Дорога сильных. На пороге мира

Глава 34

Линда

На этот раз она добралась до зубцов и вылезла на парапет. Спрыгнула с той стороны, сжимая рукоять ножа. Кажется, ториец ее даже не заметил. Мужчина, некрупный, среднего роста стоял спиной, и руки его сжимали что-то, поднесенное к лицу. Манок, поняла Линда. По телу прокатилась неприятная дрожь, воздух прорезал странный звук. Тихий, раздражающий, он походил и на далекий вой, и на писк комара, и на скрип старого дерева.

Девушка задергала пальцами узел на поясе, но тот, затянутый после падения, не поддавался, и она перехватила веревку ножом. Отцепила с пояса баклер и скользнула к воину. Усиленный железом удар, направленный в затылок, почти достиг цели, но в последний момент мужчина что-то почувствовал и качнулся в сторону. Рука его ударила ей под локоть, и девушка проскочила вперед, едва не врезавшись носом в зубцы стены. Рванули за ворот рубахи, и Линда отмахнулась ножом. Лезвие прошло мимо, не встретив плоть, но ее отпустили. Она дернулась в сторону, уходя дальше от стены, развернулась.

Мужчина, уже с мечом наголо, смотрел удивленно.

— Девка, — выдохнул он.

Линда усмехнулась криво.

— Ага. Вот сюрприз, да?

Мелькнула мысль напасть первой, не давая ему ни опомниться, ни схватить щит, прислоненный к стене. Но… она тянула время, понимая, что там, внизу, работает маг, а тут, напротив, воин с длинным клинком. Чем она только думала, оставляя свой меч внизу? Что ей стоило поднять его на веревке? Короткий клинок против длинного — то еще развлечение. И, если противник доберется до щита, ей будет его не достать.

— Как ты…

— По стеночке. Ножками и ручками.

Он недоверчиво хмыкнул. Еще бы. Она б тоже не поверила.

Пользуясь заминкой, она разглядывала мужчину. Совершенно… обычный. Средний рост, средний возраст — ему могло быть как тридцать, так и пятьдесят. Темные волосы, темные глаза, непримечательное лицо, разве что, губы красивые. На груди короткий стеганый доспех, ноги и предплечья закрыты накладками. Хорошие сапоги — джеррские тойте, легко опознаваемые по мощной подошве и шнуровке. Все удобное, простое, но не дешевое — она и сама оделась бы так же.

Прямой короткий меч имперского образца, ножи, метательные и побольше, и… топорик в ременной петле. Явно джеррский: и по форме, и по характерной рунной вязи.

Ее топорик.

Она еле заставила себя не смотреть слишком пристально. Не хватало только вопросов насчет оружия и того мага… раненого? убитого? Она не знала, а спрашивать — себя выдавать.

Взгляд мужчины метнулся к щиту, Линда чуть сместилась и покачала головой.

И тут внизу рвануло. Грохнуло так, что, казалось, вздрогнула вся башня. В груди у девушки забилась непрошенная надежда. Неужели, свои все же вошли? Жаль, не глянуть. Но если они внутри, то ей надо продержать всего чуть-чуть.

Ториец замер на миг и бросился на нее. Левая рука девушки дернулась под удар, кулачный щит звякнул, и меч соскользнул, чтобы тут же ринуться обратным ходом ей в ноги. Отскочила, парировала еще один рубящий. Ей надо было сблизиться с противником, чтобы хоть попробовать нанести удар самой, но пока… не получалось.

Все же, он оказался очень хорош. Стремительный, легкий, почти как она сама, он двигался так быстро, что девушка еле успевала отводить удары. Баклер звенел и лязгал, не переставая, и Линда внезапно поняла, что эта странная штука, едва прикрывающая кулак, весьма неплоха в деле. Если, конечно, ты достаточно быстр и точен.

Они метались по верхней площадке башни. Ториец уверенно наседал, пытаясь зажать ее в угол, а Линда ускользала, не давая ему это сделать. Ее спасали скорость, гибкость и — гьярра.

