Наречённый для ворожеи

Глава 18. Крысолюды

— Необычное предание, — немного помолчав, сказал Тавр. — Рута, оно нам чем-то поможет?

— Пока не знаю… Мне другое интересно, сохранилось ли то место в глубине болота?

— Мне никогда не было интересно, — удивлённо посмотрел Азей на ещё такую юную, но видно храбрую девицу. — Другим после великого мора видно тоже, а кто себя не жалеет — бери лодку и плыви! Вешки куда грести имеются, мало того — вымахали так, что всей округе уже видны.

— Какие вешки всей округе видны? — напрягся Тавр.

— Так те чёрные страшенные деревья, по которым когда-то заразу нашли, по сию пору не погнили. Напротив, ещё выше вымахали. Даже от нас теперь видны, хотя мы с другого края болота! — принялся объяснять Азей. — Только плыть всё равно не отсюдова, а от Лешаковки, у них уже чистая вода, а у нас кругом кочки да чарусы.

С наступлением темноты Рута и Тавр спать не легли, опять собрались уйти из дому. Хозяевам же велели хорошенько запереться.

— Лошадок наших тоже в сарай заприте, как не вовремя у вас все собаки пропали, — попросила ещё Рута, забирая с собой небольшую дорожную сумку с настоями и зельями. — До рассвета не вернёмся, Тавр этой ночью вашу деревню посторожит, а я поищу следы пропавших мужчин. Или что попадётся.

В первую очередь ворожее попалась вдова, имевшая незаконных младенцев.

Рута как раз возвращалась с местного кладбища, куда Тавра не взяла, зато сама проторчала треть ночи, тщательно разглядывая могилы и отыскивая упыриные следы. Подозрительных захоронений не нашла и сделала неутешительный вывод — если живой мертвец всё же существует, место его неупокоения будет отыскать тяжелей.

Бредя от кладбища в сторону деревни, в какой-то момент Рута вдруг поняла, что уже идёт не одна. В том же направлении пробиралась вынырнувшая из леса тёмная фигура, а когда заметила вовсе не таившуюся Руту, попыталась спрятаться в первые попавшиеся кусты.

Девушка заинтересованно приблизилась, осторожно раздвинула ветки и вежливо поздоровалась с вдовой. Та ойкнула и потупилась. Потом вдруг принялась обдирать с куста листья.

— Не боишься разгуливать по ночам? — приветливо улыбнулась ей Рута, подмечая и растерянность и бледность. — Остальные бабы после случившегося даже днём со двора ни ногой. А листья зачем? Не козу же кормить?

— Не козу… — медленно подбирая слова, с неохотой отозвалась вдова. — Эта… у ребятишек опять животики болят. Дай, думаю, соберу листочки и запарю…

— Опять животики! — озабоченно всплеснула руками ворожея. — Тогда, милая, тебе не в эти кустики. Это как раз крутибрюх.

— Да неужто в темноте перепутала! — неубедительно изумилась вдова, поспешно выкидывая собранное.

— Бывает, — тоже с преувеличенной доброжелательностью покивала Рута, — Пойдём к твоим детишкам, осмотрю. И правильную травку присоветую, опять же настои с собой.

Ворожея позвенела склянками в сумке, но вдова её участливости не обрадовалась.

— Да не стоит… Поболит и перестанет.

— Хороша же мать, — насупилась ворожея. — А ну пошли!

Детишки вовсе не мучились животами, а безмятежно спали в одной колыбельке. И когда Рута, почувствовав смутное желание хорошенько рассмотреть младенцев, взяла одного ребятёнка на руки, тот захныкал и распахнул очень недовольные сонные глазки. Пронзительного жёлтого цвета. Рута вернула малыша в колыбель и вынула второго.

Этот младенчик, по сравнению с братцем, оказался шустрей. Взятый чужой тёткой на руки, гибко извернулся и вдруг цапнул Руту длинным острым зубом за руку. Ворожея ойкнула, поскорее сунула удивительное дитя назад в колыбельку, и строго воззрилась на его мать.

— Уже зубы и такие острые? У грудничка?

