Тревожная Шумава

Рисова прибавила шаг и шла, глядя под ноги.

— Такие прекрасные туфельки, — пошутил Земан, когда она опять обходила его. — Жалко их…

Он опять последовал за ней. Это уже была не игра. А впрочем, пусть будет игра, но он должен выиграть ее во что бы то ни стало.

— Будьте благоразумной, прошу вас… так вы только простудитесь.

Она не остановилась и лишь бросила на ходу:

— Оставьте меня. Пожалуйста…

Она опять оказалась впереди. Земан снова включил скорость и, обогнав женщину, поставил мотоцикл поперек дороги. Она мельком взглянула на него испуганными глазами, на мгновение замедлила шаг, но затем пошла вперед, обошла мотоцикл, по щиколотку вступив в воду.

Деревня была уже совсем близко.

— Не сердитесь на меня, — сказал Земан. — Я думаю о вас совершенно… совершенно серьезно. А вы сразу… Это тоже некрасиво.

Женщина быстро и решительно шла впереди мотоцикла Земана.

— Завтра танцы. Вы придете?

Она повернула к нему утомленное мокрое лицо, о котором он столько думал, свое широкоскулое, милое лицо с карими глазами, и попросила:

— Оставьте меня, прошу вас. Я не приду… не хочу. И не преследуйте меня, здесь есть другие женщины, найдите себе… а меня оставьте в покое…

— Почему? — отозвался он. — У вас кто-нибудь есть?

Она отрицательно покачала головой:

— Вы ведь знаете…

— Ну мне это и не помешало бы.

— Люди злые…

Она как будто застыдилась того, что сказала больше, чем хотела. По крайней мере, ему так показалось. Она слегка подалась вперед, намереваясь идти дальше. Пограничнику сдавило горло. Ему показалось, что он небезразличен ей. Вместе с тем его душили горечь и ярость. Она все еще любит того, другого, она все еще ждет его…

Они стояли уже у первого дома на окраине деревни. Из него, держа под мышкой скрипичный футляр, вышел чудаковатый Галапетр. В руке он нес букетик цветов. Скрипнула калитка. Мужчина исподлобья окинул взглядом стоящую на дороге парочку и направился в деревню.

В голове пограничника промелькнула внезапная мысль. Ему иногда приходилось действовать так же инстинктивно, и почти всегда это получалось удачно. Он рывком поставил мотоцикл на ножку стабилизатора и бросился вслед за скрипачом. В три прыжка он поравнялся с ним, на ходу выхватил деньги из кармана, втиснул их в ладонь музыканта и умоляюще попросил:

— Эти цветы… для дамы.

Мужчина сперва отрицательно передернул плечами, защищая цветы. Земан почти вырвал их из рук скрипача. Через мгновение он опять был около женщины. Она поняла, покраснела и отвернулась.

— Немедленно верните это, — послышался ее тихий, но такой твердый и решительный голос, что пограничник мгновенно повиновался.

Лицо Галапетра скривилось в жалкой гримасе. Земан, шлепая по лужам, вернулся к Рисовой. Хватит! С него достаточно строить шута перед ней и этим музыкантом. Он завел мотор, намереваясь тронуться.

— Вы, очевидно, еще не знаете, — сказала она с грустью. — Этот букетик на могилу его жены… почти каждый день он носит ей свежие…

Земан удивленно взглянул на женщину. Тихонько присвистнул и сказал:

— Я хотел вам сделать приятное, чтобы вы не сердились… Так поедем или пойдем?

Он больше не шутил и не улыбался. Женщина поняла, что для него все это очень важно. Глаза пограничника спокойно и сосредоточенно смотрели на нее. Она помедлила секунду, две. Это длилось вечность. Потом кивнула и села на заднее сиденье. Машина помчалась по деревне. Она прятала лицо за его широкой спиной. Боже мой, что подумают люди!

