Измена. Избранная для дракона

23. Избранная

Эйвилин.

Занавески наполовину задёрнуты и в комнате полутьма. Из приоткрытого окна внутрь врывается поток сквозняка, донося до меня запахи трав и спиртовых настоек.

Бесшумно прикрываю за собой дверь и замираю на месте, прислонившись к ней спиной. Нахожу глазами силуэт огромной кровати с балдахином. Кажется, балдахин тёмно-зелёный, а его столбики цвета ореха, в сумерках толком не разобрать.

Рядом с кроватью низкая тумбочка, сплошь заставленная лекарствами.

На кровати угадывается мужской силуэт. С расстояния я не могу разобрать лица Тиррэна. А вдруг, он спит? Вдруг, я его потревожу?

Нервно сжимаю губы, прислушиваюсь. Внутри стремительно растёт беспокойство. Боже, мне будто снова восемнадцать, я будто снова в академии, теряюсь перед взрослым и опытным старшекурсником.

Даже спящий дракон заполняет собой всё пространство комнаты. Кажется, я физически ощущаю на себе его пристальный взгляд.

Кладу ладонь на основание шеи, пытаясь успокоиться.

Плохая идея была прийти сюда, зря я это сделала.

Поворачиваюсь, чтобы трусливо выскользнуть прочь, снова касаюсь гладкой дверной ручки. Вздрагиваю, когда мне в спину вдруг раздаётся:

– Уже уходишь?

Голос низкий с лёгкой хрипотцой. Я успела забыть его и даже себе самой не готова признаться, что очень, очень боялась никогда больше его не услышать.

Но Тиррэн жив! Это главное!

– Я думала, ты спишь, – бессознательно стараюсь говорить тише.

Прислоняюсь спиной к двери, несколько раз моргаю, чтобы глаза привыкли к полутьме комнаты.

– Выспался, – Тиррэн протягивает руку в сторону и зажигает круглый магический светильник, стоящий на тумбочке позади склянок. Комнату заливает тусклый свет ночника.

Теперь я вижу его более отчётливо. И увиденное заставляет смутиться и опустить глаза в пол, потому что дракон обнажён, выше груди так точно, ниже не знаю – там всё закрыто покрывалом, к счастью. Боже, о чём я только думаю?

Бросаю настороженный взгляд на него, по-прежнему не двигаясь с места. Уголок рта Тиррэна поднимается в знакомой усмешке.

Одну руку он забрасывает за голову, демонстрируя рельефные бицепсы, вторую вытягивает вдоль тела:

– Я соскучился, Эйви, – требовательно хлопает по кровати рядом с собой. – Иди сюда, – заметив, что я не спешу сдвинуться с места, добавляет тихим голосом. – Пожалуйста.

И в этом его тихом «пожалуйста» целый ворох эмоций.

Вздыхаю обреченно, отталкиваюсь ладонями от двери. Пересекаю комнату. Медлю рядом с кроватью. Стараюсь не смотреть на Тиррэна. Ищу повод отвести глаза. Ах, да, нужен стул!

Оглядываюсь по сторонам. Замечаю зелёное бархатное кресло у стены. Делаю было шаг в его сторону, но Тиррэн успевает разгадать мой маневр.

Быстрым движением он перехватывает моё запястье. Резко оборачиваюсь, готовая возмущённо зашипеть, но осекаюсь, заметив, что Тиррэн морщится, глядя в сторону. Лицо неестественно бледное, по вискам проходит рябь бронзовой чешуи.

Усилием воли глушит боль, догадываюсь я, вот только получается так себе.

– Эй, ты как? – встревоженно в него всматриваюсь. – Позвать целителя?

– Нет, – снова морщится и мотает головой. – Порядок.

Смотрю вниз на своё запястье, которое он продолжает удерживать, несмотря на приступ боли.

– Посиди со мной, Эйви, – бесцеремонно тянет меня на себя, вынуждая опуститься на краешек кровати.

Мне ничего не остаётся, кроме как подчиниться. Плотный матрас пружинит под ягодицами.

– Вот так, устраивайся поудобнее, – судя по интонации, дракон явно доволен моим послушанием.

Только убедившись в том, что я не думаю сбегать, Тиррэн выпускает моё запястье, но лишь для того, чтобы устроить руку у меня на коленке. Этот собственнический жест вгоняет меня в краску, но для Тиррэна, кажется, ничего не значит.