Вдова не ответила и стояла, ни жива, ни мертва. Тогда Рута опять потянулась к спокойненькому — тот уже снова спал, — и развернула пелёнку. Ножки, вернее ступни младенца, были лапками зверя: вытянутыми, костистыми и поросшими бурыми волосками. В это же время необычный младенец зевнул, и его розовый ротик оказался полон желтоватых, похожих на иголки зубов. Вдова шумно и покаянно вздохнула и бухнулась перед ворожеёй на колени.

— Поклянись, что не убьёшь моих детей и разрешишь с ними уйти!

— Детей мы не убиваем, — дала матери надежду Рута, — но ты должна обо всём рассказать. Только после этого мы с напарником решим, сможете ли вы уйти. Будет ли это справедливо.

Вдова, видно, в справедливость не верила. Залилась слезами и принялась пылко целовать младенцев по очереди, словно с ними прощалась. Те проснулись, открыли жёлтые глазки и тоже дружно разревелись.

"На ногах — лапы звериные, жёлтые глазища горят!", — вдруг вспомнила Рута, уже понимая от кого у вдовы детишки.

Всего лишь очередной оборотень, которым, видно, стал желтоглазый Яська. Получше чем упырь, но куда и зачем он утаскивал людей?

Тем временем безутешная мать сделала ещё одну попытку спасти своих детей:

— Они ТАКИЕ не всегда! Пройдет день-другой и опять станут обычными! — прорыдала вдова, умоляюще складывая перед собой руки. — Ну да, грех на мне! Не сохранила верность покойному мужу… давно вдовствую, а тело слабо… но за что такая беда моим деточкам! Господарыня ворожея, нельзя ли как-нибудь их вылечить?!

— Врождённых оборотней? Этих точно нет, — задумчиво пробормотала Рута, поглядывая на пока ещё невинных младенцев. — Зато можно загодя поить особым настоем и никаких превращений не будет. А значит скрывать их сущность хоть всю жизнь, особенно если действительно поселитесь от людей подальше. Эй, уважаемая, не надо мне руки целовать! Лучше скажи кто отец детей?

— Так оборотень! Только я сперва об этом не знала.

— Ты нарочно что ль имя не называешь? Ладно, сама скажу — Яська их отец! Только о другом спрашиваю — как твой полюбовник выглядит во время полной луны? Зубки у деток странные, никак не соображу что за зверь.

— Он в такие дни ко мне не ходит. А зачем нужно знать как выглядит?

— Чтоб понять в каких местах этот рыжий гадёныш привык охотиться. И главное — на кого!

— Никакой он не гадёныш! — вдруг огрызнулась только что растекающаяся киселём вдова. — Да, Ясечек ловил себе на пропитание собак, ну так зато не трогал у людей домашнюю скотину, уж об этом я его упросила. А если кто и гадёныш, так это Март! Он подлый и очень безжалостный! Он вообще чудовище, двух наших мужиков уже самолично сожрал и остальных собирается! А Ясь от этого убийцы маленького Гридю спас! Тайком увёл и спрятал, а Марту сказал… что сам съел. Ясь Гридю вообще красть не собирался, только Март малыша всё равно утащил, у этого подлюги своих детишек нет, вот и не жалко… Ой, да что ж это я! Раз теперь всё знаешь, побежим Гридю спасать, я покажу место! Каждую ночь к дитю бегаю, подкармливаю, а он плачет всё и просит к мамке отвести. А я, проклятая, не веду, потому что ребятёнок меня с Ясем и Мартом видел!

Хорошо замаскированная маленькая землянка в лесу, вход в которую частично прикрывало упавшее дерево, оказалась пустой. Но ребёнок нашёлся неподалёку. Лежал вниз лицом в густой лопушистой траве, и его очень белокожее, по-детски пухлое тельце казалось неживым каменным изваянием. Рута метнулась и быстро ощупала — весь холодный, ослабевший, но, к счастью, живой.

— Почему лежит на земле? И почему голый!

