Лаврушка

Глава 13

– Тебе помочь? А то я могу, – послышался голос Лаврова за закрытой дверью ванной комнаты, в которой я смывала с лица остатки макияжа.

– Губу себе ножом не попорти, помощник, – выбросила почерневший от туши ватный диск в урну, набрала пригоршню теплой воды из-под крана и смыла последние капли косметики.

Кожа, наконец, начала дышать и перестала чесаться от непривычного мне слоя тонального крема.

– Хотя, знаешь… – крикнула соседу. Выключила воду и вышла из ванной комнаты, завернутая в полотенце. – Ты можешь мне помочь.

– О! Мне уже начинает нравиться эта ночь, – губы Андрея растянулись в хитрой самоуверенной улыбке. Наспех обтёр ладони о светлые спортивные штаны и приблизился ко мне. – Ты сверху или я?

– Ты, конечно, – фыркнула и подошла поближе, заглядывая в изумрудные глаза с расширяющимися зрачками. Томным голоском, предвкушая последующую реакцию, добавила. – Иначе тебе будет неудобно доставать из моих глаз линзы.

Хлоп-хлоп глазками.

– Фу, Шуня! – передернулся Лавров и даже отпрыгнул от меня на почтительное расстояние. – Что ты мне такое предлагаешь? Я не такой!

– Ох, ты как заверещал, – злорадствовала я. – Значит, как пихать девкам пальцы, куда не просят, так ты первый, а как я попросила сунуть, куда мне надо, так ты сразу не такой. Я думала, мы друзья.

– Друзья, – почти фальцетом выдал Андрей. – Но это же глаза! Как в них, вообще, можно хоть что-то пихать?

– Сейчас я тебе покажу, – с видом знатока и злого гения подошла к нему поближе и слегка подняла верхнее веко и оттянула нижнее. – Смотришь?

– Нет! – разве что не плакал Лавров. – Я сделаю всё, что ты хочешь, только уйди, Шуня!

– Не называй меня Шуней.

– Саша! Александра! Александра, этот горд наш с тобою… – прижимался он к плите бедрами и пел, глядя на мои манипуляции с линзами и глазами с нескрываемым отвращением.

– Надо твоим девушкам давать на входе памятку, – смеялась, придерживая полотенце на груди рукой. – Если они хотят избежать с тобой телесного контакта, то нужно просто начинать вытаскивать из глаза линзу. Или роговицу, если линз нет.

– Ты не забывай, что у меня на этот случай тоже есть козырь, – интонация и взгляд соседа мне сразу не понравились.

– И какой же? – спросила с опаской.

– А вот такой, – бросил он и, наклонившись, подался вперед, как делает квотербек в американском футболе. Забросил меня на плечо так, что я рисковала потерять полотенце и обрести постыдную историю на всю оставшуюся жизнь.

– Лавров, блин! – верещала, стараясь хоть как-то удержать на себе полотенце, пока он нес меня в неизвестном мне направлении. – Верни меня на землю.

В одно мгновение пол с потолком поменялись местами и вернулись каждый на свои места, когда стопы коснулись прохладной плитки пола в ванной комнате.

– Сначала ты выдернешь мерзость из своих глаз так, чтобы я не видел этой пытки, а потом можешь выходить отсюда, – пригрозил Андрей мне пальцем и захлопнул перед носом дверь.

– И как ты такой нежный собрался ужастики смотреть? – крикнула в дверное полотно и подошла к зеркалу, чтобы вытащить из уставших глаз контактные линзы.

– На вспоротые кишки смотреть не так омерзительно, чем на то, как ты ковыряешься в глазах.

– Какие мы нежные, – пробубнила сама себе в отражение, хорошенько зажмурилась и проморгалась, когда в глазах не осталось ничего инородного.

Вышла из ванной комнаты и хитро улыбнулась, когда Лавров выставил нож в мою сторону, заходя за барную стойку.

Оставив его немножко пожить, скрылась в своей комнате и быстро переоделась в чистую пижаму, состоящую из простых шортов и топа. Сверху накинула балахонистый пуловер, так как на дворе июнь – отопления в доме нет, но ночами бывает прохладно.

