Запасной

7

Я проснулся незадолго до рассвета, расстегнул тихонько палатку и вышел на цыпочках. Тишина ботсванского утра. Я наблюдал, как стая карликовых гусей летела вверх по реке, смотрел, как антилопы пьют у кромки воды.

Пение птиц было невероятным.

Когда взошло солнце, я поблагодарил за этот день, а затем спустился в главный лагерь за тостом. Когда я вернулся, Мег, растянувшись на коврике, занималась йогой у реки.

Поза воина. Собака мордой вниз. Поза ребенка.

Когда она закончила, я объявил: Завтрак подан.

Мы ели под акацией, и она взволнованно спросила, какие планы на день.

Я приготовил пару сюрпризов.

Всё началось с утренней прогулки. Мы запрыгнули в старый бездверный грузовик Майка и рванули в зелень кустов. Солнце на щеках, ветер в волосах, мы мчались по ручьям, прыгали по холмам, выгоняли львов из густой травы. Спасибо, что устроили вчера такой шум, мальчики! Мы наткнулись на большое стадо жирафов, обдирающих верхушки деревьев, их ресницы напоминали грабли. Они кивнули , будто пожелав доброго утра.

Не все были столь дружелюбны. Проходя мимо огромного водопоя, мы увидели впереди облако пыли. Это нас встречал угрюмый бородавочник. Он отступил, когда мы остановились.

Бегемоты тоже воинственно фыркнули. Мы помахали им, отступили и запрыгнули обратно в грузовик.

Мы спугнули стаю диких собак, пытавшихся стащить дохлого буйвола у двух львиц. Это вряд ли бы закончилось добром. Мы оставили их в покое.

Золотистая трава качалась на ветру. Сухой сезон, объяснил я Мег. Воздух был тёплым, чистым, дышать было приятно. Мы устроили пикник, запивая еду сидром из Саванны. После этого мы пошли купаться в устье реки, держась подальше от крокодилов. Держись подальше от тёмной воды.

Я рассказал ей, что это самая чистая вода в мире, потому что она отфильтрована папирусом. Даже слаще, чем вода в древней купальне в Балморале, хотя... лучше не думать о Балморале.

До годовщины оставалось всего несколько недель.

В сумерках мы лежали на капоте грузовика и смотрели в небо. Когда появились летучие мыши, мы пошли искать Тидж и Майка. Мы включили музыку, смеялись, говорили, пели и снова поужинали у костра. Мег рассказала нам немного о своей жизни, о взрослении в Лос-Анжелесе, о том, с каким трудом стала актрисой, о быстрых поездках по прослушиваниям в ветхом внедорожнике, двери которого не всегда открывались, и приходилось лезть через багажник. Она рассказала о своём растущем портфолио в качестве предпринимателя, о своём веб-сайте, посвящённом образу жизни, у которого десятки тысяч подписчиков. В свободное время она занималась благотворительностью — особенно яростно относилась к женским проблемам.

Я заворожённо ловил каждое слово, а на заднем плане слышал свои мысли: Она идеальна, она идеальна, она идеальна..

Челси и Кресс часто упоминали о том, что я человек, ведущий двойную жизнь, как доктор Джекилл и мистер Хайд. Счастливый Спайк в Ботсване, глубоко раненый принц Гарри в Лондоне. Я никогда не мог объединить эти две свои стороны, и это беспокоило их, беспокоило меня, но с этой женщиной, я думал, я смогу. Я смогу быть Счастливым Спайком навсегда.

Вот только она не называла меня Спайком. К тому времени Мег стала называть меня Хаз.

Каждое мгновение той недели было откровением и благословением. И всё же каждое мгновение приближало нас к той мучительной минуте, когда нам придётся попрощаться. Обойти это было невозможно: Мег нужно было вернуться. Мне нужно было лететь в столицу Габороне на встречу с президентом Ботсваны, после чего я отправлялся в следующую поездку с друзьями.

Я бы отказался от поездки, сказал я Мег, но друзья никогда мне не простят.

Мы попрощались, а Мег заплакала.

Когда я увижу тебя снова?

Скоро.

Не скоро.

Отнюдь.

Тидж обняла её и пообещал заботиться о ней до полёта, до которого оставалось несколько часов.

Потом последний поцелуй. И волна.

Мы с Майком запрыгнули в его белый крузак и направились в аэропорт Мауна, где забрались в его маленький винтовой самолёт и, хоть это и разбило мне сердце, улетели.