Когда она первый раз потянулась к середине груди, рассчитывая на отклик, то чуть не взвыла от досады. Там было холодно и пусто, словно вся энергия ушла на регенерацию тела. Но после, будто привлеченное ее вниманием, разлилось внутри тепло, и девушка вздрогнула всем телом и толкнула. Не очень-то сильно, как могла, но и этого хватило, чтобы ториец отлетел назад, а удар, который должен был разрубить ее пополам, пришелся по касательной, взрезая рубаху и плечо. Неглубоко, но чувствительно.

— Гьярравара, значит, — ухмыляясь, сказал мужчина. Отлепился от стены, на которую его кинуло силой, крутанул меч. — Интересно. Я-то думал, что за пташку мне ветром принесло. А тут такая прелесть.

Он говорил, не забывая пытаться убить эту «прелесть». Его «р» звучала мягко, почти картаво, удары были сильны и точны, и девушка отступала, едва не рыча: от злости, боли в отсушенных руках и понимания, что долго ей не продержаться.

— А ты знаешь, — удар, ее уклон, — что гьярравары, — новый удар, — ближе всего к нам, — отчаянная попытка задеть его и уход в глухую оборону, — Мечам?

Она молчала, стискивая зубы, а вот он не прочь был поговорить.

— Знаешь, что нас роднит? Мастерство и внутренняя сила.

Он невероятным образом ускорился, и ее не спасла ни гибкость, ни слабенький удар гьяррой. Полетел выбитый из ладони нож, и девушка ударила баклером. И даже достала, испытав в тот миг, когда железный кулак врезался в бок торийца, ни с чем не сравнимое удовольствие. И лишь потом поняла, что маневр был обманным. В живот вонзился кулак противника, а подсечка перевернула мир. Девушка рухнула на спину, открыла рот, силясь вдохнуть. Она подобралась из последних сил, перекатилась, уже понимая, что встать не успеет, и спасет ее лишь чудо.

Поперек спины пришелся удар мечом… плашмя. И следом прижало к дереву площадки чужое колено, мужские пальцы зарылись в волосы. Сгребли, дернули назад. В шее хрустнуло, от боли навернулись на глаза слезы.

— Не дергайся, — велел он, и девушка замерла, когда горла коснулось лезвие.

Навис сверху, жадно вдохнул, будто принюхиваясь.

— Сила, — повторил он, — даже убивать жалко, столько тут силы. Как думаешь, выпустят меня с тобой? Пойдешь со мной?

— Да, — хрипло выдохнула она.

Он замер, будто бы удивленный. Рассмеялся и убрал лезвие от горла.

— Конечно. И на первом же привале убить попытаешься.

Она промолчала — ториец мыслил удивительно здраво. И вообще, разговаривал как адекватный человек, а не… враг. Который только и думает, как бы тебя угробить.

— Что бы тебе ни говорили маги, мы не звери, — сказал он, будто мысли услышал.

— Ага, — не сдержалась Линда, — только детей готовы убивать ни за что.

— Да что ты знаешь? Что ты вообще можешь знать? Магия не безопасна, а бесконтрольная магия опасна вдвойне. Это все, — он сделал рукой с мечом мах, будто обводил окрестности, — сотворили маги. Нравится? Тебе — нравится?!

Он стиснул ее волосы крепче, и девушка скривилась. Она была не в том положении, чтобы болтать, но, чувствуя нарастающую злость, уже не могла остановиться.

— Нельзя убивать детей только потому, что ты чего-то боишься. Вообще нельзя! Младшему из нас восемь. Чем он успел провиниться? Чем заслужил все это? Или достаточно того, что он маг?

Ториец ответить не успел. В люк грохнуло с такой силой, что дрогнул вековой засов. Линда дернулась, пытаясь толкнуть гьяррой, но мужчина надавил рукоятью меча на середину спины, и она сдулась, как воздушный шарик.

— Говорил же, не дергайся, — выдохнул он.