Вышла к Лаврову в кухню-студию. Взлохматила влажные после душа волосы и принюхалась к тому, что он там готовил.

– Чем пахнет? – сощурилась, чтобы разглядеть содержимое блюда. – Шаурма?

– Сам делал, – самодовольно ответил Андрей. Обошел барку, потянулся к книжной полке и взял с нее очки, которые водрузил мне на переносицу. – Вот так-то лучше. Так и выглядит моя Шуня.

– Не называй меня Шуней, – шлепнула его по плечу и поправила очки.

– И что ты мне сделаешь? – подразнил меня Лавров.

– Хочешь, роговицу достану?

– Я не смотрю, – развернулся на пятках и схватил блюда с шаурмой, которое поставил на журнальный столик перед телевизором. Вернулся в кухню, прихватил две кружки с горячим чаем и небольшие контейнеры с салатами из гипермаркета у нашего дома.

– Ты знаешь, что столько есть на ночь, вернее, даже уже ночью, – вредно? – спросила у него, завязывая ноги узлом для позы лотоса.

– Мы никому не скажем о нашем ночном дожоре, – подмигнул он мне заговорщически. – Не выходи жующей из сумрака.

– Кстати! – спохватилась я и поправила очки на переносице. – А ты как в моей квартире очутился? Я же забрала у тебя дубликат. Только не ври, что ты попал в мою квартиру от соседки сверху. Ты же говорил, что одни тити дважды не мнёшь.

– Всё-то ты помнишь.

– Ну, так. И?

– А ты думаешь, я сделал только одну копию твоего ключа? – повел Андрей бровью, устраиваясь рядом со мной.

– И сколько ты их сделал? – подозрительно сощурилась.

– Небольшая коллекция, – дернул он плечами. – Я постоянно теряю ключи, от своей квартиры в том числе, так что дубликатов у меня хватает.

– А если бы я пришла не одна? Завалилась бы в пылу страстей с Макаром, а тут ты… не к месту на диване лежишь.

– Не завалилась бы, – знающе ответил Андрей. – Тому парню на первый поцелуй еще даже рассчитывать не стоит. Я же тебя зануду знаю.

– Вообще-то, – деловито скрестила руки под грудью. – Он уже получил свой первый поцелуй.

– Да? – повернулся он ко мне, выпучив глаза. – И лежит там, поди, бедолага, у подъезда с проломленной головой за непозволительную наглость?

– Я была не против, – довольно улыбнулась, вспоминая мягкое прикосновение губ парня.

– Да? – повторил Лавров и на мгновение нахмурился. – Интересно…

– Хороший парень, – откинулась на спинку дивана. – Вот только ты виноват в том, что его приемы мне известны и уже не действуют так как должны.

– Я?! А я-то причем? Мной там и не пахло, где вы были.

– Пахло, вообще-то. Такой специфический запах потёртой лаврушки, когда она подкатывает свои… листочки. Очень знакомый и уже приевшийся запашок.

– Просто скажи, что думала обо мне всё свидание, – толкнул он меня плечом в плечо и подал маленькую шаурму, завернутую в салфетку. Себе взял большую. – Я же всё понимаю.

– Не льсти себе, Лавруш, – фыркнула и откусила кусочек приготовленной соседом шаурмы. – Ммм! Терияки!

– Нравится? – улыбнулся он, точно зная, что такое я люблю.

– Еще бы! – откусила в два раза больше, чем до этого и с полным ртом проговорила. – Еще немного, Андрюш, и ты проложишь мне путь от желудка к сердцу. Честное слово.

– Так! – произнес он притворно строго и мягко шлепнул меня по затылку. – Ну-ка, выплёвывай! Не надо мне тут угрожать.

– Простите-простите, – отмахнулась от него, смеясь. – Не хотела посягнуть на святое, кольцом обручальным нетронутое.

– То-то же.

– М! – вспомнила я. – А рыжая где? Не получилось?

