Дочь прокурора

41

Лия

— Счастлив? — выплюнул папа, вставая с дивана и подходя к Амиру.

— Вполне.

— Как ты мог, папа? — слова слетели с моих губ едва различимым шепотом.

Человек, которого я всю жизнь считала примером честности и справедливости даже не выглядел виноватым. Господи, это же надо было не просто сбить человека, а переложить свою вину на другого и самолично отвернуться от него.

Я почувствовала, как по моей щеке скатилась слеза, сначала одна, потом другая.

Если я думала, что мой мир перевернулся несколько дней назад, то могу только представить, как хохотал кто-то там сверху, потирая в предвкушении руки.

— Петя, да как же так, — мама, похоже, тоже была не в курсе ситуации, потому что смотрела на отца поражённым взглядом и качала головой, приложив ладонь ко рту.

Спина отца напряглась, лицо исказилось. Но не виной, а презрением. Будто это Амир виноват в том, что ему пришлось признаться.

— Уйди из моего дома, мне нужно поговорить с семьёй, — приказал отец, кивая ему на выход.

Тёмные глаза встретились с моими. У меня картинка происходящего плыла из-за слёз, но я кивнула. Нам действительно необходимо было всё выяснить. Поговорить. Ведь папа не настолько циничен и эгоистичен! У него должны были быть причины, чтобы совершить такой ужасный поступок!

— Я уйду сейчас. Но того, что я сказал ранее это не меняет. Лия будет со мной.

— Пошёл вон!

Амир протянул ему пистолет, а я напряглась в этот момент. Он словно не боится, что папа способен выстрелить, а вот я боюсь. Боюсь за него так сильно, что волоски на коже дыбом встают, а по спине холод растекается.

Выхватив пистолет, отец махнул им в сторону двери.

— Больше не появляйся в моём доме.

Поравнявшись со мной, Амир внимательно взглянул в моё лицо и тронул за руку.

— Поехали со мной.

— Я приеду. Только… мне нужно это время с семьей. Пожалуйста, Амир. Я позвоню тебе, хорошо?

Сердце кровью обливалось, потому что он стоял спиной к отцу, а я видела, сколько ярости в папиных глазах, как крепко он сжимает рукоятку пистолета и как дрожат его руки. Подобное состояние может привести к неизгладимым последствиям.

— Иди, пожалуйста, — поторопила Амира, впервые испугавшись собственного отца. — Иди!

После того, как дверь за ним закрылась, я облегченно выдохнула и только теперь взглянула в глаза папе прямо.

— Папа, как ты мог?

— Мог, Лия! У меня выхода не было! Знаешь — или тебя, или ты. Я выбрал второй вариант.

— Это предательство! — эмоции рвались наружу неконтролируемым криком.

— Это жизнь, — нервно взмахнул рукой отец.

— Пётр, убери этот чёртов пистолет, — истерически потребовала мама, вскакивая с дивана, — убери его с глаз моих! Ты с семьёй разговариваешь!

— Да твою ж…

Выдохнув, папа забросил его в тот же ящик, откуда достал ранее и вдруг подошёл ко мне. Напряжённый, злой.

— Лия, как ты могла сойтись с ним?

— Так получилось, папа! Мы просто встретились!

— Да не просто! Ты что не понимаешь, что у цыгана не бывает просто?! Он специально в тебя вцепился, чтобы отнять у меня! А ты, — рявкнул на рядом стоящую маму, — как ты могла допустить такое? Когда она вообще умудрилась с ним время проводить, если дома всё время была?

— А потому что не была, — выпрямила спину мама, принимая удар на себя, — я не смотрящий в тюрьме, чтобы дочь дома держать по твоей указке, Петя! Я ей позволяла гулять.

Сказать, что папа рассердился еще сильнее — не сказать ничего. Мне даже страшно стало от того, как изменилось выражение его лица и сжались кулаки. Никогда он ещё не смотрел так на маму. Инстинктивно я шагнула к ней.

— Погуляла? Теперь всё, не будет у нас дочери! Иди к себе в комнату! — махнув мне головой, отец обошел нас и отправился на кухню.

— Пойдём, Лиюш, — подхватив меня за локоть, мама поспешила со мной.

Меня всю трясло, в голове не укладывалось. Смесь из непонимания, негодования и шока бурлила и вынуждала сердце биться быстрее обычного. Намного быстрее. Оно будто рехнулось и скакало по грудной клетке, как ненормальное.

— Мама, я не понимаю, — я всплеснула руками, когда мы оказались в моей комнате. — Что с папой? Почему он ненавидит Амира, если он сам предал его?

