Ловушка для лжепринцессы

Глава 1. Синевласка

Несколько дней спустя

Меня разбудил голос. Знакомый, но отчего-то пробирающий до мурашек. Я разлепила веки и сразу же заметила яркое синее пятно перед собой. В кресле, где ночью дремала мама, теперь сидела девушка, как две капли воды похожая на меня. От вида своего лица на чужом человеке замутило.

— Кто вы? — сипло спросила я, хотя догадка на ум пришла сразу.

Уже видела эту незнакомку… и не раз и не два. Но в тех снах всегда казалось, что она — это я. Просто какая-то другая я. Но в снах же такое бывает, правда?

Или я всё ещё сплю, и эта больничная палата мне снится?

— Я Лали́сса. А ты, Елизавета, мой двойник, — радостно оскалилась синевласка.

Можно было бы поспорить, кто ещё тут чей двойник, но я не стала. Какой в этом смысл? Какой вообще смысл хоть в чём-нибудь?

Посетительница была накрашена, причёсана и одета непривычно. Она тоже меня изучала — с интересом энтомолога, обнаружившего новый вид таракана.

— И что вы здесь делаете?

— Хочу предложить тебе сделку, — сверкнула синевласка голубыми глазами, так раздражающе сильно похожими на мои.

— Какую?

— Я тебя вылечу, а ты взамен притворишься мною. На годик. Очень уж отдохнуть хочется, а принцесса Гленнва́йса такой роскоши себе позволить не может. Вот ты и походишь на светские рауты вместо меня. А я развлекусь, попутешествую, миры разные посмотрю.

И так буднично она это сказала, будто перелом позвоночника можно вылечить таблеткой аспирина, а миры можно смотреть, выходя утром мусор выкинуть. Вот только ни синеволосая незнакомка, представившаяся принцессой, ни её сумасбродный пассаж про иные миры шока и удивления не вызвали. После оглашения диагноза у меня не осталось никаких эмоций — только апатия.

Зато я наконец обратила внимание, что впервые за долгое время палата пустовала. Даже бесяще храпящая бабка куда-то усвистала. Может, выписалась? Или померла? Главное — стало тихо. А мне ужасно хотелось тишины.

— Доктор сказал, что у меня есть шансы и без вашей сделки. После ещё одной операции.

— А, ну раз сказал… И как, веришь ему? — насмешливо спросила синевласка, а я промолчала. — Так я и думала. Твой доктор ничего другого тебе сказать и не мог, иначе ты бы расклеилась окончательно. Да и что он вообще может, он же просто человек, без способностей. Железок тебе в спину напихал, думает, что сделал лучше. Убожество, конечно. Я тебя поставлю на ноги за минуту. О травме даже не вспомнишь. А со своим бестолковым доктором останешься калекой, будешь потом в этом вашем кресле с колёсами ездить. Реабилитироваться. Оперироваться. Восстанавливаться. Видишь, какие умные и красивые слова нужны, если нет нормального лечения… — она сделала паузу и добавила уже мягче: — Но я же не давлю. Могу через пару дней прийти. Когда ты взвесишь все за и против.

И слова, и поза, и тон синевласки вызывали глубинное, сильнейшее неприятие. Отвращение. Она мне мешала. Мешала глубже погрузиться в отчаяние.

— Если ваше предложение — шутка, то очень жестокая и бестактная, — просипела я.

— Шутка? Не для того я тебя так долго искала, чтобы шутить. Я действительно могу тебя исцелить. Но если тебя такое предложение не интересует, то я уйду. А ты лежи тут, страдай, — хмыкнула она.

— И давно вы меня нашли?

— Двадцать дней назад. Но искала и раньше. Просто не в этом захолустье.

Синевласка неопределённо махнула рукой, и я не очень поняла, что именно она имела в виду: больницу, город, страну, мир?

Это не с её поисками связаны мои сны? Когда они начались? Да, примерно недели три назад, ещё до аварии.

И тут во мне внезапно вспыхнул интерес. Не может же всё это быть совпадением? Или может? И если это совпадение, то почему эта ухмыляющаяся незнакомка настолько сильно на меня похожа?

Я приподнялась на локте повыше — насколько смогла в своём состоянии — и внимательно рассмотрела синевласку.

На ней было платье. Вроде бы закрытое — от горла и до самого пола, но в то же время провокационно облегающее, как вторая кожа. Бюстгальтера незнакомка не носила, и грудь под тонкой тёмно-синей тканью мог в подробностях рассмотреть любой желающий. От бедра платье расширялось и к полу спадало широким подолом, который сейчас детально обрисовывал закинутые одну на другую точёные ноги. Очень тонкая струящаяся ткань, никогда такую не видела.

Причёска ассиметричная: тугие мелкие косы по левому виску и свободно спадающие пряди на правом плече. Причём цвет лазурный, настолько сочный и яркий, будто Лалисса только что вышла из парикмахерского салона. Обычно одного мытья хватает, чтобы такой неестественно-синий начал вымываться из волос, становясь зеленоватым.

Макияж вызывающий, светло-голубые глаза подведены карандашом цвета индиго, ресницы наращены, а вот губы не накрашены, отчего кажется, будто на лице есть только одни огромные, анимешные глазищи.

А ведь она, как и я, не писаная красотка, вполне обычная девушка. Просто подаёт себя так эффектно, что кажется запредельно прекрасной.

— И что, вы можете меня вылечить?

— Могу. Условия я озвучила.

— Что я получу помимо лечения? — на всякий случай спросила я.

— Интересный опыт, — издевательски фыркнула принцесса.

— И насколько тяжело вас замещать? Это опасно?

