50 кг ведьминского презрения

Глава 13

Потянулись дни.

Мы с Эравином почти не разговаривали, но совместными усилиями смогли провести расчёты и создать морозилку из сколоченного магом сундука. Он охотился и перестраивал дом, я собирала всё, чем мог прокормить лес, терроризировала ткани и нитки, пытаясь делать адекватное подобие одежды, готовила… оказалось, что из мужчины повар был куда лучше, чем из меня, так что готовила я в основном то, чему Эравин научил. Ещё выяснилось, что он для жизни в лесу абсолютно без всего был подготовлен, чего нельзя было сказать обо мне.

Туго, но мы умудрились ужиться.

Попыток отыскать хоть один портал я не оставляла, да и маг, точно знаю, уходя в лес, как мог сканировал пространство. О том, что мы здесь, похоже, застряли навсегда, старались не говорить и даже не думать, но обречённое напряжение становилось сильнее с каждым днём.

А потом через четырнадцать дней после нашего здесь появления случилось неприятное.

Я боевая ведьма, это да, но я ещё и женщина, впечатлительная и крайне ранимая. Когда Эравин принёс утку, я очень порадовалась, что маг снова ушёл в лес и не видел моих горьких слёз по убитой птице. К моменту, как он вернулся, я успела привести себя в порядок, и всё, что произошло, так это немного странный взгляд мрачного в последнее время мужчины.

Мы поужинали, он поблагодарил за новые и довольно сносные штаны, по очереди сходили к ручью помыться. Я привычно первой забралась на кровать и сжалась у стены, уткнувшись носом в коленки. Эравин вернулся минут через десять, лёг рядом, накрылся одеялом, отвернулся.

И лежим. Молча. Вдвоём в одной постели под одним одеялом, прижимаясь спинами, потому что кровать для нас двоих была довольно маленькой, а новую построить Эравин ещё не успел, да и будет она куда жёстче, эта-то на пружинах…

А потом моему лицу стало как-то мокро, а сердцу – очень-очень больно. Закусив губы до боли, постаралась дышать ровно и тихо, подавляя рыдания, как вдруг услышала тихое и глухое:

– Ты плачешь.

Не ответила, но задрожала всем телом.

Скрип пружин, кровать прогнулась сильнее, я невольно сползла ближе к магу и услышала над ухом его негромкий голос:

– Иди сюда.

Не знаю, что это было, но я развернулась, стуча зубами и колотясь от безмолвных пока рыданий, ткнулась лицом в его крепкую грудь и почувствовала сильные руки, бережно обнявшие и мягко успокаивающе погладившие по волосам и спине.

Он ничего не говорил, просто гладил, а я плакала и чувствовала, как мелко дрожит его грудь. Эравин не показывал этого, но ему было плохо и страшно так же сильно, как и мне.

Мы оба оказались здесь не по своей воле и не могли сказать, сможем ли когда-нибудь выбраться. Но хуже всего было понимать, что у нас нет тех, ради кого рваться обратно. Я одна, даже друзей нет, Эравин собственной сестре сказал, что умер… у нас никого нет. Мы два одиночки, угодивших в один капкан.

Вырывая из тяжёлых переживаний, моего виска коснулись его губы. Маг поцеловал в макушку, в лоб, во второй висок… а мои губы почему-то накрыли жилку на его шее, которая тут же запульсировала значительно сильнее и быстрее.

– Наташа, – тихо и неуверенно позвал Эравин.

Я шмыгнула сопливым носом и вслед за шеей поцеловала линию его подбородка.

Несколько мгновений не происходило ничего, а затем наши губы встретились.

У этого поцелуя был вкус моих солёных слёз и тугого отчаяния, скрутившего нас обоих.

Поцелуй, ещё поцелуй, а затем глухое:

– Наташа, нет.

– Пожалуйста, – тихий умоляющий шепот. – Пожалуйста…

И новая волна истерики, которая схлынула, когда маг глухо простонал и поцеловал вновь – уже иначе, глубже, сильнее, быстрее и крепче.

