Этот мир твой

Часть III. Свой среди своих (1)

Давным-давно в какой-то книжке Вячеслав прочитал, дескать, страх можно научиться преодолевать, но не бояться невозможно. И сейчас в который уже, наверное, раз это вспоминал. Как всегда перед прыжком. Шагнуть с борта самолёта в бездну и падать, пока не раскроется купол парашюта – а раскроется ли? Это страшно. Парень ничуть не стеснялся того, что в училище первые два раза ему помогли… Или, стоило быть честным, попросту выпихивали за борт. С третьего раза получилось шагнуть самостоятельно, но всё равно последние секунды перед прыжком Вячеслава начинала бить нервная дрожь от мысли: а сумеет ли он в этот раз сделать тот самый последний шаг в пустоту – или не сумеет? Когда выбрасываешься в кабине робота, чуть проще, ты не шагаешь сам, а открываются створки люка и просто отключаются фиксаторы. Вот только от ощущения «камнем вниз» никуда не деться. В кабине машины ты чувствуешь себя ещё более маленьким и беззащитным, ведь тут невозможно управлять своим телом, распластаться на потоке встречного воздуха и хоть как-то замедлить падение.

Стратосферная выброска произойдёт в строго определённой точке. От пилота робота на стартовом этапе ничего не зависит. Падай, сиди в кабине и жди, пока отработают автоматические парашюты. Лишь на последнем участке человек берёт посадку в свои руки, а пока можно расслабиться... Вячеслав никак не мог заставить себя успокоиться, потели ладони, дрожали руки, он неотрывно пялился в дисплей, на котором бежали цифры таймера. В который раз попробовал переключиться на какие-нибудь хорошие и посторонние мысли. Например, на то, что гроза всё-таки прошла мимо него и Паулы. Неделю после комиссии оба сидели тише воды ниже травы. Исключительно школа и прогулки по городу, базу защитников обходили стороной. Паула даже успела сыграть в отрывке из пьесы Шекспира. Вячеслав и не подозревал, что эта ничего не страшившаяся девчонка, много раз, не дрогнув, стоявшая под пулями, оказывается, умеет бояться. Перед первым в жизни выходом на сцену она сидела белая как мел, и зуб на зуб не попадал. Сунувшаяся за кулисы Люба предложила успокоительного дать, из тех, что против волны свегов используют. Паула на это разозлилась и всё-таки смогла себя переломить.

Дальше события опять стремительно полетели. Как бы закончив думать – писать рапорт или нет – Радомир словно решил избавиться другим способом, мол, сами уйдут от перегрузки. Сначала неожиданно Вячеслава и Паулу вызвали на базу для приёмки роботов. Механики закончили проверять и готовить машины после транспортировки, и частью сдаточных испытаний было прохождение полосы на полигоне под управлением пилота. И справиться они были обязаны за пять дней вместо обычных полутора недель. А сегодня сразу после обеда Радомир объявил, что половина группы идёт на тренировочное десантирование – причём это оказалось новостью только для Вячеслава и Паулы.

Раздался пронзительный сигнал оповещения, и Вячеслав почувствовал, как пол кабины уходит у него из-под ног. Началось свободное падение. На секунду показалось, что желудок начал подниматься вверх к горлу, подступила отвратительная тошнота. Парень остро пожалел, что вообще ел перед выброской, ещё несколько секунд – и весь обед будет летать рядом. Увы, рассуждать насчёт «стоило – не стоило» оказалось некогда.

Вячеслав ощущал себя слепцом, полностью отрезанным от внешнего мира. Десантная капсула не имела камер внешнего обзора, ибо представляла из себя замкнутый контейнер по принципу стелс-технологий: спрятать робота от ПВО противника на самом первом, медленном и потому уязвимом участке высадки. Внезапно парень ощутил толчок, на приборной доске мигнула и ровно загорелась зелёная лампа продольной стабилизации. Робот шёл к земле по нормали и в правильном положении ногами вниз. На тактическом экране побежали цифры, заработали пассивные датчики, определявшие высоту и скорость падения.

Последовал сильный рывок, такой, что Вячеслав снова ощутил приступ тошноты – это раскрылся первый тормозной парашют. Дальше новый кусок невесомости, потом ещё один рывок, но послабее. Это раскрылся больших размеров главный парашют. Скоро робот покинет свой металлопластиковый кокон. Наступал самый ответственный момент – собственно приземление. Его можно было совершить и не раскрывая кокона: пиропатроны выбивали заглушки дюз и контейнер садился, пользуясь одноразовыми реактивными двигателями. Финишные парашюты в этом случае использовались только для коррекции, но стоило быть честным – Вячеславу на такое не хватит опыта. Поэтому сейчас он из предложенных компьютером вариантов выбрал именно посадку на парашютах до самого конца. Двигателями лишь дополнительно притормаживал и корректировал точку посадки.

Не отрывая глаз от показаний высотомера, Вячеслав положил ладонь на клавиатуру, приготовившись отстрелить главный парашют. Конечно, посадку контролирует в том числе и компьютер, который, если что, поправит критичную ошибку пилота. Автоматика способна сама отцепить основной парашют на определённой высоте в зависимости от места посадки и типа робота, взять на себя управление финишными посадочными двигателями. Не даст роботу отцепиться от парашюта слишком поздно, когда никакой двигатель уже не в состоянии погасить скорость падения, или слишком рано, когда выхлопные газы превратят робота в бесформенный кусок горячего металла. Проблема была в том, что эти алгоритмы слишком уж хорошо просчитывались. Десантирование же с воздуха производилось в тех случаях, когда пехота не могла обеспечить плацдарм для посадки транспортника, и боевые роботы высаживались как средство прорыва. Для этого пилот и вносил тот самый элемент случайности и неоптимальности, благодаря которому посадочная траектория выпадала из расчётов противника.

