Чудовища по соседству

Глава 29

— Один и тот же человек? Как вы это выяснили? — недоуменно спросила у Дениса, лихорадочно роясь в памяти и пытаясь вспомнить все детали о том парне. — Ты же говорил, что в гипермаркете был подстроен технический сбой, и камеры не смогли зафиксировать его лицо.

— У одной местной блогерши в тот день была съемка рекламы. Менеджер гипермаркета додумался пересмотреть видео и оказалось, что по счастливому случаю вы попали в ее объектив, — раздосадованно рассказывал Гордей, словно винил себя, что не додумался первым так сделать. — Он позвонил мне вчера и скинул видео на мэйл. Но так как я вчера нянчил одну пьянчужку, — любимый многозначительно посмотрел и слегка улыбнулся уголками губ, — то и не успел тебе показать того наглого брюнета. А утром твои родители оповестили об аварии, и я немедленно поехал к ним.

— Может было лучше взять меня с собой? Все-таки это мой папа с мамой, — скрестив руки на плечах, я пыталась разобраться в происходящем.

— Катюш, ты себя утром видела? Без обид, но родителям лучше было обойтись без твоего похмельного вида, да и не хотел раньше времени тебя тревожить. Нужно сначала самому разобраться. На видеорегистраторе отца увидел водителя автомобиля, который уверенно несся на них на бешеной скорости. Когда приблизил лицо лихача — узнал в нем парня из посудного отдела.

Я с изумлением осознала, что садисты пытались убить самых дорогих мне людей, и внезапно мне стало трудно дышать. Мысль о потери мамы и папы подействовала на меня, как цианид, замедлив пульс и парализовав дыхательную систему. Судорожно пыталась сделать вдох, но ничего не получалось, и я, словно выброшенная на берег рыба, молча задыхалась.

— Одуванчик, тише-тише, — бережно обняв меня, Гордей ласково гладил мне голову. — Все хорошо. Я с тобой. Хочешь спою? — и не дождавшись ответа, он, ужасно фальшивя, начал петь: “Я прошепчу тебе ласково, нежной рукою обниму. Солнышко ты моё ясное, я не отдам тебя никому-у-у…”

Удивительно, но прислушавшись к словам любимой песни Дениса, я постепенно пришла в норму. Несколько рваных вдохов плавно перешли в ритмичное дыхание. Я не спешила отстраняться от любимого и, прижавшись крепче к его груди, слышала, как успокаивающе бьется его сердце.

— Ты решил познакомить меня со всем творчеством “Руки Вверх”? Нельзя что-то посовременнее исполнить? — саркастично подколола Гордея.

— Главное, что помогает. Ты хочешь побыстрее прекратить пытку раритетом и сама, не замечая, успокаиваешься, — любимый чмокнул меня в макушку и несколько минут кутался в волосы, словно не решался отойти от меня.

— Поехали в Киев? Хочу убедиться, что с родителями все в порядке, — попросила Дениса, пристально глянув в его понимающие и такие родные глаза.

Внедорожник Гордея неслабо подбрасывало, пока мы неслись по пыльной, ухабистой дороге поселка. Спустя, казалось, вечность, мы выехали на трассу, и пружинистые движения автомобиля сменились более мягкими. Вид за окном замелькал, словно кадры из диафильма — вместо серых деревенских домиков появилась желто-зеленая монолитная стена леса и кустарников. Денис, к моему вящему удивлению, нервно выпускал сигаретный дым, чем заставил серьезно усомниться в его психическом самочувствии, ведь к этой вредной привычке он прибегал крайне редко и в весьма гнетущем состоянии.

У меня накопилось много вопросов и претензий, которые требовали незамедлительных и честных ответов, но нарушать тревожную тишину, давящую своей глубиной на все рецепторы тела, все же не решалась. Отвернувшись от любимого, я с поддельным интересом уставилась на переднее стекло, словно ожидала, что на нем, как на экране кинотеатра, начнется премьера фильма.