— Что? На дипломатических приёмах сидеть? Очень опасно. Задница затекает, а от скуки уши дымиться начинают, есть риск уснуть лицом в салате. В остальном — я же принцесса, охраной и защитными артефактами ты будешь обеспечена. Тебе даже из дворца выходить не нужно будет, если не захочешь. Поулыбалась на приёме, заверила какого-нибудь скучного посла в нашей лояльности — и свободна.

— И зачем же вам двойник, если всё так просто?

— Потому что это скучно. И потому что тебе предстоит всего один год, а я всю сознательную жизнь этим занимаюсь. От вида приближающейся к дворцу делегации выворачивает, а листок с расписанием торжественных мероприятий на месяц обычно хочется трубочкой свернуть и засунуть… в огонь! — передёрнула плечами принцесса вполне искренне.

— А ваши родители? Они же меня сразу раскусят…

— Конечно, — фыркнула она. — Поэтому они в курсе и согласны на мою маленькую авантюру. Если что — поддержат и прикроют, подскажут тебе, как себя вести. Но, помимо них, никто во дворце не должен знать, кто ты такая. Иначе поползут ненужные слухи.

— И как вы намереваетесь это обставить? Я же ни языка вашего не знаю, ни истории, ни этикета…

— Действительно, язык — это ж такая огромная проблема, просто нерешаемая, — саркастично заметила синевласка.

Ну да, она же на чистейшем русском разговаривает.

Я закусила губу.

— И куда вы хотите меня увести? И как?

— Порталом. Наш мир называется Тала́нн, а государство — Гленнва́йс. Необходимый минимум знаний ты получишь, естественно, никто не выпустит тебя на торжественное мероприятие без подготовки.

Принцесса с каждой секундой нравилась мне всё меньше и меньше, а её сомнительное предложение — всё больше и больше. И хотя издевательское поведение уже подбешивало, но… но как я ни старалась пошевелить пальчиками ног даже сейчас — ниже талии не чувствовала вообще ничего. Тело стало чужим.

И это ужасало. Ужасало настолько, что я согласилась бы не только на светских раутах лицом торговать.

Мысли вдруг заскакали в голове табуном бешеных лошадей, и с каждой секундой вся эта ситуация открывалась передо мной с совершенно нового ракурса. Больше не верилось в случайное совпадение между пристальным мистическим вниманием принцессы Гленнвайса и аварией, оставившей меня инвалидом. Больше не верилось, что на пешеходном переходе меня абсолютно случайно сбила пустая машина с неисправным ручником. Зато теперь с лёгкостью верилось, что ручник у той пустой машины отказал только утром, а хозяин припарковал её вечером во вполне исправном состоянии, как он всех и уверял.

Иногда, чтобы человек сделал нужный выбор, можно просто не оставить ему другого.

Но вот что забавно — даже если именно принцесса виновна в аварии, то моего желания вылечиться с её помощью это всё равно не отменяло. Лучше огрести сомнительных приключений на своих двоих, чем провести размеренную жизнь в коляске.

— Тебе не обязательно соглашаться прямо сейчас, — насмешливо заметила синевласка, пристально всматриваясь в моё лицо. — Подумай. С родными обсуди. А я попозже вернусь... Конечно, с каждым часом твоё состояние только усугубляется, и через пару дней уже даже я полностью исцелить не смогу. Нервы продолжат отмирать, и это будет уже совсем другая история, а я всё-таки не профессиональная целительница, так что… подумай. Время пока есть, пусть его и мало. А если не согласишься, то у меня имеется на примете ещё одна кандидатка на эту роль. Пусть она не настолько похожа, зато может оказаться куда более сговорчивой.

Закончив, принцесса Гленнвайса поднялась с кресла и невероятно сексуальной походкой направилась к выходу.

Про другую кандидатку — это блеф или правда? Хотя важно ли это сейчас? Раз уж синевласка уложила меня на больничную койку, то она из вредности убедится в том, что на ней я и останусь, если откажусь от дурнопахнущей сделки. Она всё продумала и рассчитала, у неё было время спланировать всё так, чтобы не оставить мне выбора. Я ей нужна. И своенравная принцесска явно добьётся своего, вопрос только в том, насколько далеко она готова зайти. Интуиция подсказывала, что тормозов у этой барышни нет никаких. А у меня три младшие сестры, родители… Есть, кем шантажировать. Да и не в том я состоянии, чтобы с ней бодаться. По крайней мере пока.

Лучше подчиниться, но постараться обезопасить себя. Получить хоть какие-то гарантии, а дальше действовать по обстоятельствам. И не злить её своим упрямством и отказами. Пусть останется довольна своей хитростью, так больше шансов прогнуть её на свои условия.

Нужно признать первый раунд за ней. Но ведь можно проиграть битву и выиграть войну?

— Стойте! — позвала я, когда синевласка взялась за ручку белой облупленной больничной двери.

Она повернулась ко мне и улыбнулась.

И всё окончательно встало на свои места.

Я отчётливо вспомнила свои недавние сны, в которых стояла у зеркала и разглядывала себя, только совсем другую. По плечам струились длинные густые синие волосы, лицо было вычурно накрашено, хотя я никогда не рисовала такие стрелки. А потом отражение наклонялось, набирало воды в ладони и умывало лицо. Пальцы всегда были унизаны массивными перстнями и кольцами с огромными камнями. Синевласая я из зеркала выпрямлялась и вытиралась пушистым полотенцем, а затем улыбалась.

И такой улыбки — многообещающей, торжествующей и властной — у меня никогда не было.

Я нервно сглотнула сухим горлом и сказала:

— Я согласна!