Тюкнул в затылок, легонько, почти ласково — она даже боли не почувствовала, лишь удар, — но в глазах помутилось, тело обмякло, балансируя на грани потери сознания. Будто в горячечном бреду она ощущала, как исчезает давление со спины, и падает ее голова, которую никто больше не держит за волосы. Кое-как перевернулась на бок. Мужчина уже стоял на краю стены и проверял веревку, обвязанную вокруг одного из зубцов. Штука, похожая на сплющенную витую раковину, лежала рядом.

Манок. Прихватит с собой и уйдет. И повторится недавнее безумие, ведь никто и ничто не сможет ему помешать. Нет! Нельзя валяться тряпочкой, когда он — опасный противник, враг — угрожает безопасности близких тебе людей. Нельзя!

По телу прокатилась волна гьярры, и светлее стало в глазах, яснее сознание. Линда стиснула зубы, оперлась на левую руку, а правой потянула нож из сапога. И метнула его в мужчину, уже не глядя, попадет или нет.

Она знала, что попадет.

Все силы вложила в бросок. Ее тело обмякло, голова с глухим стуком ударилась о дерево, и она упала во тьму.

Линда

Знакомые руки обнимали бережно, нежно. Линда застонала, ткнулась носом в шею Витьке, втянула носом такой родной запах. Отстранилась.

— Где ториец?

— Внизу, — коротко ответил парень.

— Он…

…уйдет же, уйдет!

Манка на стене не было, и девушка встревожилась не на шутку. Попыталась встать, но Витька отпускать из объятий и не думал.

— Он мертв, Лин. После такого падения не выживают.

Линда замерла. Покусала губу, не в силах понять, что именно она сейчас чувствует. Радость? Он не ушел, не унес свое страшное оружие с собой. Грусть? Все же, хороший был воин, а она всегда уважала мастерство. Вину? Он не стал ее убивать, а она… ударила в спину.

Ивар говорил что-то. О том, как они испугались, когда она свалилась со стены и повисла на веревке. Что она, скорее всего, безумна, раз полезла сюда. И что, конечно, молодец — и сама выжила, и врага победила.

Это не победа — стучало в голове. Это случайность. Бой остался за ним.

— Так что тут случилось? — спросил, наконец, молодой гьярравар, — когда грен Иртен выбил люк, торийца уже не было, а ты валялась без чувств.

И девушка рассказала. Про столкновение с воином, который оказался удивительно, даже слишком хорош для нее. Про то, что баклер — чудесная штука, и она хочет себе такой же. И что воины подоспели удивительно вовремя — не стучись они в люк так настойчиво, неизвестно, как бы все обернулось. Умолчала она лишь о странном разговоре и о том, что ториец не стал ее убивать. Хотя мог, и легко!

Виктор слушал внимательно и смотрел так, будто чувствовал, что она недоговаривает. Но вопросов не задавал, лишь обнимал крепко, согревая, и девушка внезапно поняла, что дрожит.

— А что с Эсфеном? — встревожилась она.

Руки Виктора напряглись, Снур ругнулся и сплюнул, а Ивар грустно опустил голову.

— Нет больше Эсфена. Легкой ему дороги. Посекло взрывом, а потом ториец добил. Ты везучая, Лин. Или шустрая, да.

Он поджал губы. Помолчали.

— Его взяли? — тихо спросила девушка.

Молодой гьярравар мотнул головой.

— Предпочел умереть.

Вот так. Один разбился при падении, второй убился сам. И не спросить уже, сколько их, есть ли еще засады, и чего вообще хотят эти фанатики. Хотя, ясно чего. Чтобы и ребята, и маги, и гьярравары передохли тут все.

Торийцы пришли сюда лишь с одной целью — убивать. Мстить за своих или искоренять небезопасную магию — дело второе. Главное — они очень опасны.

— И что теперь? Я видела сотни иных тварей, они корчились на границе Верхнего города. Что будет с ними? И с нами?

Ивар ухмыльнулся хитро и показал пальцем наверх.

— Видела это?

Линда послушно задрала голову. Под остроконечной крышей, которая опиралась на четыре мощные колонны, висел колокол. Странный, чашеобразный, весь покрытый древними рунами. «Язык», похожий на палочку с вишневой косточкой на конце, оборванная веревка.

— И?

— Это наш шанс.