Двергурим

Глава 8

Спустя сутки полк выдвинулся на северо-восток, оставляя лес Гоблинов слева от себя. Несмотря на осень и не так давно прошедшие дожди, погода стояла изумительная. По синему небу плыли густые белоснежные облака, ласково светило солнце. Даже ветер будто бы притих, не желая тревожить солдат, прошедших свое крещение огнем. Раненых, кто не мог самостоятельно передвигаться верхом, разместили по телегам обоза, где за ними присматривали полковые лекари. Перевязки делали прямо по ходу движения. Граф берег своих людей, но лишние задержки были недопустимы. Они и так потеряли много времени, нужно было торопиться в Дентстоун. И нужно было торопиться доставить тяжелораненых в нормальный лазарет.

Тракт вел к последнему городку в этой местности — Тарго. Холмы и сопки становились все круче, сказывалось постепенное приближение к горам. Утром следующего дня, выехав на очередную возвышенность, Дагна остановил лошадку, прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, и увидел впереди километрах в десяти обнесенный каменной стеной небольшой город. Мимо дварфа медленно тянулся обоз.

— В жизни тебе этого не забуду, Дагна, — проворчал, поравнявшись с ним, Вильямин.

— Чего тебе опять не так, барон? — спросил удивленный дварф, снова посылая своего скакуна вперед.

— Да одолел меня твой Томас Риг. Даже я не могу придумать столько поручений, чтобы занять этого неугомонного. Мне нужен был оруженосец, чтобы я забыл о бытовых заботах, а не изобретал новые, только бы он от меня отстал! — раздраженно ответил барон.

— Ну, тебе не угодишь, — философски заметил Дагна, набросив поводья на переднюю луку седла, и принялся набивать трубку. Лошадка послушно шла сама, и дополнительный контроль сейчас не требовался.

— И это все, что ты можешь сказать? Что мне теперь делать?

— Отстань, будь добр, — беззлобно попросил дварф.

Барон насупился и замолчал. С четверть часа Дагна с наслаждением попыхивал трубкой, пока Вильямин, ехавший рядом, о чем-то задумчиво размышлял. От внимания дварфа не ускользнула произошедшая с бароном перемена. После боя в Неревальде, Вильямин стал молчалив и сдержан, с него слетела вся спесь и заносчивость. Дагна видел, как барон нашел и отблагодарил защищавших его в лесу людей, каждому пожав руку, не чураясь больше их низкого происхождения.

— Господин барон! — воскликнул появившийся на гнедом скакуне будто бы из-под земли Том, заставив Вила вздрогнуть. — Господин барон! Нашел! На этот раз правильный?

Дагна удивленно посмотрел на предмет в руке оруженосца. А затем в голос рассмеялся. Вильямин тихо выругался и отвернулся.

— Что, настолько все плохо, Вил? — утирая выступившие слезы, спросил Дагна у товарища. — Цветок? Клевер? Четырехлистный хоть?

Вильямин, кинув на дварфа свирепый взгляд, схватил протянутый оруженосцем цветок и запихнул в поясную сумку.

— Бездна, это уже четвертый за утро! Иди с глаз моих, Том! Все, отдыхай, пока не позову!

На новый взрыв хохота дварфа стали оглядываться возничие с телег.

— Слушаюсь, господин барон! Я буду неподалеку! — оруженосец коротко поклонился и умчался прочь.

Отсмеявшись, Дагна снова принялся вытирать слезы.

— И где он только умудряется их находить? Я за жизнь не видел ни одного! — пораженно ворчал Вильямин. — Я надеялся, когда приказал ему найти этот проклятый цветок, что это займет его хотя бы до полудня, а потом он сдастся! Но когда он принес первый спустя полчаса, я не нашел ничего умнее, чем сказать, что это неправильный клевер, мол, листики должны быть ровными и одинаковыми!

— Да-а, барон, — протянул дварф. — Ты же в курсе, что только что решил проблему?

Вил посмотрел на него, а затем по сторонам.

