Ловушка для лжепринцессы

Глава 19. Ещё жарче

Ночь прошла то ли в бреду, то ли в кошмарах. Сначала снились жаркие пустыни и сауны, а потом арктические ледники и проруби, в которых трясло от холода. Вся постель промокла от пота, запасного комплекта белья не было, а от мысли сходить найти кону Ирэну темнело в глазах. Чувствовала себя настолько разбитой, что даже на постели села с трудом. Свесила ноги с края кровати, коснулась стопами ледяного пола и часто задышала от усилия.

Первая попытка встать провалилась. Вторая тоже. На третью я упёрлась руками в край кровати и наконец поднялась на ноги.

Непомерная жажда выхолостила нутро. Стены комнаты казались растрескавшимися и тянущими из меня драгоценную влагу. На тумбочке стоял кувшин с водой, и я тут же осушила его, но облегчения это не принесло. Голова кружилась. Колени противно дрожали. Всё тело казалось настолько слабым, что грозилось рассыпаться на части под собственным весом.

Семь шагов до двери ванной показались марафонской дистанцией, пройдя их, вцепилась в косяк и тяжело дышала, борясь с полуобморочным состоянием. От двери — к раковине. Еле хватило сил повернуть вентиль и пустить воду. Когда вожделенная струйка потекла на золотую поверхность, я припала к крану и никак не могла напиться. Каждый глоток словно усиливал жажду, а не утолял её.

Вдруг сознание помутилось, меня повело, и я осела на пол, цепляясь руками за раковину. Приступ головокружения всё не проходил, к нему прибавился озноб. Холодный шлифованный мрамор выстудил из меня остатки сил.

Да что за грипп я умудрилась подхватить?

Кое-как подтянулась, поднялась на ноги, сделала ещё несколько глотков и остановилась только тогда, когда поняла: ещё немного воды, и меня вырвет. Но жажда при этом никак не унималась, даже сильнее стала… Нетвёрдыми, шаркающими шагами вернулась в остывшую прелую постель. Распласталась на одеяле сверху, закуталась в него, как смогла, и снова провалилась в нездоровую хмарь сна.

Разбудил стук в дверь.

— Лисса? — раздался голос будущей свекрови.

— Войдите! — прохрипела я.

Звуки оцарапали горло, а на глазах аж слёзы выступили от усилия.

Кона Ирена вошла внутрь и удивлённо меня осмотрела. Положила руку на лоб и мягко упрекнула:

— Лисса! Ты же вся горишь! Почему не сказала? Почему не позвала?

— Я заболела…

— Это я уже поняла. И Мейера нет, как назло!.. — недовольно поцокала она. — А где тот медальон, что он тебе дал?

— На мне.

Я потянула за тонкую длинную цепочку и показала.

— Отлично. Возьми в руку, сожми покрепче и попытайся впитать его силу. Полегчает, — посоветовала она.

— Что со мной?

Шершавый язык заплетался и был словно чужим.

— Переутомилась в дороге и приболела. Переохладилась, наверное… — собеседница на секунду задумалась, а потом встревоженно спросила: — На животе пятен нет?

— Не знаю…

К счастью, внимательный осмотр показал, что ни на животе, ни на бёдрах никаких пятен не было. Это очень обрадовало будущую свекровь.

— Это простуда, — с облегчением выдохнула она. — Я принесу лекарства. Если станет хуже, вызовем целителя. Мейеру я напишу, что ты заболела. Пусть поторапливается.

— Может, лучше не стоит? Зачем ему в походе беспокойство? А простуды у меня и раньше бывали, просто, видимо, не вилерианские.

Выдав эту тираду, я ослабела настолько, что едва не отключилась. Сердце застучало часто-часто, на лбу выступила испарина.

— Приятно, что ты о нём заботишься, но поверь, сейчас он тебе нужен. Если кто-то другой попытается подпитать тебя силой, то может стать гораздо хуже. Видишь ли, твой организм уже настроился и привык к подпитке.

— И что со мной будет без подпитки? — через силу выговорила я.

Они же не пытаются сделать из меня наркоманку, зависимую от силы Мейера и его милости?

