За будущее!

Сильна девка, со столь малым опытом удержать троих тяжёлых! Вырастет таким целителем, что все соседние земли обзавидуются. Сегодняшний случай мы тоже используем, ведь самая лучшая учёба — это практика.

У постели сидел Андрей Петрович, бессильно тиская края рабочего фартука. Услышав меня, он подскочил со смесью горя и надежды в лице.

— Госпожа кельда!

— Тише-тише…

Хозяин судорожно закивал головой и зашептал:

— Госпожа кельда, есть надежда?

— Конечно! Всё будет хорошо. Больше тебе скажу, всё уже хорошо — я же здесь! Вы молодцы, успели вовремя. Девочка действительно не выдержала бы больше двух часов. А зная её характер, думаю, и не отступилась бы. Ушли бы все четверо, — Андрей Петрович вздрогнул. — Людей она не велела пускать?

— Она. Сказала мне сесть и караулить, чтобы воздух в комнате свежий был, и никто над ними не причитал…

— Это правильно. Ты вот что, Андрей Петрович, распорядись, чтобы ужин готовили. Ребята все голодные будут. Да и для них, считай, второй день рождения сегодня. И никого также не пускай, не цирк тут. А я к ним пойду. Может, час буду, может дольше — не беспокоить!

Я устроилась на краю кровати, опершись на спинку, — не хватало ещё завалиться, — и взяла Милашу за ручку. Всё-таки контакт сильно облегчает вхождение в чужой транс.

Она пыталась изо всех сил, но подпитывать силами земли сразу троих у неё выходило плохо, и держала она мальчишек, по сути дела, своей жизненной энергией.

— Милаша, зайка, ну нельзя же так! И их не спасёшь, и себя убьёшь.

Сердечко маленькой целительницы радостно забилось в ответ, но даже говорить она уже не могла.

Так, потихоньку вливаем силёнок каждому, выводим ситуацию из критической зоны. А теперь — практикум.

— Смотри, ласточка моя. Сперва учимся поддерживать собственные силы. Потому что целитель в обмороке никого не сможет спасти. А уж умерший — и подавно.

Не знаю, сколько времени мы потратили на это обучение. Но результат вышел неплохой. Отличный даже результат. Всем бы таких учеников! Несколько повторений — и от истощения не осталось и следа.

— Хорошо. Теперь смотрим на мальчиков. Я им немного помогла, но ситуация по-прежнему тяжёлая. Что мы имеем?

— Лихорадку?

—?..

— Ну… сильную лихорадку. Температура градусов тридцать девять-сорок. У этого, кажется, что-то в лёгких.

— Воспаление начинается.

— Этот… почки простудил, да? И горло, по-моему… А Сёма… он позвоночник повредил, да?

— Да, и мы с этим должны справиться. Вернее, ты. Это будут твои первые серьёзные пациенты. Давай начнём с Семёна. Ему сейчас хуже всего…

Ну что, правило «умножить предполагаемое время работы на два, а потом ещё на два» сработало безотказно. Провозились мы без малого четыре часа. Три четверти времени ушло, конечно, на Сёмку. После него застывшие почки показались легкотнёй, а больное горло — и подавно.

— Так, теперь сперва выходим мы, потом будим мальчишек.

За окнами было уже совсем темно. А в комнату доносился запах, нет — запахи праздничного застолья, печёного мяса, пирогов — и повеселевшие голоса большого количества людей.

Андрей Петрович, увидев наши открывшиеся глаза, подскочил на стуле:

— Ну что, матушка, что???

— Всё хорошо. Здоровы, спят пока.

В коридоре раздался шорох, а потом в соседней зале крик:

— Исцелила! — поддержанный радостным рёвом нескольких десятков голосов, от которого, как мне показалось, задрожали стёкла в окнах.

Я усмехнулась и остановила хозяина, готового бухнуться передо мной на колени:

— Вот ваш целитель, — я погладила по голове покрасневшую Милашу, — сегодня я была только наставником.

Андрей Петрович всё же сурово поджал губы, опустился на колени и поклонился в пол сперва мне, а затем и девочке, проговорив:

— Спасибо, госпожа кельда! Спасибо, госпожа целительница!

— Андрей Петрович, ты бы проводил нас умыться. А потом мальчишек будить будем.

Вечер внезапно развернулся в народное гулянье. Уже на дворе разожгли костры и установили из ко́зел и щитов столы для всех соседей, пришедших поздравить родителей со вторым рождением детей. Мою Миланку вконец засмущали благодарностями и любопытством, так что пришлось мне баронской волей повелеть всем детям идти с гор кататься, а с расспросами никому к целителю не приставать!

Народ пил, ел, пел и веселился почище чем в праздник середины зимы, а мы с Андле ушли в дом, чтобы разобраться в начале всей этой истории.