Мне отмщение, и Аз воздам

Глава 22

Проход в центральный зал открыт, и я стою на пороге с взведённым гранатомётом в руках. Всё так же, как и в предыдущих двух кораблях, где мне до этого удалось побывать. Черная, массивная туша матки прямо передо мной, только вот выстрелить я не могу. В воздухе не протолкнуться от «мух», которые построили живую стену из своих тел, прикрывая своего босса от прорвавшегося так далеко врага. Тут надо быть снайпером, и виртуозом, чтобы уловить момент и послать ракету в редко появляющиеся маленькие окна среди постоянно перемещающихся летучих монстров. Ситуация патовая, я не могу стрелять, а они не атакуют меня, принимая за «паука». Инстинкты говорят им, что этот бой им не выиграть. Эволюция давно позаботилась о том, чтобы летающие охотники не гибли зря, ввязываясь в заведомо проигрышные схватки.

В голове гудит от непрекращающегося и с каждой секундой усиливающегося давление со стороны моего противника. Тот же набор обвинений в нестандартности моего развития, тот же приказ, пойти и умереть, стать едой, прекратить сопротивление, сдаться, но при этом чувствую я себя гораздо лучше, чем при первом контакте. Я могу свободно двигаться и мыслить. А ещё, я улавливаю среди команд и обвинений нотки паники и страха. Улей знает, что я убил одну и ранил другую младшую королеву! И даже знает, как я это сделал! Корабли поддерживают связь между собой и, хотя в вопросах добычи пропитания и размножения они друг другу конкуренты и даже непримиримые враги, готовые драться за самые «вкусные» охотничьи угодья, если вопрос встаёт о выживании улья, жуки управленцы действуют сообща и делятся ч другими информацией. Поэтому я и вижу сейчас перед собой эту завесу из жутких тел, так матка решила обезопасить себя от выстрелов из дальнобойного оружия, которыми я пользовался до этого. Если я убью и эту матку, следующая придумает новую тактику нападения и защиты, и убить её будем стократно труднее!

Для принятия решения у меня всего несколько секунд, потом матка погонит свой живой щит на убой насильно, и мне не выжить. Да и позади меня скоро появятся уцелевшие в кормовом зале «пауки». У моих телохранителей только семь гранатомётов, а выживших после взрыва «пауков» гораздо больше. Стоять нельзя, надо что-то делать!

Сорвав левой рукой с разгрузки гранату, я выдёргиваю кольцо и со всей силы бросаю его прямо в самую массу защитников местной королевы, а за ней и ещё одну. Ожидаемо чугунные снаряды оказываются перехвачены прямо в воздухе, но мне этого и надо. За те секунды, что горят запалы, я снова готов к стрельбе, и едва раздаются взрывы, не теряя и мгновения я посылаю ракету в образовавшуюся брешь. Я с радостью вижу, как огненная стрела проносится мимо покалеченных жуков и взрывается в середине зала. Есть!

Но что это⁈ Во вспышке взрыва я вижу, что матка густо облеплена «мокрицами», а от моего выстрела пострадал «хамелеон», который висит на управляющих сухожилиях, прикрывая своим телом повелительницу! Заряд прожёг его насквозь и снёс с тела матки несколько рабочих жуков, не причинив её никакого вреда! Да и боевая особь до сих пор жива, хотя и сильно пострадала. Раненый «хамелеон» валится вниз, и его место мгновенно занимает следующая прозрачная тварь! «Голос» матки не ослабевает, а наоборот, усиливается!

— Берегись! — отчаянный крик Гаврилы выводит меня из ступора.

Не теряя время на то, чтобы оглянуться и оценить опасность, я делаю единственное, что в моих силах для своего спасения, прыгаю прямо в управляющий зал! Мимо головы промелькнула покалеченная лапа «паука» и он пролетает мимо меня, скрываясь в темноте, а я повисаю на черной паутине, что переплелась странным узором в этом проклятом зале.

