Моё грозовое небо

Глава 24

Проведя практически весь день в мэрии, Мэл чувствовала себя выжатой как лимон. Мало того что ситуация сама по себе была нестандартная, а скорее выходящая из ряда вон, так ещё всё осложнялось тем, что она ничего не помнила. Ей задали миллион вопросов, от которых голова шла кругом, и в конечном итоге отпустили, назначив следующую встречу через несколько дней, на которую они с Алексом должны были привести пять свидетелей, готовых подтвердить её личность.

– Я не понимаю, зачем это нужно. Ведь они достали из архива мои старые документы, и там есть фотография.

– Они хотят быть уверенными. Не переживай, с этим не будет никаких проблем. У нас полно друзей, которые с радостью сделают это для нас.

– А этот поход к стоматологу? Алекс, я чувствовала себя как собака перед выставкой.

Около двадцати минут назад они покинули стоматологический кабинет, где Мэл сделали полный снимок, чтобы сравнить с тем, что у них имелся, и сейчас она, свернувшись уставшим клубочком на пассажирском сиденье, отрешённо смотрела сквозь лобовое стекло на дорогу, пока Алекс вёз её домой.

– Малышка, мне жаль, что тебе приходится проходить через всё это, – Алекс положил ладонь на её колено, сочувственно сжимая. – Просто потерпи чуть-чуть. Ты получишь документы и сможешь выдохнуть. А если захочешь, и вернуться к любимой работе.

Ох, как же он не хотел думать об этом. О том, что ему снова придётся отпустить её на какое-нибудь задание и мучиться вопросом, вернётся она домой или нет. Но он не мог не отпустить. Это была её жизнь, и он не имел права её отбирать.

– Ты имеешь в виду вернуться на службу? Снова летать? – Мелестина выпрямилась на сиденье, а её глаза загорелись предвкушением.

– Да. Я думаю, после некоторых проверок тебя с радостью возьмут обратно, – Алекс постарался придать голосу беззаботности, а Мэл снова нахмурилась.

– Алекс, а… ты?

– Я – нет. Точно нет. Не могу летать, помнишь?

– Но это же неправда. Ты управлял Циррусом там, в Сальвадоре.

Алекс удивлённо моргнул.

– Я и забыл об этом, – он глубоко задумался, сворачивая к дому, а потом хмыкнул, возвращаясь к своему расслабленному состоянию. – Видимо, потому что это была экстренная ситуация. Я должен был позаботиться о тебе. Вот и всё. Вряд ли я смогу снова.

– Ты мог бы попробовать. Мы могли бы попробовать вместе.

– Я не знаю, Жизель. Не уверен, что хотел бы вообще возвращаться.

Мэл грустно опустила глаза, а выйдя из машины, взяла его за руку, прижавшись к его плечу, пока они шли в сгущающихся сумерках к крыльцу.

– Эй, ну ты чего, – Алекс мягко поддел указательным пальцем её нос.

– Просто без тебя это уже будет не то, – Мэл думала об этом каждый раз, видя высоко в небе истребители, иногда проносящиеся над городом. Хотела знать, как это – летать вместе с ним, потому что ей казалось, что именно он делал всё это максимально восхитительным, превращал хоть и любимую, но всё же работу во что-то по-настоящему особенное.

– Танцевать можно и на земле, – Алекс осторожно оттолкнул её от себя и, держа за руку, пару раз раскрутил на месте, заставляя непонимающе вскинуть на него глаза.

– Танцевать?

– Да, лиса… – он прижал её к себе и закачал из стороны в сторону, потеревшись носом о её макушку. – Мы с тобой всегда танцевали в небе…

Алекс снова закружил её, то отстраняя от себя, то притягивая, и Мэл рассмеялась, уже более раскованно подчиняясь его действиям:

– Танцевали без музыки?

– Мы и сейчас танцуем без музыки… – Алекс прислонил её спиной к своей груди, нежно обнимая, и поднял голову к небу. – А там наверху у нас была своя музыка… Рёв турбин и одно дыхание на двоих…

– Теперь мне ещё больше хочется полетать с тобой…

– Может быть, когда-нибудь ты поднимешь меня в воздух на своём Игле… – мечтательно протянул он, пытаясь представить, как они снова летят куда-то только вдвоём.

– Не так…

Алекс тут же положил ей палец на губы, не давая закончить:

– Ш-ш-ш… Не думай сейчас ни о чём… Просто танцуй со мной…

И Мэл танцевала, раскидывая руки, как крылья, повинуясь его медленным плавным движениям.

Уже гораздо позже, лёжа в постели, она всё-таки решилась спросить:

– Алекс, расскажи мне что-нибудь… о нашей работе. Как это было?

Тот отстранился и перевернулся на бок, подперев голову рукой:

– В основном спокойно. Рутинные дежурства, тренировки, прохождение комиссии раз в год, подтверждение квалификации, учения, на которые мы летали по всей стране то вместе, то порознь.

– Нам часто приходилось расставаться? – Мэл отзеркалила его позу, обнимая подушку, и Алекс, огладив её бедро, закинул на себя её ногу.

– Чаще, чем хотелось бы, – поджал он губы, а потом улыбнулся. – Но мы и вместе часто работали здесь, в Монтгомери, пару раз в составе группы летали в Европу и дальше на Восток, когда Мишель немного подросла.

– А с кем мы оставляли её и Даниэля?

– Если улетали ненадолго, то с Алисией. Если надолго – к нам переезжала твоя мама. Но это было всего несколько раз. Расставаться с ними было сложно, и мы всячески старались этого избегать, если была такая возможность. Но мы были военными и должны были подчиняться приказам. Так что… – Алекс пожал одним плечом и убрал кудряшку, упавшую на щёку Мэл, и та улыбнулась на этот нежный жест.

– Что мы делали в Европе?

– Это был обмен опытом стран-членов НАТО. Летали во Францию, Германию, Бельгию.

– Ух ты, – глаза Мэл загорелись любопытством, но Алекс быстро опустил её с небес на землю.

– Нет, лиса, – рассмеялся он. – Попутешествовать по этим странам нам, к сожалению, не удалось. Только военные базы и видели. Ну и немного сверху. Слишком высоко, чтобы что-то разглядеть. Зато ты надрала несколько французских задниц в первый же день.

– Это как?

– Тренировка их лётчиков началась ещё до того, как мы в первый раз приземлились во Франции. У нас было задание, согласованное с их высшим руководством. Вернее, это была даже больше их инициатива. Рядовой состав об этом ничего не знал. Мы должны были проверить их боеготовность к внезапному вторжению на территорию страны и оперативность срабатывания.