Поворот, скрип пружин, и я оказалась лежащей на спине, маг навис сверху, продолжая обнимать и целовать. Его правая рука скользила по моей пояснице, вжимая в каменное мужское тело, левая скользнула вверх по ноге, задирая юбку бесформенного ночного платья, легла на бедро, сжала и тут же успокаивающе погладила.

А я цеплялась в крепкую шею, как в последний солнечный лучик перед вечной тьмой, как в последний островок земли в бесконечном океане, как за последний шанс выжить.

Наверно, и я для Эравина была чем-то похожим. Последним шансом сохранить разум, последней… причиной жить.

– Только не рви, – прошептала хрипло, когда поцелуй на миг прервался, а обе руки мага оказались на его поясе.

Он рассмеялся, хрипло и громко, расправился со своей одеждой и поцеловал снова, чтобы бережно и осторожно раздеть меня.

– Уверена? – прошептал серьёзно и очень хрипло, тяжело дыша.

Я задыхалась вместе с ним, но вместо ответа потянулась всем телом, обняла, поцеловала и позволила безумному вихрю поглотить и унести куда-то далеко и высоко.

Физическая боль вспыхнула внизу и пронзила всё тело, но каким-то невероятным образом именно она развеяла боль душевную.

Эравин… был очень нежен, словно точно знал, что подобное происходит у меня впервые. Почти мгновенно боль ушла, вместо неё остался лишь жар и усиливающееся ощущение чего-то большого и прекрасного. Мы словно неслись к звёздам – вдвоём, став единым целым, только я и он.

И вселенная взорвалась, обрушившись на нас светом и жаром!

И так хорошо – до слёз, только уже не горьких. И тепло внутри и снаружи, и лёгкое покалывание во всём теле, и сильные руки, обнимающие так нежно, и бережные поцелуи на лице, шее, груди…

Мы так и уснули, обнимаясь и не имея никакого желания отпускать друг друга.

* * *

Та ночь словно надломила стылый лёд между нами. Мы стали разговаривать обо всём на свете, начали смеяться впервые за долгое время, вместе занимались домом и едой, вместе мылись в ручье и сбегали в объятья друг друга при любом удобном и не очень случае.

А одним вечером, когда Эравин сделал из деревяшки трубочку и насвистывал какую-то весёлую мелодию, сидя на бревне, а я смеялась и кружила в танце у костра, мой маг вдруг прервался, с тёплой улыбкой и странным светом в карих глазах посмотрел на меня и сказал:

– Ты мне тогда понравилась. Ещё в кафе, когда вы на нас засаду устроили, а ты прямого приказа ослушалась, интуиции доверилась и не ошиблась в выводах. Я понимал, что тебя нужно устранить, слишком умная и упрямая, и в тот вечер в лесу я пришёл именно за тобой.

Остановилась, тяжело дыша после танцев и прыжков, и посмотрела на мага сквозь огонь.

На его откровения я не обижалась, наоборот, чётко понимала, что на его месте я тоже попыталась бы меня убить.

– Почему передумал? – склонила голову к плечу, откровенно рассматривая его светлое в свете огня лицо.

Эравин улыбнулся, согревая улыбкой, и ответил:

– Потому что ты мне ещё в кафе понравилась. Было в тебе что-то такое… как дикое пламя. Ты быстрая, неумолимая, сильная, как стихия, но ещё ты добрая, ответственная и сострадательная. За тобой в портал я прыгнул осознанно.

А вот это уже ой.

– Не хотел оставлять одну, – маг улыбнулся шире, ни на лице, ни в глазах не было ни капли сожаления. – Почему-то показалось, что ты и так по жизни одна… как оказалось, не ошибся.

Я улыбнулась, грациозной кошкой обошла костёр, наклонилась близко-близко к лицу моего мигом попытавшегося поцеловать и промахнувшегося мага, коварно улыбнулась его светлому, даже умиротворённому лицу и мурлыкнула:

– Я рада, что ты пошёл за мной.