– Вот сейчас обидно было, – почти хныкнул Андрей. – Мы посмотрели коллекцию дубликатов ключей от твоей квартиры, а потом…

– А потом ты подобрал к её вратам рая особый ключик, и они отворились, не издав ни единого скрипа на зависть смазанными петлями, – завершила я за него.

– Не совсем, – хитро улыбнулся. – Особый ключ подбирать не было нужды. У меня всегда с собой тот, что отворяет любые врата, – поиграл он густыми бровками.

– Вот так и закончился у меня аппетит, товарищ слесарь, – отложила шаурму на блюдо и вытерла уголки рта салфеткой. – Умеешь же ты…

– Слесарь действует грубо, а я мягко, плавно, чтобы материал разогрелся и стал податливым, – объяснял Андрей вкрадчиво.

– Сейчас из меня полезет всё то, что разогрелось в моём желудке.

– Держи себя в руках, – усмехнулся сосед. Отпил чая и, словно между делом, спросил. – Еще встречаться с тем парнишей планируешь?

– Думаю, да, – кивнула сама себе и поправила очки на переносице мизинцем. – Думаю, можно дать ему небольшой шанс подобрать ко мне уникальный ключик, потому что универсальный мне явно не подошёл. Да и парень он неплохой.

– Ясно, – хмыкнул Лавров и потянулся к пульту, включая фильм ужасов, который ждал своего часа. – Может, сразу сбегаешь на горшок, чтобы меня кипяточком не окатить?

– Может, ты тоже сбегаешь, чтобы пьедестал себе не воздвигнуть?

– Ничья, – уголки его губ дернулись в веселой ухмылке.

Фильм был снят с паузы и уже в следующую секунду я впечаталась лбом Лаврову в плечо.

– Серьёзно? – вещала оттуда. – Кишки с первых секунд?

– Ужас, – активно кивал Андрей, продолжая есть как ни в чем не бывало. – Мерзко-то как.

– Долго там еще? – спросила, не поднимая глаз. Вцепилась ногтями в рукав его футболки, приготовившись натянуть его себе на голову, если придется.

– Сейчас он ей второй глаз выдавит, – шепнул он мне, касаясь дыханием макушки и через секунду рассмеялся.

– Что там?

– Глаз смешно по ступенькам пропрыгал.

– Я отказываюсь это смотреть.

– Шучу. Уже закончилось всё. Сейчас семейная пара въезжает в новый дом.

– Ну, хоть что-то я в этом фильме посмотрю, – выдохнула с облегчением и с легкой опаской взглянула на экран.

Лаврушка не обманул – молодая семейная пара и правда осматривала свой новый будущий дом, в котором им совсем скоро пустят кишки и выдавят глаза.

Что в таких фильмах расслабляющего, я не знаю.

Когда с шаурмой домашнего приготовления было покончено, остывший чай допит, а все страшные моменты фильма были пережиты мной в плече Андрея, я поняла, что начинаю мёрзнуть.

Словно по взмаху волшебной палочки Андрей укрыл меня мягким пледом, который лежал с его стороны. Подоткнул мне под ноги уголок и продолжил смотреть фильм, словно ничего и не сделал.

– Я же не просила, – произнесла немного ядовито, прокручивая в голове слова Макара.

– Ты меня сосками поцарапала. Грейся, – буркнул Андрей, не отрываясь от экрана.

– Дурак, – смеясь, шлёпнула его по плечу, в которое сразу же и уткнулась, когда в актрису попал осколок зеркала.

Переждав истошный крик, укуталась удобнее в плед. Коленками уперлась в Лаврова и коснулась щекой его плеча, чувствуя, что усталость берет своё.

– Если я усну, ты знаешь, что делать, – предупредила Андрея, понимая, что веки становятся всё тяжелее.

– Конечно, – кивнул он коротко. – Вытру твой подбородок от слюней, застегну ширинку и пойду домой.

– Балбес, – произнесла беззлобно, чувствуя, как его плечо трясется от сдерживаемого смеха.