Измена. Избранная для дракона

10. Дважды в одну реку

Эйвилин.

Иду до замка, будто во сне. В ушах неясный шум, перед глазами пелена слёз, которые льются, и льются, и льются без конца. Несколько раз едва не падаю, но мужские руки уверенно подхватывают меня с обеих сторон.

— Леди Эйвилин, позвольте, — когда мы почти у крыльца, лорд Корфас протягивает мне чёрный шёлковый платок.

Инстинктивно вытираю им глаза и нос. Идём знакомыми коридорами. Пахнет ванильными булочками, которые всегда пекут к обеду. Жизнь в замке продолжается без его господина.

Боже! Как же дерёт в груди!

— Прошу вас, Эйвилин, — лорд Корфас придерживает дверь того самого зала, в котором они все собирались не так давно.

В котором Освальд закрыл меня своей надёжной спиной, будто щитом, от Тиррэна. А теперь его нет.

— Присаживайтесь, вот так, хорошо, — он помогает мне опуститься на одно из кресел, расположенных вокруг стола.

Сплетаю пальцы перед собой, смотрю на свои руки. Лорд Корфас отдаёт распоряжения дворецкому. Когда приносят чернила и пергамент, дракон опускается на кресло напротив меня и принимается старательно скрипеть пером.

Он сосредоточен и хмур. Пишет протокол — догадываюсь я. Протокол узаконенного убийства. Во рту становится горько, внутри разливается яд. Кстати, а где же наш «герой» — победитель?

Бросаю злой взгляд на дверь за спиной. Она плотно прикрыта. В зале только мы втроём, Тиррэна нет. А жаль.

Глотаю слёзы и насухо вытираю щёки. Первый шок от случившегося прошёл. Мне следует переключиться на другие эмоции, иначе я просто сойду с ума. Не могу позволить себе такой роскоши, потому что Сэймуру нужна вменяемая адекватная мать.

Особенно сейчас, когда его отец…

Нет! В носу начинает щипать с новой силой. Обмахиваю лицо ладонями, разгоняя влагу на ресницах.

Не думать об Освальде. Думать о другом. Тиррэн.

Ненавижу! Как же я его ненавижу! Оглядываюсь на дверь. Драконий Бог, да где же его носит?!

Мне не терпится увидеть этого мерзавца, чтобы лично «поздравить»! Уж я поздравлю его, так поздравлю! От души!

Впиваюсь ногтями в костяшки пальцев с такой силой, что на коже остаются багровые лунки. Мне нравится эта боль. Она помогает забыть ту, другую, острую и невыносимую, ту, что топит отчаянием.

— Подпишите, Эйвилин, — передо мной на стол опускается большой лист желтоватого пергамента и круглая серая чернильница с пером. — Здесь, здесь и здесь.

Лорд Корфас показывает указательным пальцем с заострённым желтоватым ногтем.

Послушно беру перо. Не вчитываясь, ставлю подписи там, где он просит. Мне всё равно — стучит в мозгу молоточком. Теперь всё равно. Освальда нет.

После меня подписи ставит сын лорда Корфаса. Начальник полиции пробегает листок глазами, сухо кивает:

— Ожидайте! — и выходит за дверь.

Время становится вязким. Не знаю, сколько сижу здесь вот так, царапая руки, вызывая в себе новые и новые волны физической боли, только ради того, чтобы не чувствовать боль моральную.

Сын лорда Корфаса тоже молчит, застыв у двери каменной статуей. Боится, что убегу? Куда мне теперь бежать?

Наконец, дверь снова открывается. Бросаю через плечо злой взгляд, ожидая увидеть убийцу своего мужа, но порог переступает один лорд Корфас. На этот раз без пергамента.

— Эйвилин, — он пересекает зал и сразу переходит к делу. — Вам следует немедленно собрать вещи. Берите только самое необходимое в дорогу для себя и мальчика. Всё остальное вам предоставят на месте. Для вашей безопасности вы должны покинуть замок в течение часа, до приезда родных генерала. Есть все основания полагать, что, несмотря на протокол, родня покойного обвинит вас. Прошу вас, не медлите, таков приказ лорда Даорра.