— Он что, правда ушел? — не веря своим глазам, спросил он.

— Представь себе, это можно было сказать сразу, — усмехнулся Дагна.

— Проклятье… Совсем не соображаю после макового молока, — покачал головой Вил.

— Что, нога еще болит?

— По ночам.

— А чего ты тогда в седло влез, умник?

Вильямин махнул рукой, мол, не спрашивай, и, подъехав к одной из обозных телег, спрыгнул на мягкие тюки. Устроившись поудобнее, барон практически сразу задремал, не обращая внимание на то, что его лошадь, избавившись от седока, сошла с дороги и принялась щипать траву на обочине.

— Дагна, будь добр, скажи Тому, чтобы позаботился о коне… — пробормотал он сквозь дрему.

Дварф хмыкнул и, дав своей лошадке шенкелей, зарысил вперед вслед за Томасом, который ускакал к середине каравана. Да и пора было проведать Фреда в лекарском дилижансе.

Несколько часов пути до Тарго прошли незаметно.

Полк остановился около южных ворот города. Тяжелораненых повезли внутрь в сопровождении графа Аргайла, который планировал встретиться с бургомистром. Всем же остальным был отдан приказ обустраивать лагерь, так как Тарго не мог вместить в себя почти тысячу человек с лошадьми и обозом.

Очередные трое суток прошли без особых приключений. Граф договорился о лечении пострадавших бойцов и, после того, как их раны затянутся, транспортировке отвоевавшихся солдат в Грот, где они должны были получить вознаграждение и спокойно долечиваться.

Дагна откровенно скучал и не мог дождаться выступления на Дентстоун. Многие из солдат успели сходить в увольнение в город, чем остались крайне довольны. Ведь помимо парочки достаточно не плохих кабаков, в Тарго, как оказалось, было несколько вполне сносных борделей. Уставшие воины снимали напряжение так вдоховенно и с таким энтузиазмом, как могут только что побывавшие на пороге смерти люди, чудом избежавшие гибели. Дома терпимости вынуждены были приостановить работу на целые сутки, дабы истощенные жрицы любви могли выспаться и хорошенько отдохнуть. Дагне идти развлекаться в город не хотелось, потому он воспользовался услугами скучающего Тома, который привез ему еще пару бочонков пива и фунт хорошего табака. Большего дварфу не требовалось, интенданты раздавали пайки без перебоя, тем более что провианта, после потери двухсот человек, было более чем достаточно.

Наконец-то, на третий день с юго-запада со стороны столицы вдали показались знамена Исгарда. Крупный обоз, в сопровождении полутысячи человек. То был отряд, который и должен был присоединиться к полку графа Аргайла. Лидером отряда оказался бывалый ветеран пограничных войн, мелкопоместный дворянин в чине капитана, пользующийся, однако, огромным уважением всей аристократии, Рон Дилери, который, оставив свой обоз и воинов с полком на попечительство дежурного майора — виконта Грегора Шульна, отправился в город, где должен был встретиться с графом и отчитаться о прибытии.

Все новости Дагне рассказывал оруженосец Вила. Барон благоразумно решил как следует подлечить поврежденную ногу в городском госпитале, а потому Тому было просто нечем заняться. В итоге, юноша довольно много времени ошивался где-то поблизости от дварфа, охотно пил с ним пиво, делился новостями и без конца упрашивал Дагну рассказать какие-нибудь истории из своей жизни. И тогда тот, закуривая трубку и налив полную кружку, вспоминал какой-нибудь забавный случай, то они вместе смеялись. А когда речь заходила о каком-нибудь примечательном бое, то тут уже Том слушал особенно внимательно, старательно запоминая историю и впитывая богатый опыт подгорного воителя.

Утром четвертого дня, когда все сборы были завершены и приготовления окончены, численность полка составляла тысяча триста солдат, три тысячи лошадей и обоз, состоящий из семи лазаретный фур, тридцати с провиантом, четырнадцати с палаточными принадлежностями и двумя повозками для казни. Не считая огромных личных карет виконтов и самого графа.

