Запасной

1

Я сидел возле Нотт Котт и просматривал Instagram[13]. В своей ленте я увидел видео: мою подругу Вайолет. И молодую женщину.

Они играли с новым приложением, которое накладывало на фотографии глупые фильтры. У Вайолет и её подруги были собачьи уши, собачьи носы и длинные красные собачьи языки.

Несмотря на фильтр, я выпрямился на стуле.

Эта женщина с Вайолет… Боже мой.

Я посмотрел видео несколько раз, а потом заставил себя отложить телефон.

Потом снова взял его и посмотрел видео ещё раз.

Я буквально объездил весь мир. Я путешествовал по континентам. Я знакомился с сотнями тысяч людей, пересекся со смехотворно большой частью 7 миллиардов жителей планеты. В течение 32 лет я наблюдал за конвейером лиц, проходящих мимо, и лишь немногие из них заставляли меня смотреть дважды. Эта женщина остановила конвейер. Эта женщина разорвала конвейерную ленту в клочья.

Я никогда не видел никого красивее.

Почему красота ощущается как удар в горло? Связано ли это как-то с врождённым стремлением человека к порядку? Разве не так говорят учёные? А художники? Что красота есть симметрия и поэтому представляет собой избавление от хаоса? Конечно, моя жизнь к тому моменту была хаотичной. Я не мог отрицать жажду порядка, не мог отрицать стремления к красоте. Я только что вернулся из поездки с па, Вилли и Кейт во Францию, где мы отметили годовщину битвы на Сомме, почтили память погибших британцев, и я прочитал навязчивое стихотворение «Перед сражением». За два дня до своей смерти в бою оно было написано солдатом и заканчивалось словами: Господи, помоги мне умереть.

Я читал его вслух и понимал, что не хочу умирать, а хочу жить.

Тогда эта мысль была для меня ошеломляющей.

Но красота этой женщины и мой отклик основывались не только на симметрии. В ней была энергия, дикая радость и игривость. Что-то было в том, как она улыбалась, общалась с Вайолет, смотрела в камеру. Уверенность. Свобода. Она считала жизнь одним великим приключением, и я это видел. Какая это привилегия, подумал я, присоединиться к ней в этом путешествии!

Я понял все это по её лицу. Её светящееся ангельское лицо. У меня никогда не было твёрдого мнения по этому животрепещущему вопросу: Есть ли на этой земле тот единственный, предназначенный для каждого из нас? Но в тот момент я почувствовал, что для меня существует только это лицо.

Это лицо.

Я послал Вайолет сообщение: Кто… эта… девушка?

Она ответила сразу же: Ага, меня уже 6 других парней об этом спросили.

Отлично, подумал я.

Кто она, Вайолет?

Актриса. Она снимается в сериале «Форс-Мажоры».

Это сериал о юристах, девушка играла молодого специалиста.

Американка?

Ага.

Что она делает в Лондоне?

Приехала на теннис.

Что она делает в Ralph Lauren?

Вайолет работала в Ralph Lauren.

Она на примерке. Я свяжу вас между собой, если хочешь.

Хм, да. Можешь?

Вайолет спросила, можно ли дать этой молодой американке мой Insragram.

Конечно.

Это была пятница, 1 июля. На следующее утро я должен был уехать из Лондона в дом сэра Кейта Миллса. Я должен был принять участие в парусной гонке на его яхте вокруг острова Уайт. Запихивая последние несколько вещей в сумку, я взглянул на свой телефон.

Сообщение в Instagram.

От той женщины.

Американки.

Привет!

Она сказала, что Вайолет рассказала ей обо мне. Она сделала комплименты моей странице в Instagram — красивые фотографии.

Спасибо.

В большинстве своем это были фотографии Африки. Я знал, что она была там, потому что я тоже изучал её страницу и видел фото с гориллами в Руанде.

Она сказала, что была там в благотворительной поездке, посвящённой работе с детьми. Мы делились мыслями об Африке, фотографии, путешествиях.

В конце концов мы обменялись телефонными номерами и обменивались сообщениями до поздней ночи. Утром я выдвинулся из Нотт Котт, но не переставал переписываться. Я переписывался с ней на протяжении всей долгой поездки к дому сэра Кита, не отрывался, проходя через комнату сэра Кита — Как дела, сэр Кит? — и вверх по лестнице в его комнату для гостей, где запер дверь и оставался взаперти, продолжая общение. Я сидел на кровати, переписываясь, как подросток, пока не пришло время поужинать с сэром Китом и его семьей. Затем, после десерта, я быстро вернулся в комнату для гостей и возобновил переписку.

У меня не получалось печатать с нужной скоростью. Пальцы сводило судорогой. Мне так много хотелось сказать, ведь у нас было так много общего, хоть мы пришли из таких разных миров. Она была американкой, я был британцем. Она была образована, я решительно нет. Она была свободна, как птица, я был в позолоченной клетке. И всё же ни одно из этих различий не казалось критичным или даже важным. Наоборот, они ощущались органично, заряжая энергией.

Противоречия создали ощущение:

Эй, я знаю тебя.

Но также: Мне нужно узнать тебя.

Эй, я знал тебя целую вечность.

Но также: Я искал тебя вечность.

Эй, спасибо Богу, что ты нашлась.

Но также: Почему я ждал тебя так долго?

Комната в доме сэра Кита выходила окнами на устье реки. Много раз посреди набора сообщения я подходил к окну и смотрел наружу. Вид снаружи напоминал мне Окаванго. Это заставило меня думать также о судьбе и счастливой случайности. Это слияние реки и моря, земли и неба усиливало смутное ощущение объединяющихся вещей.

Мне пришло в голову, как жутко, сюрреалистично и странно, что этот марафонский разговор должен был начаться 1 июля 2016 года.

В 55-ый день рождения матери.

Поздней ночью, ожидая её следующего сообщения, я набрал имя американки в Google.

Сотни фотографий, одна ослепительнее другой. Я подумал, не гуглила ли она меня. Я надеялся, что нет.

Прежде чем выключить свет, я спросил, как долго она будет в Лондоне. Чёрт, она скоро уедет. Ей приходилось вернуться в Канаду, чтобы возобновить съёмки в сериале.

Я спросил, могу ли увидеть её перед отъездом.

Я смотрел на телефон, ожидая ответа, глядя на бесконечно трепещущее многоточие.

…

Затем: Конечно!

Отлично. Теперь: Где встретимся?

Я предложил встретиться у меня.

У тебя? На первом свидании? Это вряд ли.

Нет, я не это имел в виду.

Она не осознавала, что быть членом королевской семьи значило быть радиоактивным, потому что я не мог просто увидеться с кем-то в кофейне или в пабе. Не желая долго объяснять причины, я уклончиво сказал о риске быть увиденным. Это была моя ошибка.

Она предложила альтернативу. Soho House на Дин-стрит, 76. Это была её штаб-квартира, когда она приезжала в Лондон. Она забронировала нам столик в тихой комнате.

Вокруг никого не будет.

Столик будет на её имя.

Меган Маркл.