Гранд империи

Глава 8

Нет такой феи, которая не мечтала бы хоть на время стать ведьмой.

Настоятельница храма Истинного Перерождения Анфиса Благина

Конфузом закончилась попытка ограбления ювелирного магазина на Дубравной, когда среди бела дня, туда влетела банда известного душегуба и висельника Семёна Тихого, по кличке Тихоня.

Высшая ведьма, Александра Рушникова, примерявшая в этот момент топазовый гарнитур, одним взмахом заставила бандитов избивать друг друга, и когда доблестные охранители прибыли на вызов, все четверо лежали едва живые, но всё ещё пытаясь ударить друг друга.

Объяснения данные товарищем Рушниковой, совершенно удовлетворили стражей, и они отбыли, прихватив бандитов, а срочно приехавший владелец преподнёс Александре примеряемый гарнитур в качестве благодарности за спасение магазина от разорения.

Московская сплетница 24 сентября 1964 года.

Путь в Ковен, у каждой из женщин, девиц или девочек свой, но обязательно была беседа с дамой в годах, отдавшей сёстрам много десятков, а скорее сотен лет, и разбиравшейся в хитросплетениях женской души. Такую беседу пришлось выдержать и Наташе, когда она постучалась в двери старинного особняка в Самаре, куда её привезли люди из Имперской Стражи. Самарский Ковен — часть мощного и многолюдного Поволжского Ковена, славился тем, что не проводил тёмных ритуалов, даже в самые непростые годы, живя на зельеварении и лекарских услугах. И это вполне объяснимо. Живя в центре России, невозможно скрыть некроритуал. Всё же не в глухой сибирский угол. Ну и ответ общества мог быть весьма фатальным. Ведьму конечно непросто захватить и убить, но вполне возможно. А учитывая мощь энергетиков — грандов, ещё и не очень дорого. Поэтому ковены центральной России, всегда балансировали на тонкой грани возможного и желательного, не слишком зарываясь во всякую чернуху. Но всегда ведьмы подставляли плечо для женщин, оступившихся иди оказавшихся в тяжёлой ситуации. Укрывали от дурных мужей, помогали разобраться с долгами, и вообще служили своеобразным монастырём для страждущих.

Христианская церковь в этой реальности никакой значимой власти не получила, и десяток более-менее крупных конфессий перетягивал горстку верующих из одного храма в другой.

Поэтому Ковен на этом унылом фоне выглядел вполне прилично, а учитывая мощную сеть по всей стране, так и вовсе крыл всех церковников словно бык овцу. В каждом Ковене, имелся дом куда могла постучаться любая женщина, а при некоторых условиях и мужчина, получив определённую защиту и иммунитет даже от преследования властей. Как минимум до решения сестёр — юристов, а они, те ещё ведьмы, и связываться с ними правоохранители предпочитали лишь при наличии железных доказательств.

Небольшой двухэтажный особняк, с фасадом в пятьдесят шагов, на Приволжской улице, построенный из рыжеватого пиленного камня, выходил окнами прямо на набережную, а флигели и задняя часть дома утопали в зелени парка и аптекарского огорода. За пятьсот лет дом видел всякое. И пожар в восемнадцатом веке, когда койки с обожжёнными ставили прямо на улице, и погромы восемнадцатого, когда обезумевшая толпа попыталась выбить бревном двери, и была сожжена полностью Хозяйкой Ковена. И даже попытку рейдерского захвата уже в двадцатом веке, с торжественными похоронами инициатора этой аферы — астраханского купца Манташева.

Наталья, одетая в простой костюм из тонкого хлопка, и с саквояжем в руках, сошла с подножки такси, кивнула на прощание офицеру — безопаснику, и подойдя к дверям взялась за потемневшую ручку дверного звонка.

— Иду, милая. — Где-то далеко раздались бодрые звуки шагов, и совершенно без скрипа, дверь из почерневшего от времени дуба, распахнулась, явив стройную, сухощавую женщину совершенно неопределённых лет, в простом белом ситцевом платье в голубой горошек, наброшенном на плечи, шитом золотом, Торжковском платке. Женщина щурилась от яркого света, и прикрывала глаза рукой, глядя с прищуром на гостью. — Заходи давай. Чай пить будем.

Мария Николаевна Сосновская, урождённая Белоглазова, дальняя родственница Рюрикам, была одной из немногих посвящённых в тайну Натальи, поэтому ни о чём её не спрашивала, а скорее инструктировала как себя вести, что отвечать, и вообще. Ковен принимал всех, не деля на сословия и финансовую состоятельность, а с некоторых пор, денежные дела ковенов сильно выправились, поэтому не было нужды одевать сестёр в безликие одинаковые платья, и вообще держать в чёрном теле. Для проживания, построили вполне современное общежитие с комнатами на двоих, с объединённым санитарным узлом, душем и полноценной ванной, а также другими удобствами. Например, парикмахерский на первом этаже и прачечной в подвале.

Но Наташа прибыла не на обычных правах, и дело тут вовсе не в знакомствах и протекции. Подтверждённый уровень магистра с энергорезервом в пятьдесят тысяч эрг, открывал ей прямую дорогу в преподавательский и управленческий состав, и естественно жильё у Старших, было значительно лучше — пара комнат, с собственным санблоком, и пусть крошечной, но кухней, и даже балкончиком, где можно было поутру выпить кофе, наслаждаясь видом на Волгу.