Мама не спеша дошла до кровати и опустилась на край. Похлопала по покрывалу рядом с собой.

— Сядь, дочур. Я объясню.

— Я не хочу сидеть, — меня колотило, из стороны в сторону бросало. Нервы заставляли то обхватывать себя руками, то вышагивать по комнате. — Объясни пожалуйста, потому что это нелогично! Он виноват! Он предатель!

— Да, возможно ты права, — согласно кивнула мама, — Я не знала этого. Только знала, что этот Шахин мстил ему, думала просто за то, что отец был участником того, что его посадили. А оказывается… — качнув головой, мама пустым взглядом уткнулась в пол. Шок оказался для неё не меньшим, чем для меня. Бедная моя, она так побледнела.

Я подошла и все же присела перед ней на корточки. Положила ладони ей на колени.

— Мамуль… Ты хотела что-то сказать.

— Да, Лий, — тёплые, нежные руки накрыли мои, — В тот день, когда этот Шахин ворвался к нам в дом, угрожал нам, у меня начались преждевременные роды. Я очень испугалась, перенервничала, и в итоге роды прошли не совсем удачно. Ты не знаешь, но… тебе пришлось пролежать в отделении интенсивной терапии два месяца. Мы думали, что потеряем тебя. Врач не давал вообще никаких прогнозов. Эти два месяца — они были самыми страшными для нас. Непроглядный ад. Когда висишь в воздухе и не знаешь какие новости принесет завтрашний день. После этого Петя и возненавидел его. Даже если он и сам был причиной этой ситуации, конкретно опасность для твоей жизни все же нанёс в тот момент именно Амир.

— Но ведь виноват всё равно папа! — медленно произнесла я, переваривая информацию. — Если бы он тогда взял всю вину на себя…

— Тебя бы могло не быть. Мы бы не познакомились, и ты бы не родилась. Поэтому, заюш, как бы тогда не поступил отец, я рада тому, что у меня сейчас есть ты! — по щекам мамы потекли слёзы и я таки села с ней рядом.

Я понимала, что ей тяжело принять поступок отца, но её слова вызвали боль в сердце.

— В жизни всё происходит как должно, Лиюш, — прошептала мама. — Да, папа не святой. Но кто святой? Не думаю, что этот Амир такой.

Это правда. Амир тоже совершал поступки, которыми не то, чтобы нельзя гордиться, о которых говорить никому нельзя. А я всё равно люблю его. Теперь люблю ещё сильнее, когда поняла, через что ему пришлось пройти. Что может быть больнее предательства самого близкого человека? Человека, которому он доверял и вину которого взял на себя? Я не представляю, что он тогда чувствовал в суде, зная, что остался совсем один? Когда его бросили за решётку, а там сидели настоящие бандиты, убийцы, воры… И он — обычный парень, не совершивший ничего плохого!

«Я никогда не прощаю предательства»… Теперь я понимаю почему!

Однажды пережив подобное не каждый способен остаться человеком. А он остался!

Родной мой, любимый! Он пришёл сегодня забрать меня, несмотря на то, что мой отец так поступил с ним. Посмотрел в глаза своему обидчику, плюнул на то, кто для него папа.

Я не знаю, чего ему это стоило, но кажется, я люблю теперь его еще сильнее, если это только возможно!

— Как ты познакомилась с ним, Лия? — спросила мама, спустя несколько минут, когда мы обе выплакали приличную порцию слез и теперь просто сидели, держась за руки.

— Совершенно случайно. В месте, где меня не должно было быть. Если ты тоже думаешь, что всё это подстроено…

— Нет, нет, не думаю. Не выглядел он как человек, жаждущий мести. Я всю жизнь помнила его лицо, как лицо убийцы и проклинала. А теперь всё изменилось.

— Он очень хороший, мам. Он купил мне приют.

— Приют? — блестящие от слез, голубые глаза мамы взметнулись, — Зачем?

— В начале нашего знакомства я подобрала котёнка и хотела отвезти его в приют, но он забрал его себе. А на днях купил мне приют, чтобы я сама могла заботиться о животных. Представляешь?

Мама мотнула головой.

— Нет. Как я не заметила, что ты влюбилась, дочь? Как я пропустила это?

— Я старалась не показывать. Боялась, что ты перестанешь меня отпускать.

— Вот ведь жизнь какая, а?! — мама обняла меня за плечи, а её губы коснулись моего виска, — Именно от него мы тебя прятали… а он всё — равно тебя нашёл.