Земан чувствовал себя счастливейшим человеком на свете. Сидящая позади него женщина слегка придерживалась за него руками. Это было похоже на объятие. Он прибавил скорость. Ему казалось, что это приятно вскруживало женщинам голову. А он-то разбирался в этих вещах, ведь не первую женщину вез. Но за эту, сидящую позади него, он готов бороться до конца.

Перед магазином он резко затормозил. Она поблагодарила, улыбнулась ему своей мягкой улыбкой. Боже мой, она улыбнулась! Значит, он выиграл! Земан подтащил мотоцикл к зданию пограничной заставы, взбежал по лестнице наверх и, как ребенок, принялся скакать по канцелярии и жилой комнате, размахивая зажатой в руке фотографией бывшего контрабандиста и крича:

— Килиан!.. Это Килиан, друзья!.. А где Кот?

— На стрельбище с Громадкой.

— Позовите его!

Пятеро пограничников бросились к стрельбищу — остаткам сгоревшей столовой, расположенной возле здания магазина. Да, сейчас до Земана донеслись звуки выстрелов. Откуда-то издалека, как из потустороннего мира… В это мгновение он был почти слеп и глух ко всему окружающему под впечатлением огромного счастья: она простила его! Между ними нет недоразумений.

Прежде чем войти в развалины здания, Земан услышал обращенный к нему голос Буришки:

— Слушай, дай мне фото. Ты еще не знаешь нашего старика! Я лучше сумею на него повлиять!

Стрельба была страстью Кота. Никому другому не пришла бы в голову мысль превратить в стрельбище остатки сгоревшего строения, расположенного напротив входа в помещение заставы. Это противоречило предписаниям, но с Котом никто не спорил. Начальник заставы проводил на стрельбище каждую свободную минуту. У него был прекрасный наган, еще с военного времени. Кот стрелял не в обычную мишень, а по жестяным банкам, пустым бутылкам, по остаткам каких-то картинок с альпийскими пейзажами, которые дождь еще не смыл со стен бывшей столовой.

Заведующий штабной канцелярией Громадка устанавливал мишени для Кота. Он делал это не спеша и с неизменным брюзжанием. Все это ему уже надоело: и эта стрельба, и карточная игра в свободные минуты, и пара дурацких книжек, читанных-перечитанных. Дома его ждала жена. Она на одиннадцать лет моложе его, и у них двое детей. Громадка безмерно любил ее, тосковал без нее, изнывал без спокойной семейной жизни. Это была уже не служба, а какое-то сумасшествие… Но Иржина не хотела приезжать сюда, наверх…

Громадка имел два попадания по целям из шести. Кот — все шесть. Это нисколько не удручало Громадку. Он вытер ладони и посмотрел на начальника, на его спокойные глаза и твердую руку. «Этот человек сделан из камня, — подумалось ему. — Он даже никого себе не завел».

Кот выстрелил снова, когда сзади него появились пограничники во главе с Буришкой и Земаном. Шесть старых бутылок одна за другой разлетелись вдребезги. Кот опустил наган, еще раз нажал на спусковой крючок, чтобы убедиться в полной разрядке барабана, затем повернулся к вошедшим. Буришка, держа фотографию за спиной, изгибался и паясничал, как клоун. Затем он одобрительно закивал головой:

— Вот это да! Ты без труда мог бы где-нибудь на ярмарке разорить любой тир!

Буришка придерживался правильной тактической линии. Кот, как и многие люди, был несколько неравнодушен к похвалам. Начальник улыбнулся:

— Ого, прибыла целая делегация! Ну, начинайте!

Буришка поклонился, снял фуражку и пригладил ладонью свои растрепанные кудри. Все поняли, что он пытается возбудить любопытство Кота.

— Жил-был на свете один командир, — начал Буришка издалека. — И дошла до него как-то хорошая новость…

— Какая? — перебил Кот.

Буришка чуть заколебался. Он не выдержал, вытащил из-за спины фотографию, поднял ее высоко над головой и торжественно провозгласил:

— Подтвердилось, благодаря свидетельству господина Берана и его превосходной служебной экспертизе, что известный Килиан, или Король Шумавы, на днях с помощью господина Земана преставился.