— Ничего, просто с ней тебе легче будет адаптироваться. Да, не вовремя они затеяли этот поход...

Кона Ирэна недовольно поцокала языком и ушла. Вернулась четверть часа спустя в компании голема, несущего стопку простыней и поднос.

— Иди ополоснись, это хорошо помогает от жара, — деловито указала будущая свекровь, помогая мне подняться с кровати. — А мы пока поменяем постель.

Встала я с трудом, но до ванны добрела и даже залезла в неё. От прохладной воды кожа покрылась мерзкими болезненными мурашками. Поскорее закончила купание и вытерлась, усилием воли подавляя головокружение. Грязное бельё кинула в корзину, а чистое лежало в саквояже, но до него ещё нужно было дойти...

— Там в шкафчике есть халаты и сорочки, если нужно, — подсказала кона Ирэна из-за двери.

Шкафчик, отделанный лунным камнем, сливался со стенами, оттого я его и не заметила раньше. Натянув первую попавшуюся сорочку, вышла в спальню и рухнула на чистые простыни.

— Вот, выпей, — мать Мейера поднесла к моим губам флакончик с пахнущей хвоей микстурой. — Это поможет от жара. Уснёшь сразу, проснёшься к вечеру практически здоровая. Смотри, в чёрном кувшине сок, в зелёном — бульон, в серебристом — настой из трав. Пей, если захочется.

— Лучше просто воды.

Собеседница кивнула, щёлкнула пальцами и властно приказала голему:

— Возьми на кухне пустой чистый кувшин, налей туда питьевой воды и принеси. Поставь на тумбочку и останься тут. Запомни, это Лисса. Жди от неё указаний.

Закончив диктовать, будущая свекровь снова щёлкнула пальцами, забрала у меня опустевшую бутылочку из-под лекарства, заботливо подоткнула одеяло и уже совсем другим тоном сказала:

— Милая, отдыхай. Все болеют поначалу. Спи. Как проснёшься, щёлкнешь пальцами и прикажешь голему, чтобы позвал меня, он послушается. Только не забудь после приказа щёлкнуть пальцами ещё раз, иначе он так и будет ждать дальнейших указаний. А теперь закрывай глазки и набирайся сил. Температура скоро спадёт.

Она положила прохладную ладонь мне на лоб, отчего стало легче и спокойнее. Микстура подействовала почти мгновенно: потянуло в сон. Вот только жар пока и не думал отступать, но это уже не мешало. Я даже не успела вытянуть силу Мейера из амулета, как указала свекровь, так и уснула, зажав его в кулаке.

Проснулась действительно вечером. Или даже ночью. В спальне было темно и душно, за окном разгулялась непогода, и вьюга швыряла горсти снега в стёкла. Выл ветер. Повинуясь ему, качали голыми чёрными ветвями несчастные деревья.

Жаль, что тут нет таких витражей, как в Гленнвайсе.

Сглотнув пересохшим горлом, я щёлкнула пальцами:

— Включи…те свет!

После второго щелчка голем зашевелился в темноте, и комнату залил приятный желтоватый свет.

— Позови… кону Ирэну, — приказала я, старательно сопровождая команду отбивкой, и прикрыла глаза.

Горячая слабость накатила снова, и я задремала, но вскоре проснулась от требовательного громкого вопроса:

— Кто он?

— Что? — спросила я, разлепляя веки.

Кона Ирина стояла у постели с конвертом в руках и испепеляла меня яростным взглядом. Лицо будущей свекрови изменилось: глаза смотрели враждебно, прорисовались носогубные складки, проступили морщины, губы презрительно изогнулись. В душном воздухе комнаты вдруг запахло грозой. Потянуло из углов стылой сыростью. Стало тускло и неуютно.

— С кем ты была вчера? — в её голосе звенела металлическая ярость. — С кем ты переспала?

— Что? Ни с кем, — нахмурилась я, совершенно не понимая, о чём она.

Может, у меня горячечный бред? Или очередной кошмар?

— Кто он? С кем ты провела прошлую ночь?