У меня больше нет гранатомёта, нет и просто гранат. Из оружия у меня только АКСУ и два ножа. Это конец! Нас заманили в ловушку и переиграли как маленьких детей! А я-то думал, что уже победил…

Я гораздо сильнее чем раньше. До катастрофы я тоже мог подтянутся на руках десять раз и сделать выход с силой, но только налегке, без груза. Сейчас же на мне много лишнего железа и тем не менее я легко подбрасываю своё тело вверх, и оказываюсь сидящим верхом на жгуте управления. Из темноты появляется раненый «хамелеон», он ловко поднимается вверх, на тот уровень где нахожусь я, несмотря на прожжённое насквозь тело. Прозрачная тварь медленнее чем обычно и тем не менее сбежать я от него не смогу. Мне даже отступать некуда, в кормовом зале взахлёб бьют автоматные очереди и мелькают тела пришедших в себя «пауков».

От отчаяния мне ничего другого в голову не приходит, как только схватить автомат и начать стрелять по практически неуязвимому монстру. Автоматные пули для него, всё равно что слону дробины, он на них не обращает внимание. От отдачи меня ведёт в сторону, и я вынужден левой рукой уцепиться на жилу, на которой я сижу. Меткости это мне не прибавило и пули летят веером в разные стороны.

Вдруг голос матки в моей голове на мгновение пропадает, и «хамелеон» тоже на секунду замер на месте. Что за чёрт⁈ Я перевозу взгляд на младшую королеву улья и вижу, что случайно выпущенная очередь сбила с её тела несколько «мокриц» и очевидно задела саму матку. Брешь в обороне тут же затягивается, «мокрицы» мгновенно заполняют отрывшееся пространство.

План если не победы, то спасения, как вспышка появляется у меня в голове. Оставив почти добравшегося до меня «хамелеона» в покое, я перевожу огонь на своего главного врага.

Говорят, что Юлий Цезарь, мог делать сразу несколько дел одновременно: писать, смотреть и слушать. А я получается покруче Цезаря буду! Ибо мне пришлось делать сразу четыре дела! Я держался на неудобном насесте, стрелял в матку, орал благим матом призывая Гаврилу и остальных выживших бойцов его группы перенести огонь в глубь командного зала, и старался взять под контроль подобравшегося ко мне «хамелеона»!

После каждого попадания пули в матку, её контроль над своими подопечными на несколько секунд пропадал, жуки замирали на месте, и я захватывал власть над прозрачным бойцом и окружающими меня жуками. Потом связь терялась, и твари снова оказываются под контролем матки. «Хамелеон» сейчас от меня медленно удаляется, он двигался как сумасшедший, делая шаг вперёд, а потом два шага назад.

Я молил всех богов, что бы у меня хватило патронов. У меня шесть магазинов на разгрузке, один в автомате и куча патронов в рюкзаке. В теории хватить их для задуманного мне должно, но это только в теории! Патроны в рюкзаке так же недоступны мне, как Марс или Винера. Достать их и набить магазины мне никто не даст. В этом поединке таймауты и перерывы на обед не предусмотрены правилами.

— Игорь, ты жив⁈ — перекрикивая треск автоматных очередей кричит Гаврила, он явно выбрался из тоннеля и сейчас находится у входа в логово матки — что-то странное происходит, жуки почти перестали двигаться, мы добили черных! А ты в кого там лупишь?

— Заткнись и стреляй твою мать! Ору вам тут как резаный, а вы хер забили! Все стреляйте в центр зала! Я жив, но это ненадолго, если вы не помножите! — я облегчённо вздыхаю, мужики живы и пришли ко мне на помощь!

С помощью бойцов бункера дело пошло веселее. Теперь матка непрерывно находилась под обстрелом и окончательно утратила контроль над всеми бойцами улья, за исключением прикрывающих её «мокриц». Мне теперь оставалось только придумать, как убить её без взрывчатки.