— Одуванчик, мне нужно тебе признаться в чем-то не очень приятном, — вдруг бесстрастным голосом Гордей прекратил молчание.

— Ты хочешь признаться в наличии еще одной жены? Меня таким уже не напугаешь. Вот если бы ты сказал, что у тебя есть муж — тогда другое дело, — сделав нарочито веселый голос и несколько раз хихикнув, я запаниковала. Понимала, что любимый сейчас скажет такое, к чему я абсолютно не готова, и специально уходила от темы. — Между прочим, тебя еще ждет разговор о Марго. Не думай, что так легко сошло все тебе с рук,

Гордей проигнорировал нелепую шутку и одарил меня таким тяжелым взглядом, будто впервые увидел незнакомого зверька и сомневался в наличии у него интеллекта, как такового. Под пристальным прищуром глаз любимого я поелозила на кожаном сиденье и заметно сникла, не понимая, что за тайну он должен поведать.

— Ну и? — желая поскорее закончить эту неловкую ситуацию, я подталкивала Гордея побыстрее начать исповедь.

— Не знаю, как правильно объяснить… — Денис тяжело вздохнул и крепко впился пальцами в руль, так что костяшки побелели от напряжения.

— Ну уж как-нибудь объясни! — вспылила я от томительного ожидания, чувствуя, как кровь мгновенно прильнула к голове и лицо покрылось красными пятнами.

— Я специально с тобой начал встречаться. Не по большой любви или симпатии, а потому что у меня было спецзадание — выйти на онлайн-садистов, и для этого нужна была ты. Ну или Алиса. Единственные выжившие свидетели их извращений и зверств, — быстро выпалил Гордей, словно боялся, что я прерву его пылкую тираду, не дослушав.

Я замерла, пытаясь правильно переварить услышанное и несколько минут боролась с непрошеными слезами. Хотелось позорно зареветь, но остатки гордости кричали, что нельзя этого делать. Я зябко повела плечами и отвернулась к окну. От обиды и разочарования во рту четко почувствовала неприятный вкус горечи, будто я залпом выпила настой из шафрана. Какая же я идиотка! Ведь должно было насторожить, что все так быстро происходит: и общение, и долбанное признание, и нереальная любовь. Только при этом, Денис с родными не спешил знакомить. Ведь понимала зачатками мозга — что-то не так. Но нет, привычка привязываться к людям и идеализировать их после хорошего отношения напрочь губит моё рациональное мышление, и я, словно та четырехлетняя Катя, открыв широко глаза и безоговорочно веря любому, кто подарит хоть капельку заботы, бегу навстречу своей погибели. Предательство Маши ничему меня не научило. Как бы я не злилась на человека, стоит только ему стать чуточку добрее, как тут же забывала о своей неприязни. Не удивительно, что мной постоянно пользуются, а после выбрасывают, как грязную, вонючую тряпку. Вдруг бесконечная вереница мыслей была прервана Денисом.

— Ты как? — Гордей притронулся к моей руке, а я брезгливо одёрнулась от него, вжавшись в дверцу автомобиля.

— Спецзадание включало в себя романтическое признание на воздушном шаре? Слишком шикарно для простой свидетельницы преступления, не находишь? Скромнее нужно было сделать, — язвительно уточнила у Дениса.

— Одуванчик, послушай… — начал он.

— Не смей меня так называть больше! — заголосила я. Тошнило от фальши Гордея, а он, как назло, продолжал играть роль влюбленного по уши парня.

— Хорошо. Катя. Пожалуйста, дай мне шанс объясниться.

— Закрой свой рот, пожалуйста! — вдруг заорала я, словно умалишенная, и прикрыла ладонями уши, жестом дав понять, что не желаю его слушать. — Все, что надо, — я узнала. Свои оправдания оставь для отчета по проделанной работе, я в них не нуждаюсь, — неожиданно всхлипнув от осознания сказанного и боясь неконтролируемой истерики, я притянула колени к груди и положила на них голову, с ненавистью уставившись на Гордея.