Мать Мейера стремительно шагнула вплотную к кровати и вцепилась в мою руку. Если бы не знакомые тяжёлые голубые серьги в ушах, я бы подумала, что передо мной совершенно другая женщина, настолько непохожа она была на ту, что заботилась обо мне этим утром.

Предплечье отозвалось болью.

— Вы мне синяк оставите! — возмутилась я. — Отпустите! Я не понимаю, о чём вы!

— Шлюха! Всё ты понимаешь! Как ты посмела предать Мейера?! Зачем согласилась стать его невестой и тут же прыгнула в койку к другому? Захотела растоптать имя моего сына? — взвилась кона Ирена, бешено сжимая мою руку сильными пальцами.

— Что за бред? Я всю ночь проболела тут…

— Лжешь! — зло перебила она. — Неужели ты считаешь, что меня можно обмануть? Все доказательства налицо!

— Погодите! Я ничего не понимаю! Какая койка, какое предательство, о чём вы?

От испуга сердце забилось чаще, но в голове немного прояснилось. Я села на постели и попыталась вырвать руку из цепких когтей потенциальной свекрови, но куда там…

— Ты изменила Мейеру! — выплюнула она и сдавила руку ещё сильнее.

— Ай! — хрипло воскликнула я. — Нет! Что за бред?! Я никому не изменяла!

— Лгунья! Подлая, похотливая лгунья!

— Да что вы себе позволяете?! — я снова попыталась вырвать руку, чувствуя, как боль растекается от запястья до локтя. — Отпустите!

Кона Ирэна вдруг разжала пальцы на обеих руках, и конверт, что она держала, спланировал под кровать, но она этого даже не заметила. Вилерианка размахнулась и внезапно влепила мне пощёчину, я даже не успела закрыться руками, отвлеклась на чёртов конверт.

Боль ослепила, перед глазами поплыли круги.

— Ай!

— Шлюха! — рявкнула она, рывком стащила меня с постели и швырнула на пол.

— Остановитесь! Хватит! — заорала я, отползая прочь. — Вы меня что, убить хотите?

Она вдруг замерла и шокированно посмотрела на меня. Вишнёвые глаза наполнились болью и ужасом.

— Тварь! Ты за всё это ответишь. Кто он? Сидхар?

— Я не понимаю, о чём вы! — отчаянно выкрикнула я, поднимаясь на ноги. — Я не изменяла Мейеру!

— Лжешь… — тихо прошипела свекровь. — Ты зря думаешь, что сможешь отовраться. Доказательства говорят сами за себя. Ты просто ничего не знаешь, вот и думаешь, что получится нас провести. Но это Вилерия!

— Да вы сбрендили! — яростно воскликнула я.

Прижала к пылающей щеке руку, на которой горели следы от пальцев ненормальной свекрови. Отступила от неё так, чтобы нас разделяла кровать.

И что делать? Куда бежать? Что происходит?

— Ты ответишь за всё! Вчера я представила тебя как будущую невестку… и за этот позор ты дорого заплатишь! Мерзкая, коварная шалава!

Сумасшедшая!

Она презрительно скривилась и вылетела из спальни, хлопнув за собой дверью. В замке с обратной стороны повернулся ключ. Я ошеломлённо замерла посреди комнаты.

Голова соображала туго. Перед глазами снова помутилось. Жар стиснул меня в горячих объятиях, оставляя на щеках и лбу огненные поцелуи.

Да что произошло-то? Какая змеюка её укусила?

Или?..

Так. Спокойно. Свекро́вище разбушевалось не просто так. Явно что-то случилось, пока я спала. Но что? Ей что-то наговорили про меня? Но кто? Элдрий? Решил очернить меня перед Мейером и его матерью? Но зачем? Из мести и зависти? Или чтобы я досталась Сидхару? Хотя тут сразу двух зайцев можно пристрелить: нелюбимого брата оставить с носом, а друга — с внеочередной переселенкой.

Итак, что мы имеем? Кона Ирэна считает, что после вчерашнего ужина я изменила Мейеру. После того, как она представила меня его невестой. С её точки зрения — это страшное оскорбление. Она не знает, что я провалялась всю ночь с жаром одна. Последнее, что видели другие — как меня пошли провожать Элдрий и его дружок.