Сказания Чёрного Ворона

Вместо эпилога

Яркое солнце припекало голову через черную квадратную академическую шапочку. День вручения дипломов магистра выдался на удивление жарким. Всю неделю до этого шли дожди, а теперь небо сделалось чистым, без единого облака.

— Поздравляю тебя, моя родная, — сказала Анастасия, обнимая свою дочь, наверное, в десятый раз за утро. Ее русые волосы были убраны в красивую прическу, струящееся по телу голубое платье делало ее моложе лет на семь. Только крошечные морщинки вокруг сияющих радостью глаз выдавали ее настоящий возраст.

— Ты так выросла, — голос Андрея дрогнул. Всю церемонию награждения он старался держаться, ведь редко показывал свои эмоции. Даже когда Василиса выпускалась из школы, он не выглядел таким растроганным. Ее мама взяла его под руку, позволяя на себя опереться, хотя он был значительно выше нее. Весь день они поддерживали друг друга, оба плакали, стоило их дочери подняться на сцену за последним документом в этом университете. Они всегда были единым целом, и Василиса не смогла сдержать улыбки, понимая, как сильно они любили друг друга все эти годы, и что их отношения стали только крепче. — Мы с мамой гордимся тобой.

Прежде, чем покинуть кабинет издателя «Вечности», пришлось устранить весь устроенный там погром. Константин Леонидович никогда не покажется там снова. В его книге, среди сотен других заклинаний, Василиса запомнила одно, позволяющее незаметно подделывать почерк человека в документах. Вероятно, Кощей использовал его, когда становился правой рукой одного из многочисленных правителей много столетий назад. Дрожащими от пережитого стресса руками Василиса применила его, написав документ об его отстранении по личным причинам и о передаче компании совету директоров. Она поставила за отца подпись, заверила печатью, лежавшей в нижнем ящике письменного стола. Она также послала несколько коротких электрических импульсов, вырубивших камеры видеонаблюдения в офисе, чтобы никто не смог найти записи, в которых директор заходит в кабинет и не выходит из него, если бы захотел.

Все это случилось в обеденное время, поэтому большая часть работников отсутствовала, и если вдруг у какой-нибудь проверяющей комиссии будут вопросы, исходя из показаний свидетелей, они решат, что Константин просто уехал, пока никто не видел. Василиса готовилась к этому моменту, но реальность оказалась куда сложнее. Противоречивые чувства раздирали ее на протяжении двух с половиной недель. Она не могла нормально спать, есть, а переключить внимание получалось лишь ненадолго. Испуганные глаза отца появлялись в ее сознании даже во время защиты научной работы. Наравне с ними мозг подкидывал изображение побледневшего лица убитой из-за допущенной ошибки Василисы девушки.

Ее смерть она переживала особенно тяжело. Стоило ей вернуться домой, как она свалилась с температурой и не могла прийти в себя в течение пяти дней. Ярослав узнал, что у Марины была семья: бабушка, двое любящих родителей и младший брат. Ее объявили в розыск, считая пропавшей без вести. Осознание, что ее никогда не найдут и не смогут похоронить, а близкие не смогут как следует проститься с ней, разделило жизнь Василисы на «до» и «после». Кощей проделывал это регулярно, просто теперь, столкнувшись с этим лицом к лицу, Лиса только сильнее убедилась в том, зачем они с Яром отдали его на растерзание Тьме.

Если бы они поступили иначе, это безумие никогда бы не закончилось. Столько людей исчезли с лица земли, как будто их никогда и не существовало. Вряд ли Василиса заставила бы себя прийти на выпускной после пережитого, но Ярослав привез ее к дому семьи Марины. Своими глазами девушка увидела, как взрослые люди рыдали, словно дети, обнимая друг друга. Они чувствовали неладное, и пусть надеялись на лучшее, каждый из них подозревал, что жизнь их бесценного ребенка оборвалась.

— Ты не виновата, — заявил тогда Яр, прижимая ее к себе. Они сидели в машине и наблюдали за родственниками секретаря издалека. — Не ты натравила на нее чудовище, и не ты отдала ее Тьме.

— Я могла предотвратить это, — всхлипнула Василиса, даже не пытаясь стереть катящиеся по щекам слезы.

— Посмотри на меня. — Ярослав взял ее лицо в свои горячие ладони и заглянул в заплаканные глаза. — Дети не должны нести ответственность за поступки своих родителей. Лучшее, что мы можем сделать — учиться на их ошибках.

Его слова отрезвили ее. Она не могла изменить прошлое, но будущее лежало в ее руках. За день до вручения дипломов, переложив мысли в своей голове в правильное русло, Василиса навестила родителей. Она никогда еще так сильно не хотела увидеть их. Объятия длились слишком долго, и мама начала что-то подозревать, но девушка оправдалась тем, что просто соскучилась по ним, ведь они редко виделись в последнее время. Конечно, Ярослав приехал вместе с ней. Он крепко сжимал ее руку в своей всю поездку и окружал заботой. Они объявили о своих отношениях практически сразу, как переступили порог родительского дома. Мама быстро приняла его, и папа, на удивление, тоже. Он лишь единожды остался с мужчиной наедине, причем Яр сам вызвался поговорить с ним. После этого взаимоотношения между ними значительно потеплели.

— Ничего, что мы вдвоем отметим? — виновато спросила Василиса.

Ярослав предложил ей отпраздновать окончание учебы вместе, а ей теперь казалось, что стоило проводить больше времени с родными. Однако, когда он спросил про это за чаепитием прошлым вечером, ее папа был первым, кто согласился. Анастасия, обычно поддерживающая любые начинания дочери, даже не пыталась ее отговорить.

— Мы еще успеем повидаться. — Андрей улыбнулся, задержав на Ярославе выразительный взгляд.