— Видать от слёз прямо тут сморило. В землянке у него постелька, я тёплое одеяльце даже принесла, спи себе да спи, а Гридя, как ухожу, вслед выбегает и ревёт, ревёт… — принялась оправдываться вдова, — А голый — так я его штанишки выкинула. Мальчишка постоянно обделывается, а стирать в лесу где?

Руту обуяло невыносимое желание накостылять по шее "заботливой" дуре, которая шестилетнего Гридю прямо тут бы и уморила. Но ворожея ограничилась выразительным взглядом (от которого вдова отшатнулась), подхватила с земли немедленно проснувшегося и разрыдавшегося мальчика, и быстрым шагом пошла прочь, уговаривая мальца на ходу, что несёт его к матери.

Вдова тащилась следом и всё бормотала оправдания. Что её полюбовник Яська всё-таки хороший. Любит её и детей, а чужого малыша спрятал в лесу, чтобы Март не увёз того на чёртов остров вместе с остальными. И только услышав про увезённых людей, Рута пересилила свою злость и принялась выспрашивать вдову дальше.

— То есть всех мужчин увезли в Чумной Приют? Зачем?

— Март совсем полоумный, ему хочется без конца убивать и сжирать! Только Яська мой не убивал! Помогать помогал, переловить мужиков и увезти. Потому как деваться Ясю некуда, больно уж бывшего дружка теперь боится. Больше ничего не знаю, но всё крутится вокруг проклятого острова. Зачем только парни когда-то отправились его искать!

— Приключений, видать, на свою голову захотелось, — пробурчала Рута, потому что сама была точно такая. — А это что опять стряслось?

От недалёкой уже деревни послышались заполошные крики и жуткий женский визг, приглушённый расстоянием.

Рута, перекинув Гридю через плечо, перешла на бег, но вдова, будучи и полней и старше, легко её обогнала и летела теперь как на крыльях. Видимо подумала, что беда с её близнецами. Поэтому Рута бежала на крики, а мамаша к себе домой.

Вокруг дома Азея сгрудились полуодетые женщины, которые, впрочем, почти успокоились. Но снова принялись голосить, когда разглядели на руках ворожеи её драгоценную ношу.

Одна из женщин, с совершенно безумными глазами, принялась выдирать из рук ребёнка, которого Рута поспешно отдала. Гридя, очутившись у матери, разрыдался, а входная дверь дома распахнулась и на крыльцо вылетели Тавр с мечом и Азей с топором.

— Ох ты! — радостно заорал Азей. — Гридя нашёлся! А я подумал ещё одно нападение!

— Какое нападение? — отцепляя от себя целующую её платье мать, встревожилась Рута. — Было нападение? Тавр, ты смог кого-нибудь поймать?

Напарник раздражённо фыркнул, отметая её унизительные сомнения, и указал мечом на дверь.

В избе Азея извивалось на полу кошмарное создание! Крепкие ремни опутывали тело оборотня, а надетый на мощную шею лошадиный хомут не давал пока очень зубастой челюсти дотянуться до ремней и перегрызть.

Но больше всего Руту поразил хвост чудища, заодно девушка поняла, как мало ещё на свете повидала. Хвост — толстый, голый, серо-розовый, принадлежащий огромной, в рост человека, полукрысе. Со злобными глазами, внушительным набором острейших зубов и мускулистым, совершенно человеческим торсом, шерсть на котором росла лишь полоской на хребте.

— Крысолюд! — сказал, будто выплюнул Тавр. — Та ещё тварюга! В зубах образуется лёгкий яд, и если нет желания сразу пожрать жертву, может её просто обездвижить. Вот по зубам гад в первую очередь и получил!

— Есть за что?

— Ага, он сегодняшней ночью трёх женщин успел укусить, пока я его прямо на крыше не приметил! Ставни и двери заперты, так этот урод в дома через трубы лез! И ведь протискивался, бугай здоровый, видать помогает крысиная способность вытягиваться и ужиматься!

— Кажется, я поняла, вот почему мужчины пропали незаметно! Крыс кусал, обездвиживал, затем спокойно открывал дверь изнутри и передавал тело помощнику, который всех куда-то утаскивал. Помнишь бабуля рассказывала, будто узнала местного паренька? Правда записала его в покойники, а это был…