Денис не выдержал моего прицельного осматривания ошалевшими до безумия глазами и отвернулся. А я смотрела на его, до недавнего времени, родной профиль, и неожиданно вспомнила цитату из книги: “В профиль Вы не то Архангел, не то Мефистофель”. Мда, зло хорошо скрылось под маской добродетеля. А я верила ему. Верила всеми фибрами раненой души, что он не может обмануть. Кто угодно, но только не Гордей. Хотелось взять пистолет и приложить к его виску, заставить поплатиться за всю ложь и манипуляции, которые он совершил, следуя плану спецоперации. Боль предательства разъедала остатки сентиментальности и чувств, словно ошибочно выпита щелочь.

— Кать, — начал Гордей, но я решила продолжить свой монолог:

— Похвально, конечно, такой профессионализм — использовать девушку после изнасилования, чтобы найти садистов. Просто высший уровень. Может, пойдешь на повышение? Какое там звание после капитана? Майор? Ну всё, готовь новые погоны. Заслужил, так заслужил, — нервно ухмыляясь, я подзуживала Дениса и постоянно покусывала губы, чтобы не заплакать.

— Одуванчик… — опять сделав попытку поговорить, Гордей тот час же умолк. Если взглядом можно было испепелять, то сейчас от Дениса остались лишь несколько тлеющих угольков. — Катя, просто выслушай, а дальше — делай выводы.

— Да иди ты нахер! — с не присущей мне злостью я крикнула на бывшего жениха. — Умоляю, ради всего хорошего, что между нами было, просто помолчи! Выводы я уже сделала — быстро и окончательно. Как говорят ваши юристы: “Апелляционному пересмотру дело не подлежит”. Так что избавь меня от лишней головной боли, и так голова раскалывается надвое.

Гордей молча стиснул зубы до скрежета. Внезапно он вывернул руль, разворачивая машину через сплошную линию дороги в противоположную от Киева сторону, и дал по газам под злые, недовольные гудки других водителей. Меня вжало в сиденье.

— Денис, ты что “Озверина” глотнул? Угробить нас хочешь? — в ответ бывший жених удостоил меня таким диким взглядом, что я невольно сникла и решила не провоцировать его. Кто знает, что у Гордея в голове? Надеюсь, просто вспышка злости, а не групповой суицид с моим участием.

Через несколько минут внедорожник свернул в лесопосадку, и мы остановились в прозрачной тени пышного пожелтевшего дерева. Характерный звук оповестил о том, что Денис заблокировал двери. Он что убить меня надумал? Руки тревожно задрожали, а глаза увлажнились от слез. Сквозь мутную пелену увидела, как бывший жених достал из бардачка наручники. Мамочки, совсем с ума выжил. Неужели пытать будет? Не дождавшись дальнейших действий от Гордея, я крепко сжала руки в кулаки и с остервенением принялась колотить Дениса куда попаду.

— Только попробуй меня тронуть! Ненавижу тебя! Не-на-ви-жу! Предатель! Трус! — кричала я мерзавцу.

Из-за неудобной позы удары получались слабыми и не сильно помогали в моем положении. Денис даже не пытался увернуться. В конце концов я обессилила и, закрыв ладонями лицо, разревелась.

— Катюша, просто выслушай меня, — отчаянно попросил Гордей и, не дождавшись моего возражения, начал свой рассказ.

— Да, вначале я встречался с тобой только по работе. Но со временем искренне тебя полюбил, и все мои намерения были правдой. Особенно, наша женитьба.

— Господи, Денис, прекращай, — немного успокоившись, я устало посмотрела на него, — от патоки в твоем голосе у меня во рту все слиплось. Слишком сладко говоришь. Это ничего не поменяет.

— Да выслушай ты меня! — рявкнул Гордей. — Дай мне объясниться. Я не прошу простить меня. Но просто молча, без язвительных комментариев ты можешь посидеть? И я сразу отвезу тебя домой. Как ты там говоришь: “Ради всего хорошего, что между нами было”?