По крайней мере, дракон больше никак не проявляет неприличных намерений. Смотрит мне в глаза внимательно и серьёзно, и я заставляю себя успокоиться.

Скольжу взглядом по его рельефной гладкой груди, цепляюсь за круглый фамильный амулет на кожаном шнурке, замечаю край тугой белой повязки, выступающий из-под простыни. Делаю глубокий вдох, снова смотрю в глаза Тиррэну:

– Как ты?

– Лучше.

– Потому что Бораг здесь?

– Потому что ТЫ здесь.

Ох. Заправляю за ухо выбившийся локон. Зачем-то пытаюсь оправдаться:

– Меня не пускали к тебе.

– Знаю. Мне было паршиво, Эйви. Мэрвир сразу сказал, что зрелище не для тебя и детей. Я с ним согласен.

– Тогда… отдыхай? Я пойду? – делаю попытку встать с кровати.

– Нет! – рука дракона, до этого расслабленно лежавшая у меня на коленке, вдруг обхватывает меня за талию, притягивая ещё ближе. – Это было раньше. Сейчас мне лучше. Этот… как его…

– Бораг? – подсказываю имя приезжего целителя.

– Он самый, – кивает Тиррэн, – знает своё дело.

Не зря лорд Мэрвир вызвал его из самой Бладрии…

С опозданием понимаю, что моя попытка встать с кровати обернулась тем, что я теперь сижу ещё ближе к дракону, а его руки намертво сомкнулись вокруг моей талии стальным капканом. Эмм… Не вырываться же?

Чувствую щекой пристальный взгляд.

– Значит, всех поймали? – спрашиваю, чтобы спросить хоть что-то, чтобы нарушить давящую тишину.

– Да, всё кончено. Эварр накрыл их осиное гнездо в столице. Корфас взял с поличным лорда Риверса из Совета, он и сливал тёмным всю информацию. Недавнее кхм… действо здесь это, можно сказать, агония остатков тёмных.

– Хороши остатки, – ёжусь от жутких воспоминаний, – умеющие открывать разломы.

– Прости, – голос Тиррэна непривычно серьёзен, – что вам пришлось пройти через всё это. Но иначе было нельзя. Нужен был серьёзный повод собраться всем нам в одном месте. Чтобы их спровоцировать на атаку. Чтобы они поверили. А иначе расползлись бы, как тараканы, набрались сил, и всё началось бы по новой, рано или поздно. Мэрвир, Эварр, Корфас, я, остальные – мы все хотим, чтобы наши дети жили лучше, и чтобы им ничто не угрожало. Поэтому пришлось рисковать.

– Про Дэмиана ты… тоже знал? Что он с ними связан?

– Догадывался, – коротко отвечает Тиррэн, внимательно за мной наблюдая, чересчур подозрительно.

И в этом его взгляде я явственно вижу подвох:

– Я с ним не спала, ясно тебе?

Снова пытаюсь дёрнуться, и снова он не позволяет, хотя и морщится от того, что приходится напрячься. Бросаю быстрый взгляд на его повязку и мне становится стыдно. Больше не делаю попытки встать и уйти.

– Когда я узнал, что Сэймур мой, то проверил каждого в замке Шанси, каждого, кто, так или иначе, имел доступ к сыну. И только к твоему сладкому кудряшу возникли вопросы.

Закатываю глаза, но пропускаю мимо ушей ревнивую колкость, цепляюсь за более важное:

– Хочешь сказать, что он всё это время…

– Тёмные пристально следили за всеми власть-приближёнными. Когда-то им хватило мозгов сложить два и два и выйти на след моего сына, а мне нет. Даже как-то обидно.

– Ты был слишком занят своей жизнью, – улыбаюсь грустно. – Не каждый день встречаешь истинную.

Говорю это вслух и тут же жалею. Бездна! Зачем я снова об этом?

– Я всегда помнил тебя, Эйви. Что бы ты там себе не думала, я любил тебя.

– А её? – спрашиваю тихо.

Раз уж так вышло, что сейчас вечер откровений, то стоит прояснить все моменты. Тиррэн молчит, и его молчание красноречивее любых слов.

Любил ли дракон свою истинную? Глупый вопрос.

Конечно, да, как же иначе?

– Её выбрал зверь, – продолжает Тиррэн, – дракон не может противиться выбору зверя, если не хочет его утратить. Я не хотел.

Как удобно!

– Ну, разумеется, – смотрю не на него, а в сторону.

Самое обидное, что он не лжёт. Вот только мне от этого не легче.