Ни один мускул не дрогнул на лице начальника заставы. Задумчиво поигрывая наганом, он даже не смотрел на Буришку. Наконец спросил:

— И что из этого следует?

— Ну… это был хороший командир, и он дал свободу своим ребятам, которой они так долго не имели…

— …чтобы они смогли съездить домой, — осмелился продолжить Витек.

Кот повернулся к пограничникам:

— Да, хороший был командир… славный малый. Но вы знаете, какой я начальник. Я, хлопцы, объявляю повышенную готовность!

Этого никто не ожидал. Все застыли, пораженные. Кот молчаливо пощипывал себя за подбородок. «Вот и настало твое время, — подумал Земан. — Чрезвычайное положение. Значит, я теперь совершенно ее не увижу. Выходить с заставы запрещено, хотя Мария рядом, напротив, через улицу. А как быть остальным? Им во сто раз хуже». Он откашлялся и промолвил сдавленным голосом:

— Но почему так, товарищ начальник?

— Я много думал об этом, молодые люди, даже слишком много… Допустим, это действительно был Килиан, который морочил нас и проводил людей через болото. Четырнадцать раз прошел, в пятнадцатый нарвался на патруль. Вспомните, разве в прошлом, в позапрошлом году кто-нибудь кидал здесь гранаты? Вы об этом когда-нибудь слышали? А теперь Килиан готов был их бросить! Контрабандист, который прежде даже стрелять не умел! Кто дал ему автомат и гранаты? До тех пор пока этот король занимался только контрабандой: туда перевозил бумагу для сигарет, а назад переправлял вырученный за нее сахарин, он берег проход для себя… Но для того чтобы переводить через границу по десять — пятнадцать человек, ему нужна целая организация сообщников. Я думаю, что все они знают о проходе. Поэтому я назначаю дозор к болоту!

Нелегко было Коту произнести эту речь. Он увидел, как помрачнели лица пограничников. Громадка порывистым взмахом метлы отшвырнул в угол кучу осколков стекла. Кот повернулся спиной к собравшимся. Пограничникам показалось, что он сгорбился сильнее, чем прежде. Подняв с земли небольшую жестяную банку из-под паштета, начальник заставы вытащил из кобуры служебный пистолет, резким движением подбросил банку вверх и в мгновение ока на лету прострелил ее. Но на этот раз обошлось без возгласов восхищения. В помещение вошел Марженка. Он только что вернулся из наряда и, как обычно, разыскивал Громадку.

— Товарищ начальник, для меня письма не было?

Громадка собирал прострелянные гильзы. Он слегка повернул голову.

— Не было, — мрачно сказал он. — Так и сдохнем здесь, помяни мое слово.

Вечером приехал командир роты Бурда. В канцелярии стоял полумрак, электричества не было. При слабом освещении керосиновой лампы Кот молча перевязывал своего Блеска.

Бурда привез печальную новость: убит пограничник из соседней роты. Случилось это так: при попытке перейти границу пограничник задержал неизвестного мужчину и его любовницу. В канцелярии погранзаставы обыскал неизвестного: безрезультатно. Буквально на несколько секунд вышел из канцелярии за своей женой, чтобы она обыскала любовницу. В эти считанные мгновения задержанная сумела вытащить спрятанный в ее одежде пистолет и передать его своему уже обысканному другу. У женщины ничего не нашли… А по пути к месту заключения в безлюдном месте задержанный выстрелил в пограничника и ранил его. Раненый пограничник защищался, и тогда перебежчики добили его камнями, чтобы не поднимать лишнего шума стрельбой. Убийц искали повсюду, но безрезультатно.

После этого известия показалось, что сумрак в помещении еще больше сгустился. Пограничники разговаривали все тише и неохотнее. Им, молодым парням, вовсе не хотелось лежать в придорожной канаве с раздробленной головой. Смерть подстерегала их со всех сторон, и это более всего удручало. Впечатление усугублялось тем, что многие из пограничников знали убитого.