Построившись в походный порядок, отряд маршем двинулся прямо в раскрытые настежь врата города и, пройдя его насквозь, провожаемые взглядами горожан, стоящих вдоль домов центральной улицы, через северные ворота вышел на тракт.

«Надеюсь, я найду в Дентстоуне то, что мне нужно», — подумал Дагна и обернулся.

Леса и перелески, села и хутора, деревни и города оставались позади.

«Иначе… Нет, лучше даже не думать об этом.»

Рядом с его лошадкой, будто бы из ниоткуда возник ульгрейф, очень внимательно глядя в глаза дварфа.

«Я помогу», — прозвучало в голове у Дагны.

— Вижу, ты не передумал оставаться, — произнес дварф, не отводя взгляда от сапфировых глаз. — Имя-то у тебя есть?

И ответ не заставил себя ждать.

«Ас’тар-х’и-Аш’аре’т».

— Вонючий пепел, это что, на изначальном? — искренне поразился Дагна. — Прости, приятель, я не настолько хорошо знаком с первым языком, чтобы это выговорить. А если перевести… Зерор Всемогущий, голову сломаешь. Погоди… Тень… Тень от крыльев Аши? Нет, не то. След от полета… Нет. Поможешь?

“Призрак”.

— Годится.

***

Пятидневный переход к самой северной границе Исгарда обещал быть скучным и заурядным делом. Все шло согласно штатному расписанию. Отряды разведки несли дозор, уезжая на несколько километров вперед и в стороны. Привалы делали дважды в день, причем поесть горячей пищи солдаты имели возможность только, когда полк останавливался на ночлег, и по утрам, перед выступлением. Остальное же время им приходилось довольствоваться сухпайками. Граф торопился в Дентстоун, а из-за сражения с гоблинами полк сильно запаздывал. Впрочем, бойцы не роптали, многие, кто из бывших крестьян или охотников, всю свою жизнь питались именно так, а зачастую, хуже.

Повсюду были слышны разговоры, кое-где люди затягивали песни. Мотив у них был самый разнообразный: от шутливых частушек до заунывных солдатских. Недавние новобранцы, пережившие свой первый бой, уже отходили от пережитого. Тут и там все больше раздавался смех от очередной удачной шутки.

Так уж устроена человеческая натура, привыкает ко всему. А преодолев первый страх, солдаты с воодушевлением смотрели в завтра, полагая, что самое страшное уже позади, и вряд ли Дентстоун сможет их чем-то удивить после оживших мертвецов бурых гоблинов.

Дагна, смотря на людей, предавался своим воспоминаниям. Не сказать, что он воевал всю жизнь или очень часто. Война не была его ремеслом, но когда было нужно защищать себя или то, что было ему дорого, он не медлил и не сомневался. Как рассказывал ему когда-то очень давно отец, король Дагфинр, сидя вечером у жаркого камина, завернувшись в тяжелые шкуры — в последние годы жизни ему постоянно было холодно — и, не отводя стального сурового взгляда от пламени, что потому и пал Дренг-ин-Дар, что дварфы забыли, как держать боевой топор. Тысячелетия мирной жизни разнежили их: они ковали инструменты для соседей, не знающие сноса, ювелирные изделия, гранили алмазы и сапфиры, а рубинами инкрустировали даже самый обычный пояс. И они оказались не готовы дать отпор врагу, когда тот появился в долине озер, практически сходу взяв на копье город людей Варку, таранами забив в несокрушимые ворота горной крепости. А потом удар пришел и снизу, из самых глубин горы…

Когда маленький Дагна выспрашивал старика-отца об их потеряной родине, то слышал всегда лишь туманные ответы: «Не ищи пути в Дренг-ин-Дар, сын. Никогда. Зерор тогда отвернулся от нас за нашу трусость и его священный камень, сердце нашего королевства, сокрушил своды и колонны нашего дома».