, что лили пушки для армии Третьего Рейха. А заодно и броню продавали половине Европы.

Никто меня не перебивал. Все слушали внимательно.

— И тут может быть то же самое. Если главарь у этих нацистов — умный мужик, то будет он использовать свою банду ради выгоды для себя и своего ближайшего круга.

— А если просто идейный? — Спросил Степаныч.