Не двигаюсь с места, только усмехаюсь горько. Перед глазами тут же встают ошарашенные лица Исиды и Бертрана, когда они слышат о смерти отца в поединке. Кто послужил причиной поединка? Я.

Можно даже не обольщаться насчёт того, что именно они подумают. И будут правы.

Проклятье. Из-за мерзавца Тиррэна я даже не смогу как следует проститься с мужем. Проследить, чтобы его тело было предано огню в строгом соответствии с древней традицией.

Кто-то другой проводит его в последний путь. А не та, которая обязана ему всем, включая жизнь, свою и ребёнка. Вскидываю на лорда Корфаса полный презрения взгляд. Ядовитые слова сами собой рвутся с языка.

— И давно ли начальник полиции на побегушках у убийцы? Где сам Тиррэн? Мог бы лично передать мне свои проклятые приказы. Не терпится взглянуть в глаза этому мерзавцу!

Несмотря на мой дерзкий выпад, лицо лорда Корфаса остаётся невозмутимым.

— Лорд Даорр уже покинул замок, и будет ожидать вас в столице. Прошу вас, Эйвилин. Будьте благоразумны. Если не думаете о себе, подумайте о сыне. Успеете уехать сейчас — мальчик ничего не поймёт, представите поездку как весёлое путешествие. Дотянете до прибытия родни генерала — мальчик рискует узнать о себе и своей матери много нелестного. Вы ведь понимаете, что люди в состоянии горя плохо владеют собой и не выбирают выражения?

— Предлагаете мне сбежать, ни с кем не попрощавшись? Как крысе с тонущего корабля?

— Предлагаю подумать в первую очередь о спокойствии сына, а не о том, что насчёт вас решат другие. Уверен, со временем всё утрясётся, но сейчас лучшее, что вы можете сделать — это поберечь сына и уехать. Вам придётся подчиниться в любом случае. Я здесь для этого в том числе. Вопрос лишь в том, сделаете ли вы это с наименьшими для себя потерями или нет. Решать вам.

Сижу с прямой спиной и смотрю на свои руки, лежащие на столе. Слышу спиной звук удаляющихся шагов и тихо прикрываемой двери. Понимаю, что меня оставили одну для «подумать».

Несколько секунд кусаю губы. Бездна!

С шумом отодвигаю стул и встаю. Нажимаю на дверную ручку и выхожу в коридор. Лорд Корфас с сыном переглядываются и отделяются от стены в середине полутёмного коридора.

— Распорядитесь приготовить экипаж, — обращаюсь к начальнику полиции. — Пожалуйста. Мы с сыном будем готовы через полчаса.

Сказав это, разворачиваюсь и иду по коридору прочь. Ну, вот и всё. Прощай, привычная жизнь и любимый муж. Здравствуй, неизвестность.

Почему Освальд поступил именно так? Был ли другой выход?

Куда именно мы едем с сыном? В качестве кого? Что нас ждёт в далёкой и пугающей столице? Я не знала и не хотела узнавать. Но жизнь не оставляла выбора. Снова.

К вечеру второго дня пути с тревогой смотрю в окно, за которым показываются первые домишки пригорода столицы. Простенькие одноэтажные, как две капли воды похожие друг на друга.

Кажется, здесь многое изменилось за то время, что меня не было. Город разросся, сразу и не узнать знакомые места.

— Мама, мы уже плиехали? — Сэймур льнёт ко мне под руку, прижимается носиком к стеклу, смешно расплющивая личико.

— Почти, дорогой, — пропускаю сквозь пальцы мягкие волосы сына и напряжённо всматриваюсь в сменяющуюся за окном картинку.

Домики становятся наряднее и выше, обзаводятся собственными палисадниками.

— А папа сколо к нам плиедет?

Мои пальцы замирают в воздухе, но уже в следующий миг вновь приходят в движение.

— Пока не знаю, солнышко. Как только разберётся с делами.

— Я соскучился по папе.