– Я тоже рад, – отозвался он и пресёк мою игривую попытку увернуться и отойти, поймал, задействовав свою нечеловечески быструю скорость, притянул к себе, уронил на свои колени и сжал крепко-крепко, зарывшись носом в мои распущенные волосы.

Вот же парадокс – всё совсем плохо, но нам вдвоём было хорошо.

– Нас в ту ночь друг к другу змеиными феромонами притянуло, – сделала я ещё одно откровенное признание.

Которое никого не удивило.

– Понял, – отозвался маг негромко, – и твоя покорность моим приказам была продиктована всё теми же феромонами.

О, да? Это немного успокаивает. Всегда спокойно знать, что это не ты дура безмозглая или у него особая магия, а во всём виноваты особенности змеиного народа, действия которых закончились уже давным давно.

* * *

А через несколько дней случилось невероятное.

Я нанизывала грибы на нитку, сидя на крыльце, Эравин чистил печку, которую вознамерился отремонтировать, и громко, чтобы я его слышала, рассказывал о последствиях одной попойки с некромантами.

И тут налетел ветер! Он обрушился на меня прямо с небес, разбросал грибы, вырвал вскрик неожиданности из моего горла и осел в сознании картинкой двух деревьев, склонившихся друг к другу и образующих арку. Я уже видела их, ветер показывал, когда призвала, только в тот раз между деревьев не было тусклого голубого сияния.

– Нат! – Эравин в одно мгновение оказался рядом, схватил, сжал и оплёл нас по меньшей мере тремя щитами.

– Всё в порядке, – заверила, вскакивая на ноги и спрыгивая на землю. Вскинув голову, посмотрела в небеса и крикнула: – Спасибо, ветер!

Он отозвался шумом верхушек деревьев.

– Нат, – напряжённо позвал последовавший за мной маг.

Обернувшись, взглянула в его потемневшее лицо и сказала:

– Я сама ничего не понимаю, но нам с тобой нужно лететь.

Ещё несколько мгновений Эравин вглядывался в мои глаза, а потом просто протянул руку, призвал мою метлу… немало удивив тем самым и её, и меня, разместил горизонтально, помог забраться, сел следом сам и обнял, без слов говоря, что он со мной при любом раскладе.

Приятно, очень-очень.

Мы поднялись в небо и полетели вслед за ветром, указывающим направление.

– Магический фон нестабилен, – произнесла я срывающимся от волнения голосом.

– Портал? – отчего-то хрипло и напряжённо уточнил Эравин.

– Не похоже, – я пыталась прислушаться к себе и к пространству, – что-то сильнее.

Некоторое время мы летели молча, а потом маг тихо спросил:

– Нат, если это портал… мы уйдём?

Странный вопрос. Но куда более странным было то, что у меня от него кровь похолодела, сердце ёкнуло и внутри всё сжалось… Ответила то, что знали мы оба:

– Вполне возможно, что нам придётся пройти через десятки, а то и сотни миров, прежде чем мы окажемся хотя бы в знакомом.

Он промолчал, и я тоже больше не смогла ничего сказать.

Через полчаса мы снизились к деревьям, которые дважды показал ветер. Между них действительно было голубое сияние, наращивающее интенсивность, причём оно было порталом, но каким-то странным.

– Не понимаю, что это, – призналась хмуро, прощупывая грани.

– Пойдём смотреть? – обречённо уточнил Эравин, сжимая мою руку.

Его обречённость была понятна, он меня уже достаточно хорошо узнал, чтобы понимать – да, пойдём. Подняв голову, улыбнулась ему и шагнула в грани.

И убедилась, что это не портал, это скорее какое-то искажение, преломление…

Мы вышли в городе. Застыли, не веря глазам, и потрясённо уставились на светлые серокаменные здания, башни, дома с острыми крышами… и людей, снующих во все стороны, шумящих на непонятном языке, чем-то торгующих, что-то рассказывающих… По ощущениям, мы словно оказались в центре ярмарки. Женщины ходили в платьях и расшитых рубашках, мужчины в рубахах, широких штанах, кафтанах, а ещё были кони, и ослы, и какие-то ярко-красные птицы, звонко крича, летали в ярких голубых небесах.