– В любом случае это не оправдание тому, как ты поступил, Тиррэн. Тем словам про бастардов, твоему унизительному конверту и… тому зелью.

Последнее вырывается против воли. Не знаю, зачем я сейчас ворошу прошлое. К тому же такое болезненное. По всему кажется, что много проще сделать вид, что ничего этого не было, и жить дальше. Ведь я тогда приняла правильное решение, и чудовищной ошибки не случилось, так что теперь говорить об этом? Но слово не феникс, вырвалось, и нет его.

– Эйви, – начинает Тиррэн, и сразу замолкает.

Поворачиваю голову. Глаза дракона прикрыты, хватка ослабевает.

– Тиррэн? – подаюсь вперёд, всматриваясь в его лицо. – Ах!

Резкий рывок, и вот я уже лежу на нём:

– Совсем сдурел? – шиплю возмущённо, пытаясь высвободиться, но не слишком усердствую, помня о его ране. – Пусти!

Упираюсь ладонями в матрас справа и слева от его плеч. В нос ударяет аромат горького миндаля и чёрного перца. Щеки и губы обжигает синевой его глаз.

В ответ – молчание и усиление захвата. Понимаю всю бесполезность своих попыток высвободиться из стального капкана огромных ручищ. Сопротивление бессмысленно и бесполезно. Вздыхаю и устраиваю голову на плече у дракона. Слышу стук его сердца.

Опускаю глаза ниже тугой повязки, стягивающей низ его груди. Фух! Он не голый, на нём домашние брюки из мягкой серой ткани.

Так отвлекаюсь на изучение дракона, что вздрагиваю от неожиданности, когда мне на живот ложится ладонь Тиррэна:

– Я не знал, Эйви. Проклятье. Лекарь сказал, что это обычное дело, что все его пьют, для профилактики. Тогда это звучало легко и абстрактно. Перестраховка, на всякий случай. Я воспринимал это так. Хреновое оправдание сейчас, когда своими глазами вижу сына. Но ведь и ты не сказала о том, что беременна. Почему?

Захват на талии усиливается, словно дракон пытается переложить и на меня хотя бы немного ответственности за то, что едва не случилось непоправимое.

– А разве это что-то изменило бы? – усмехаюсь горько. – Я думала, всё и так очевидно, мы ведь не книжки по ночам друг дружке читали!

– И всё-таки. Ты не сказала! – рычит он.

– А если бы сказала? – приподнимаюсь с его плеча, опираюсь на согнутую в локте руку. – ТО ЧТО?

Несколько секунд мы молчим, буравя друг друга злыми взглядами. Вокруг искрит так, что впору водой тушить.

– Что бы это изменило? – повторяю настойчиво.

Ноздри дракона хищно раздуваются, губы плотно сжаты. Он первым отводит глаза. Забрасывает руки за голову и смотрит в потолок балдахина:

– Я. НЕ ЗНАЮ!

Отворачиваюсь. Сажусь на постели спиной к нему. Складываю на коленях дрожащие пальцы. Не стал лгать, хотя легко мог сделать это, потому что правды нам никогда уже не узнать.

Что было бы, если… Упущенные возможности. Не сделанные выборы. И сделанные.

– Вот и я НЕ ХОТЕЛА… узнавать.

Рассматриваю свои руки. Кожа сухая от здешних ветров. Прозрачные капли падают на розоватые костяшки пальцев. Немножко щиплет. Шмыгаю носом, глотая солёные слёзы.

Чувствую себя одиноко и потерянно.

– Эйви, – раздаётся за спиной, а в следующую секунду мои плечи сжимают горячие руки Тиррэна. – Я виноват, Эйви. Мне жаль.

Позади прогибается матрас. Дыхание Тиррэна щекочет мне затылок. Его рука оплетает меня выше ключицы, намертво приковывая к твёрдой груди дракона.

– Жаль, что вёл себя как последний придурок. Не хотел тебя отпускать, но и оставить не мог. От этого злился. Догадывался, что вторая роль тебя не устроит. Но и с церемонией надо было спешить. В те дни как раз начались похищения истинных, а до свадьбы связь хрупкая, не стабильная. Поэтому торопился, и от этого наделал глупостей. Отчего-то решил, что лучший способ сохранить тебя – это как следует припугнуть и надавить. Надеялся, что пока ты растеряна, всё утрясу с ней, а потом будет время спокойно объясниться с тобой. Но ты меня обыграла.