Командировка по-аргентински

Теодор Нотт стал отдельной головной болью Волдеморта. Ещё в первый раз, как увидел его, Тёмный Лорд погрузился в тяжёлые размышления. Он спрашивал себя, чем на самом деле закончились те приятные мгновения, которые подарила ему Элоиза Нотт далекие девянадцать лет назад. Потому что его юный последователь выглядел ровно так, как выглядел сам Волдеморт в его годы. Та же прямая аристократическая осанка, та же волнистая копна смоляных волос, то же худощавое телосложение. Фу, смотреть противно!

Нет, думал про себя Волдеморт, никак нельзя допустить, чтобы этакая угроза нависла над его едва начинающимся романом, когда Джинни наконец покинула бы стены Хогвартса. Не то чтобы Волдеморт в себе сомневался, а все-таки факторы риска он любил минимизировать. И тогда в его голове созрел гениальный в своей коварности план, в котором с помощью одного камня он намеревался убить сразу трех, четырех, а то и пять птичек(4).

"Дорогая Белла, — сказал он тогда. — Только на тебя надежда всей магической Англии. Только тебе могу я поручить столь ответственное задание".

Конечно, не в таких выражениях: там было меньше про надежду и больше хамских приказных ноток, иначе она бы почувствовала, что Волдеморт перед ней в чём-то там виноват. А в чем он был виноват, в конце концов? Видели глазки, кого в хозяева выбирали...

Все письма Белла писала с едва сдерживаемой печалью. Но Тёмный Лорд приписывал ее тоске по дому, спал спокойно, и совесть его не мучила. Ведь чем-чем, а совестью Тёмный Лорд точно был не обременен.

В ответ он ей писал, что родина и он лично никогда не забудет ее преданности и верности, и награда ее будет безмерна. В общем все то, что обычно пишут Тёмные властелины своим последовательницам, к которым утратили интерес, но не желая втягиваться в долгие выяснения отношений.

В Берлине посольство ожидаемо приняли хорошо, в Москве — не пустили на порог. Теперь Белла писала на пути в Монголию, но Тёмный Лорд был не уверен, что она не решит её объехать по дуге. Потому как, даже если весь мир захватят маги, то Монголия… Ну что может случиться с Монголией? Подкрепления от неё с гулькин нос, а бескрайняя степь даже и не заметит, если весь мир сгорит в огне.

Вот разве что тулупы и баранина… Какой-никакой, а ресурс. Да и куда спешить, пусть Беллатрикс поездит, развеется… Ей полезно. Волдеморт достал перо и чернильницу и принялся строчить указания о внимательном отношении к каждой отдельно взятой стране.

В конце-концов он не хотел, чтобы Джиневра и Беллатрикс попытались выяснить отношения и вовсе без него — Волдеморт подозревал, что эти двое могли бы до такого дойти, и кто бы из них выиграл, Тёмный Лорд не был стопроцентно уверен. Да и знать не хотел. На носу была война, каждый волшебник на счету.

Да и… жаль ему было Джинни. Молодая ещё. Вот к тому моменту, как Белла вернется из командировки, их боевой опыт хотя бы чуть-чуть сравняется.

А зрелище будет даже интереснее.

— А все-таки хороший это танец, — сказала Джинни, рассматривая лунные блики, плящущие на почти черных и невидимых в ночи волнах Атлантического океана за окном, — страстный. Жаль, что я не умею.

— Танго? — спустя время спросил Волдеморт, из-за газеты, которую скрупулезно изучал, отвлекшись наконец и от Снейпа, и от Джинни, и от такого очевидного их сегодня провала.

— Ara.

— Ну так давай потанцуем, я тебя научу, — заметил Волдеморт, откладывая газету и поднимаясь с дивана.

Взмахом волшебной палочки он отодвинул всю мебель к стенам, освобождая им достаточно пространства посреди комнаты. Что ж, Волдеморт, как уже было сказано, просто не мог сердиться на Джинни слишком долго.

— Мой Лорд! Неужели вы умеете?

— Умею, — кратко ответил Волдеморт, пожимая плечами. Страшно подумать, сколько всего к его годам может успеть выучить и попробовать увлеченный человек, не имеющий жены и детей. Он включил патифон, примостившийся на трюмо, с золоченой трубой.

— И-и-и! — нечленораздельно провизжала Джинни и спрыгнула с подоконника, на котором сидела. — Мой Лорд, вы самый лучший!

Едва подавив в себе желание кинуться Волдеморту на шею, Джинни вытянулась по стойке смирно посреди комнаты.

— А знаете, что сказал сегодня тот человек, который пытался научить меня танцевать?

От этого раздражающего воспоминания Волдеморт сдавил руку Джинни так сильно, что она ахнула, но тут же опомнился и ослабил хватку.

— М-м-м. И что же? — произнес он холодно.

— Танго — это танец-секс; вы делаете шаг, а я уступаю, иначе — танца не выйдет.

— Значит, мне определенно понравится танцевать танго с тобой, Джинни, — шепнул он ей на ухо. Стиснул в объятиях и добавил: — Очень понравится.

Волдеморт и Джинни танцевали, все ближе и ближе прижимаясь телами, её рыжие непокорные пряди волос выбивались из прически и щекотали ему щеку, Аргентина засыпала, утомленная дневной круговертью, планета летела вперёд по эллиптической орбите, а человечество стремительно неслось к пропасти.