Они попрощались еще раз и направились к машине, стоящей на университетской парковке. Глядя на их удаляющиеся силуэты, Василиса прослезилась. Она была так рада, что они живы, что именно они вырастили ее, а не кто-то другой. Смогла бы она встать на правильный путь, если бы ее удочерила другая семья?

— Лиса! — В толпе выпускников показалась загорелая ладошка.

Широко улыбаясь, в их сторону двигалась Катя, с которой они успели повидаться перед началом церемонии. Позже их разделило разными потоками гостей, смешавшихся с бывшими студентами. Девушка держала за руку высокого парня с кудрявой копной волос.

— Это мой парень. — Теплые чувства плескались в ее глазах. — Я обещала познакомить вас. Мой коллега — Миша.

Василиса вспомнила о разговоре, произошедшем в одну из их последних встреч в университете. Они встретились на подготовке к защите магистерской, и подруга завела разговор о том, что просто обязана была их познакомить. Она всегда делилась с ней важными вещами, и в глубине души Василису грызла совесть за то, что она не могла рассказать ей всего. Раньше между ними не было секретов, но теперь они могли стоить Кате жизни. Поэтому пришлось придумать обыкновенную историю знакомства с Яром и в очередной раз пообещать поговорить обо всем позже.

— Миша, это моя лучшая подруга — Василиса.

— Приятно познакомиться, — с улыбкой сказала Морозова.

Их взгляды пересеклись. Кожу покрыло неприятными мурашками. Миша приветливо кивнул, обменялся с Яром рукопожатиями, и крепко обнял свою девушку. В его глазах читались искренние чувства. Он не выглядел так, будто мог причинить Кате вред, но острое, как иголка, ощущение знакомого холода пронзило девушку изнутри. Василиса зажмурилась, и оно исчезло, словно его и не было. На всякий случай она уже по привычке проверила наличие черной нити над его головой, но ничего не увидела. Облегченно выдохнув, она списала секундное состояние на еще не переварившиеся события, что сильно потрясли ее.

— Так, обещание выполнила, а теперь нам нужно ехать, — весело заявила подруга. Накануне она уже сказала, что Миша забронировал ресторан, и извинилась, что не сможет отметить долгожданный выпуск вместе. — Спишемся!

Катя помахала рукой, и пара нырнула в людской поток.

— Нам тоже пора ехать, — только и сказал Ярослав, прежде чем посадить Василису в автомобиль.

Девушка не знала, куда они ехали, но ей было все равно. Главное, чтобы с ним. С человеком, заставляющим ее сердце биться чаще. Дорога заняла примерно полчаса, а затем Яр припарковался на обочине, вышел из машины, и Василиса последовала его примеру. До зеленого лиственного леса протянулась полоса из полевых цветов. Фиолетовый шалфей, клевер, кусты золотарника, — запах стоял просто волшебный.

— Это — то секретное место, про которое ты умалчивал?

Василиса с трудом отвела взгляд от красоты вокруг себя. Выбранная трасса, по которой они ехали, оказалась старой, поэтому других машин по близости не предвиделось. Рядом росла одинокая береза, и листья опускали на лицо Ярослава мелкую тень. Так его глаза казались немного темнее обычного.

— Вообще-то, нет. Не думаю, что здесь можно вкусно поесть. — Он задорно хмыкнул. В его взгляде появилась особая чувственность, изредка проявляющая себя раньше, но теперь усилившаяся в разы. Еще Василиса прочитала в нем твердую уверенность. Ярослав смотрел на нее по-особенному мягко. — Я нашел это место на карте, и решил, что оно очень тебе подходит.

Василиса заулыбалась. Он мог не озвучивать, она и так понимала, что речь шла не только о том, насколько красивой он считал ее, а о многих других вещах, которые он в ней ценил. Слова вообще теряли свою значимость, когда они находились рядом. Подобно перемещениям сквозь пространство Лиса научилась легко понимать его и знала, что это было взаимно. Между его бровями залегла крошечная складка. Василисе захотелось разгладить ее.

— Что-то случилось?

— Ты случилась. — Яр покачал головой.

Другой мужчина на его месте был бы взволнован, однако он не испытывал ничего подобного. Громов доверял Василисе и был уверен в ней целиком и полностью. Прежде чем он начал говорить о том, о чем думал на протяжении какого-то времени, Ярослав вспомнил то единственное, что не рассказал ей. Метка на запястье все еще обжигала кожу. Не так больно, как при полученной ране от нежити, а так, что о ней можно было забыть на время. И все же, она периодически напоминала о себе.

Когда они вернулись из Нави, Василиса спросила его, как ему удалось попасть в царство мертвых, и он рассказал ей о встрече с Бабой-Ягой. Яр лишь умолчал о цене, что отдал за это. Лиса и так была подавлена от произошедшего, и ему не хотелось вселять в ее сердце новые переживания. Это заставило его ненадолго замолчать. Яр решил, что обязательно расскажет ей, но позже. Тогда, когда они оба будут готовы бороться дальше. А пока… может быть, ему удастся разобраться с этим самому. Не впутывая ее в это гиблое дело.

В этот светлый день она должна была радоваться, позабыв хотя бы на сутки обо всем вызывающем боль. Громов опустил взгляд на ее тонкие пальцы. Они так изящно лежали в его широких ладонях, словно были предназначены для этого. Затем он снова заглянул девушке в глаза, и те заискрились.

— С тех пор, как я чуть не сбил тебя на машине, ты не выходила из моей головы. Пусть мы вместе не так уж и долго, но, честно говоря, я словно прожил маленькую, до смешного безумную жизнь с тобой. Этого времени мне вполне хватило, чтобы понять, как сильно я дорожу тобой. И как сильно не хочу тебя терять.