Я теперь знал, сколько в зале жуков. Под сотню «мух» и пять «хамелеонов», считая и едва не убившего меня прозрачного, ну и неподдающееся счёту количество рабочих особей с неблагозвучным названием «мокрица». «Пауки» погибли все. Пользуясь тем, что черные твари временно утратили подвижность, Гаврила с парнями в упор расстреляли их в уязвимые спины.

Сейчас я двигался по переплетению чёрной паутины к матке, сосредоточившись на контроле над раненым «хамелеоном». Несовершенное тело человека совсем не приспособлено для такого рода путешествий. Я вынужден мирится со своей неполноценностью. То ли дело двенадцать лап, вместо четырёх корявых конечностей! Я завидую своим рабам, имеющим нормальные тела! Ну а с другой стороны, будь я полноценным правителем улья, я бы вообще лап не имел, как и брони прикрывающей тело. И страдал бы сейчас так же, как эта неудачница, решившая, что сможет справиться со мной в бою! У меня есть новые бойцы, которых не нужно контролировать ежеминутно и боятся, что их украдут «претенденты», используя в своих целях. Люди универсальны, их можно использовать по-разному, это и пища, и инкубатор, и средство борьбы с конкурентами! Они отлично служат мне, парализовав матку, которую я выбрал своей целью!

Раненый «хамелеон» будет моим орудием убийства! Он готов был умереть за своего командира, он же его и убьёт! Добраться до потрохов древнего существа будет не просто, придётся прорубать себе дорогу через огромное тело монстра. И всё время, пока я не доберусь до мозга чудовища, оно будет жить и страдать, осознавая всё то, что я с ним делаю! Это прекрасно! Это просто блаженство, наблюдать за агонией и мучением своего врага! И более того, всё пройдёт по древней традиции, заведённой ещё далёкими предками! Именно так сменялась власть на этом корабле несколько тысячелетий подряд!

Впервые я видел матку так близко и полностью целой. Бесформенная масса, в которую превратился жук, выглядела отвратительно и прекрасно одновременно. Моя человеческая составляющая готова была кричать от ужаса, а паразит восхищался красотой и совершенством нашего врага.

Жгуты управляющих сухожилий вросли в тело монстра, ни головы, ни лап у твари не было. Вместо рта у этого чудовища был только огромный и мерзкий зев, а с противоположной стороны — яйцекладка. Вот и всё, других достопримечательностей у уродца нет! Для самостоятельного существования тварь не приспособлена, без посторонней помощи ей не жить. Красавица, мне бы так! Опят в голове чехарда из придирчивых мыслей, но я уже начинаю привыкать, главное, что они не мешают мне делать дело.

Управляемый мною «хамелеон» принялся за дело. Мощные передние конечности вонзились в живую плоть, отрывая от неё первые куски и перемалывая панцири «мокриц», которые густо усеивают матку. Рабочие самоотверженно прикрывают собой зияющие раны и гибнут десятками. Как заправский мясник, прозрачный боец прокладывает себе и мне путь через живое тело повелительницы улья.

Я слышу эмоции матки, ей больно, и она в панике. Она не просить её пожалеть, жалость чужда природе улья, она знает, что умрёт и тоже считает, что так и должно быть. Она знала, что этот день, когда ни будь наступит, но делала всё, чтобы он наступил как можно позже. Я наслаждаюсь её мучениями, меня охватила нега и эйфория. Конечно, лучше бы мне порвать её своими лапами, но и так отлично. Это гораздо лучше, чем жрать! Это даже лучше, чем заниматься любовью с Яной! Такого кайфа я не испытывал никогда!

Последний раз дернувшись в агонии, матка освободила для меня свой трон. Процесс убийства занял почти час. Самый лучший час в моей жизни! С сожалением посмотрев на тело слабачки, которая протянула под пыткой так не долго, я тяжело вздохнул. Всё хорошее имеет свойство, когда ни будь заканчиваться. Сейчас бы другой жук, будь он на моём месте, приступил бы к трапезе, восстанавливая свои силы после драки и набирая массу для роста, но я подожду, у меня ещё есть дела.