Запасной

30

Мег приехала в Лондон. Сентябрь 2017. Мы были в Нотт Котт. На кухне. Готовили ужин.

Весь коттедж был наполнен... любовью. Наполнен до отказа. Казалось, что она даже выплеснулась в открытую дверь, в сад снаружи, маленький участок земли, который очень долго никому не был нужен, но который мы с Мег медленно облагородили. Мы копали и косили, сажали и поливали, и много вечеров сидели на пледе, слушая концерты классической музыки, доносящиеся из парка. Я рассказал Мег о саде по ту сторону нашей стены: Мамин сад. Где мы с Вилли играли в детстве. Теперь он закрыт от нас навсегда.

Как когда-то были мои воспоминания.

Кому сейчас принадлежит этот сад? спросила она.

Принцессе Майкл Кентской. И её сиамским кошкам. Мама ненавидела её кошек.

Принцесса Майкл Кентская

Когда я почувствовал запах сада, и подумал об этой новой жизни, лелеял эту новую жизнь, Мег сидела на другом конце кухни и накладывала японскую еду из картонной коробки в плошки. У меня неожиданно вырвалось: Не знаю, я просто…

Я был к ней спиной. Я замер, не закончив фразу, боясь продолжать, боясь обернуться.

Чего ты не знаешь, Хаз?

Я просто...

Ну?

Я люблю тебя.

Я ждал ответа. Его не было.

Теперь я слышал или чувствовал, как она идёт ко мне.

Я обернулся и увидел её прямо перед собой.

Я тоже тебя люблю, Хэз.

Мне хотелось сказать это с самого начала, так что в одном смысле слова не стали каким-то откровением или даже не были необходимы. Конечно, я любил её. Мег это знала, видела, это было известно всему миру. Я любил её всем сердцем, как никогда раньше. И всё же после моих слов всё стало по-настоящему. Мои слова запустили движение. Они стали поступком.

Это означало, что теперь нам предстоит ещё несколько серьёзных шагов.

Типа... жить вместе?

Я спросил, не хочет ли она переехать в Британию, ко мне в Нотт Котт.

Мы говорили о том, что это будет означать, как это будет происходит, и от чего ей придётся отказаться. Мы говорили, как она будет сворачивать жизнь в Торонто: когда, как и прежде всего... для чего? Именно?

Я не могу просто прекратить съёмки и бросить работу, чтобы попробовать. Будет ли переезд в Британию означать вечное обязательство?

Да, я сказал. Будет.

В таком случае, она сказала с улыбкой, пусть так и будет.

Мы поцеловались, обнялись, сели за ужин.

Я вздохнул. Мы на верном пути, подумал я.

Позже, когда она уснула, я проанализировал себя. Возможно, пережиток терапии. Я понял, что, смешавшись со своими бурными эмоциями, я испытал большое облегчение. Она сказала в ответ "я люблю тебя", и это не было неизбежным, не было формальностью. В глубине души, не могу этого отрицать, я был готов к худшему. Хаз, прости, но я просто не знаю, смогу ли я... В глубине души я боялся, что она сбежит. Вернётся в Торонто, сменит номер телефона. Прислушается к советам подружек.

Да стоит ли он всего этого?

В глубине души я считал: поступи она так, это будет разумно.