Боже. Да что же это такое? Делаю глубокий вдох. Я ничего не сказала Сэймуру. Солгала как последняя трусиха. Наболтала бессвязных глупостей про весёлое путешествие, как предложил лорд Корфас, и вот уже второй день подряд я одна со своим горем. А сын в блаженном неведении. Так лучше. Наверное. Я уже не знаю, как лучше.

Возможно, стоило сразу сказать ему правду. Но я испугалась, пожалела, струсила. А сейчас явно не самый подходящий момент.

— Я тоже, малыш, — отвечаю тихо, глядя в одну точку остановившимся взглядом. — Я тоже.

В груди неприятно колет. Я вся в сомнениях, что поступила правильно, послушав лорда Корфаса. Мне следовало остаться и проводить в последний путь человека, который столько сделал для меня и Сэймура.

Бездна. Откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. Злюсь на себя за то, что растерялась и поддалась слабости, когда должна была быть сильной и стойкой. Не справилась, сплоховала, и теперь сама себе противна.

Проклятье. Хоть разворачивайся назад! Кто бы мне ещё позволил? Почему-то думается, что даже если бы я не уехала сама, мне бы помогли. Вот только теперь уже не проверить.

Вздрагиваю, когда колёса кареты с грунтовой дороги въезжают на брусчатую мостовую. Мы уже близко к центру и скоро будем на месте.

Лорд Корфас предупредил меня, что мы едем в городской особняк Даорров. Тот самый, из которого меня выставили четыре года назад.

Наверняка, его хозяин уже на месте и ждёт нас. Сердцебиение учащается, непроизвольно сжимаются кулаки. Я словно чувствую, как из тела, протыкая кожу насквозь, лезут колючки.

Понятия не имею, как вести себя с убийцей. Как сдержаться и в первую же минуту не расцарапать его самодовольное лицо! Как спокойно смотреть со стороны, как Сэймур будет вежливо здороваться с тем, кто своими руками отправил его отца за грань?

Продолжаю оставаться в растрёпанных чувствах, когда карета останавливается.

— Ооо! — восхищённо тянет Сэймур, продолжая липнуть к стеклу. — Какой класивый дом! Это наш?

Как же меня царапает это его «наш». Морщусь, но отвечаю:

— Это дом лорда Даорра, какое-то время нам придётся пожить здесь.

Пока что так, понятия не имею, как всё это решит обставить Тиррэн и что именно нам объявит.

— Мне здесь нлавится!

А мне нет, но кого это волнует?

— Я рада, солнышко. Дом, и правда, очень красивый.

Дверца распахивается. Ну, всё. Задерживаю дыхание и первая выхожу наружу.

Пахнет цветущей вишней и яблоней, так же как четыре года назад. Вечернее солнышко тёплыми лучами ложится на вымощенную серым камнем дорожку, ведущую к дому.

Когда я уезжала отсюда, деревья были чуть выше кустарников, а сейчас вытянулись вверх и расправили в стороны изящные ветви, частично пряча дорожку в тени.

— Маам? — Сэймур хватается за мою юбку и пугливо жмётся к ногам.

Приобнимаю его за плечики. Растерянно оглядываюсь на второй экипаж и четверых агентов полиции, которые сопровождали нас всю дорогу по приказу лорда Корфаса. Один из них, молодой брюнет с загнутыми кверху усами и родинкой на щеке, отделяется от остальных.

— Вас ожидают, миледи, — показывает рукой, затянутой в перчатку, в сторону дома. — Всего вам доброго.

— Благодарю, — сдержанно ему киваю, нахожу ладошку сына.

Боже, как же хочется забраться обратно в карету и никуда не идти! Как мне неуютно и страшно сейчас, кто бы знал! Но если я начну трястись от страха, то что тогда делать Сэймуру?

Беру себя в руки и переставляю ноги вперёд. Шаг, ещё, ещё. Мысленно хвалю себя за каждый. Кто там нас ожидает? Ох!

Растерянно замираю, глядя на полную лестницу прислуги во главе с дворецким Винсом. Совсем не изменился, только на висках седины добавилось. Это что, такие церемонии… для нас? Смотрю по сторонам. Вокруг никого. Значит, для нас.

— Леди Эйвилин, — ровным голосом произносит Винс, спускаясь по ступеням.