Нараставшая вдоль экрана полоска индикатора загорелась салатово-зелёным, машина достигла заранее определённой пилотом отметки. Пользуясь тем, что кокон сейчас был подключён к общему интерфейсу робота, Вячеслав отдал команду напрямую – ощущение при этом было словно жвачку выплёвываешь. Парашют отлетел, и Вячеслав принялся считать секунды. На цифре четыре отдал следующую команду, сработали пиропатроны, робота немного толкнуло и кокон разлетелся на куски. Над головой появилось голубое небо, а внизу – коричнево-бело-чёрная земля. Проверив показания радара-высотомера и убедившись, что крушение ему не грозит, Вячеслав посмотрел на сканер ближнего обзора. Первым делом – сверить определитель «свой-чужой», если робот сядет в гуще условного противника далеко от основных сил, зачёт провален. Маяки на других роботах отозвались нужными сигналами, на тактическом экране начали появляться имена водителей. Немедленно заработало радио, в наушниках что-то заскрежетало и защёлкало.

– Докладывает «Разведка-два», зелёный.

Ага, это Люба. Вместе с Каем они управляли лёгкими машинами, которые вдобавок могли какое-то время маневрировать в воздухе за счёт навесных двигателей. По условиям вводных учений воздушное наблюдение и беспилотники инсекты подавили, задача разведывательного звена – оценить обстановку в зоне десантирования и предупредить основные силы, если в точке посадки будет ждать враг. Зелёный означал, что высадились они верно, противника на земле не обнаружено.

Не сводя глаз с высотомера, Вячеслав продолжал обшаривать сканером все близлежащее пространство. Десантировались восемь машин. Две – разведка, командирская Радомира, три тяжёлых робота как ударная сила, Паула и Вячеслав как огневая поддержка. Пока сели пять машин, трое в воздухе. Где Паула? Ведя одновременно поиск с помощью сканера, Вячеслав параллельно начал включать посадочные устройства. Это было не самым правильным, рассеивалось внимание, но Вячеслава охватило беспокойство за Паулу. Робота резко тряхнуло два раза, это на секунду выбрасывались и тут же отстреливались тормозные парашюты. Дальше раздалась серия слабых толчков, падение резко замедлилось, заработали тормозные двигатели. Одновременно недалеко от земли парень выбросил ещё один парашют так, чтобы тот оказался против ветра – при некоторой удаче это позволит скорость приземления довести до минимальной. Как при обычном прыжке, Вячеслав почти соединил ноги робота в коленях и ступнях, затем согнул в коленях, стараясь ступни ног держать параллельно земле. Получилось хорошо, удар о землю вышел ощутимый, но небольшой. Немедленно автоматика отстрелила финишные двигатели и парашют, пока тот не начал тащить робота по земле, рискуя перевернуть.

Где Паула? Она садилась недалеко и вслед за Вячеславом, но силуэт робота был какой-то не такой. Вячеслав увеличил разрешение камер и выругался сразу, как «муромец» Паулы появился на экране. Левая сторона робота почернела, расположенный на спине посадочный двигатель тоже обгорел и вышел из строя. Робот садился на парашютах, но пилот, похоже, не пострадал, было очевидно, что управляет не автоматика. В момент касания земли одна нога «Муромца» увязла в глинистой, каменистой почве, и робот стал крениться. Паула очень плавно, используя остаточную инерцию, сделала шаг в направлении крена, выдернула увязшую ногу и выправила равновесие. Немного покачиваясь, робот ещё раз шагнул, затем вступил на твёрдую землю и замер. Крышка люка кабины почти сразу откинулась, к огромному облегчению Вячеслава, там показалась голова девушки в шлеме.

– Говорит «Поддержка-два». Отказ посадочного кокона. Связь вышла из строя, только тактическая в скафандре. Я в норме. Робот – состояние «жёлтый», боеспособность не более пятидесяти процентов.

– Принято, – зазвучал в наушниках голос Радомира. – Паула, ждёшь на месте. Сейчас прибудет машина обеспечения. Твоего робота сразу в мастерские, надо разбираться в причинах отказа техники. Остальные – продолжить выполнение боевой задачи.

***

На базе каждый робот имел свой постоянный бокс, но после десантирования и учений технику требовалось проверить, поэтому все машины загнали в главный ангар. Едва роботы замерли, пилоты один за другим выбрались наружу, подошли техники, образовалась небольшая толпа. Вячеслав заозирался, выискивая Паулу. Её робота здесь не было, но, может быть, она пришла их встретить? Или вместе с остальными, кто не участвовал, ждёт возле раздевалок?

– Слава, – негромкий голос Радомира заставил вздрогнуть, – пошли со мной, дело есть.

Вдвоём они немного попетляли через коридоры базы и вышли в отдельный бокс, где стоял обвешанный монтажными лесами обгорелый «муромец». Техников рядом не было, кроме главного инженера.

– Привет, Палыч. Ну как, выяснили, что случилось во время последнего прыжка?

Ситуация выглядела донельзя странной, и Вячеслав целиком превратился в слух.

– Неполадки в коконе, некоторые пиропатроны сработали раньше времени. Оболочку повредило взрывом, как и один из посадочных двигателей. Воспламенилась образовавшаяся горючая смесь из воздуха и протечки топлива. Пока сработала аварийная система и потушила огонь, произошла детонация, кокон не выдержал и треснул. Кусками внешней обшивки повредило бок робота, где находилось устройство связи, но броня выдержала. Вроде бы чистая случайность, – он как бы подчеркнул голосом про случайность. – Третья бригада провела тщательную проверку и сказала, что такой отказ может возникнуть раз в десять лет, не чаще.