Поэтому обряд приобщения к Ковену, и определение уровня Силы, стали уже чистой формальностью, и с понедельника, Наталья уже в ранге сестры, приступила к работе на фабрике зелий насыщая энергией начальный раствор, и следя за концентрацией полезных веществ во время экстракции. Работа несложная, но требующая предельной концентрации и внимательности. Но магистр — это не только энергорезерв, но и солидная теоретическая база, поэтому девушка, быстро разобравшись в системе производства сплела узор, поддерживающий напряжение поля в нужном диапазоне, и десяток других узоров, реагирующих на изменение в растворе. В результате скорость работы установки повысилась вдвое, и весь запас ингредиентов израсходован за пару дней, после чего случился небольшой, но довольно звучный скандал, когда Наташу обвинили в нарушении технологии.

Хозяйка Ковена долго разбиралась с узорами, и готовыми зельями, а после, выставила на совет полсотни пузырьков, с готовым препаратом, предложив сёстрам рассортировать годные и те, которые сделаны неправильно.

Старшие прекрасно понимали цену более скоростной, а значит более дешёвой обработки сырья. С тех пор, когда Ковен практически вышел из тени, конкуренция между региональными отделениями, вышла на новый уровень, и даже такое преимущество являлось значительным. Поэтому Наташу слегка поругали за то, что сделала всё без спроса, и поручили также оптимизировать все остальные производства, дав в качестве разъездного транспорта старенькую, но ещё крепкую Белку, фабрики Зубатова, выпускавшего автомобили-фургоны для мелкой торговли.

Владимир конечно знал, о том, что цесаревна решила поискать другие пути для сближения с ним, но не мог запретить вступить в Ковен. Это противоречило всей сути организации, и несмотря на то, что Соколову вообще не нравилась вся эта история, но не вступая в конфликт с императором её никак не разрешить. Так что Князю, пришлось смириться. Он лишь дал команду присматривать за царевной, хотя этого и не требовалось. Самара славилась спокойствием и умиротворённостью, а городской полицейский участок представлял унылую контору с окнами засиженными сонными мухами. Поэтому покрутив ситуацию с разных сторон, Владимир выбросил её из головы. Хватало других проблем. С какого-то перепугу оживился британский концерн Хоммис, пытаясь через суд отнять права на патенты миниатюрных радиоприёмников, и других изделий, на основании совершено бредовых требований.

Несмотря на боевой задор юридической службы, Владимир дал команду не участвовать в разбирательстве, считая, что с шулером не следует даже садиться за один стол, а не то, что вступать в игру. Все радиоэлементы приёмников не имели привычной маркировки, а в микросхемах всегда присутствовали ложные элементы, так, что невозможно отличить их от работающих. Поэтому даже обратный инжиниринг, которого здесь ещё не существовало, не мог восстановить принципиальную схему. А даже если бы и смогли, то сама схема не представляла собой ничего необычного. А вот секреты технологии производства микросхем, и других элементов, находились на заводах «Гипербореи» и до них британцам никак не добраться. Максимум что могли сделать британские юристы — запретить продажи товаров компании Гиперборея на своей территории, а на это Соколову было вообще наплевать. В ближайшие годы, британцам устройство не повторить. Только на лампах, а это совсем иной уровень автономности. Ламповые приёмники, не могли работать на одном комплекте батарей больше пары часов, а полупроводниковые легко тянули по три — четыре часа. Кроме того, корпуса приёмников, обрабатывались специальными узорами, для придания им шелковистой поверхности, что вообще никак не копировалось. Узор, по большой дружбе, и за большие деньги, сконструировал проректор по научной части Академии Энергетики, и таких моментов в производстве аппаратуры компанией «Гиперборея» без счёта. Так что возможно уменьшатся официальные каналы, но это значит лишь то, что вырастет «серый» и «чёрный» экспорт. Люди вряд ли променяют изящные и лёгкие изделия Компании, на британские «кирпичи».

Ещё одной проблемой стало расширение компании, которое никак не удавалось ввести в рамки хоть какого-то плана, и пришлось принимать директивные меры, ограничивая помощников в их желании захапать под себя всю электронную промышленность страны.

Много времени пришлось уделять профсоюзам и политическим партиям, ревностно следившими за условиями труда, но как только конституционные демократы попытались «сесть на шею», коллектив проектировщиков был распущен, хотя и с выполнением всех юридических формальностей. Поэтому люди знали, что улучшения условий труда это одно, а выжимание из работодателя сверх разумного, приведёт к быстрому и печальному результату.

Менее всего давили коммунисты, требуя соблюдения законодательства, но всегда помогали, когда нужно было выйти на сверхурочные или вообще сделать что-то выходящее за рамки трудового соглашения. Кроме обычных условий, прописанных в Трудовом Кодексе, у Гипербореи существовали свои дома отдыха, школы, заводские училища, многочисленные курсы повышения квалификации и даже техникумы, где готовили мастеров. А инженеров для компании готовили имперские институты и академии, по договору сотрудничества. Да, пока ещё никто из мастеров и техников не получил диплом инженера, но учились многие, и их личный пример, для людей был ярче любых призывов. Конкретный человек, росший с ними в одном дворе, и работавший за станком, получал высшее образование за счёт компании.

В этом заключалась главная политика «Гипербореи». Продвигать тех, кто зарекомендовал себя на низовых должностях, вкладываясь в учёбу, и социальное обеспечение работников.

Несмотря на обещания золотых гор и всяческих бонусов, в политику Владимир не лез, считая её необходимым и неизбежным злом, но ковыряться в этом не желал категорически. Но для особо желающих, его пресс-служба временами выдавала в медиапространство разные пресс-релизы, посвящённые текущей обстановке, и политике компании, что отчасти успокаивало общество. «Князь не отстранялся от общества, а занят работой». Это и стало основой строившегося облика Соколова, чему он немало способствовал.