Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

Россия для русских и по-русски

Невозможно себе представить, чтобы столь энергичная политика, столь основательно осуществленная в столь короткий срок, придумывалась на ходу. И в самом деле — в своей русификаторской политике на западных окраинах империи Александр III вдохновлялся образом М. Н. Муравьёва- Ви-ленского, бывшего героем для его круга.

3 февраля 1876 года цесаревич Александр Александрович записывает в своём дневнике, что остался дома, чтобы прочесть записки М. Муравьёва об управлении СевероЗападным краем, попавшие к нему, очевидно, в рукописи. «Замечательный умный и энергичный человек, и как он сразу повел дело, просто чудо!» — восхищался будущий император выдающимся русификатором, с которым был знаком и лично. Во всей национальной политике Александра III последовательно ощущается это энергичное «муравьёвское» начало. «Муравьёвская модель русификации национальных окраин была взята за основу в годы правления Александра III», — отмечает С. В. Ананьин.

Жёсткую русификацию Прибалтики — Остзейского края невозможно понять, если не помнить «Письма из Риги» и «Окраины России» Юрия Самарина и опубликованные в самом начале царствования очерки Н. С. Лескова «Иродова работа», обличавшие уступки петербургской бюрократии немецкому засилью. Плодом этой идеологической подготовки стали такие решительные действия как перевод делопроизводства в крае на русский язык, русификация Дерптского университета, возвращение городу, где он был расположен, русского имени Юрьев.

Подорвали ли эти решительные меры мир и согласие в империи? Проверкой результатов александровской русификации стала Первая мировая война. Ни один из «русских немцев» не изменил российской империи. Одержанная генералом П. Ренненкампфом победа при Гумбиннене стала роковым поворотом, который обрек Германию на неминуемое стратегическое поражение. В конце ХХ века Русскую Православную Церковь возглавил патриарх из знаменитой остзейской фамилии Ридигеров. Меры Александра III стимулировали органическое слияние остзейского дворянства с русской нацией.

Вопреки широко распространенному мифу, Александр III никогда не провозглашал публично лозунг «Россия для русских», как это делали М. Н. Катков или М. Д. Скобелев. Эти слова считали девизом его царствования современники: «Отпустив длинную бороду, надев русский кафтан с широкими шароварами и русские сапоги, подпоясавшись русским кушаком, Государь дал понять и другим народам и русским инородцам и космополитам, что его заботой будет не весь земной шар, даже не Европа, а Россия, паче всего то, что безвозвратно покончена в ней та политика, которая в прежние времена вытаскивала из огня каштаны для других государств. Русские реальные жизненные интересы — вот начало и конец… политики нашего Государя… Александр III молча думал: Россия для России», — писал в очерке об императоре историк В. В. Назаревский.