Жена на два дня

Глава 46. Снова вместе

Давид уперся руками в раковину и стал рассматривать в зеркале свою изрядно заросшую физиономию, торчавшие в разные стороны волосы. Надо же, у висков пробивалась седина, а ведь еще недавно шевелюра была черной, словно вороново крыло. При ярком освящении в ванной комнате отеля это особенно бросалось в глаза.

Как так? Ему ведь всего тридцать, а уже седеет… Впрочем, если вспомнить все, что случилось с ним за последние месяцы или даже за сегодня, – неудивительно.

Он закрыл глаза, и перед ним, как по заказу, возникла окровавленная рука Филлинга, лежавшая на бетонном полу. В уши снова врезался его истошный крик и хруст костей.

Давид к подобному не привык.

Он не был от природы жестоким человеком. В бизнесе жесткий – это да. Но от физических страданий людей никакого удовольствия не получал. Кроме того, раньше битой махать не доводилось. Если кого и бил, то лишь телохранителей на ринге во время спарринга. Они ему, кстати, на тренировках тоже могли наподдать.

Филлинг заслужил – это без вопросов. Ишь ты, какой умный. Он, видите ли, был аккуратен, и девушка не пострадала… Простота хуже воровства.

Да из-за этого певчего козла Яна теперь каждой тени боится. Считает, что над ней надругались! Моральное насилие так же сложно пережить, как и физическое. Тем более он посмел вколоть девчонке какую-то дрянь, еще непонятно, как это аукнется.

Правильно Давид ему наподдал… А может, и мало. Что сломанные кости по сравнению со сломанной жизнью?

Из-за этого Филлинга у Давида все пошло под откос.

Впрочем, виноват не только Филлинг.

Теперь у Давида появилась новая жертва – Китанян. Он уже велел своему безопаснику разузнать про ублюдка все что можно. Тот прямо как Колобок: и от кредиторов ушел, и от взбешенного заказчика, и от жены, и от дочери… но от Давида никуда не денется.

Китанян срубил огромную сумму с банков, к тому же получил деньги за невыполненный заказ. Скорей всего по примеру Филлинга перекроил себе лицо, спрятался в какой-нибудь жопе мира и наслаждается баблом. Решил, что он умнее всех?

Вспоминая конкурента, Давид скрежетал зубами от злости.

Недолго ему осталось радоваться, недолго. Зря Китанян решил подергать тигра за усы. Охикян раздерет его в клочья!

Он в своем праве, отомстит за себя, за бизнес, за жену…

Эх, как же он раньше не сообразил, что в деле с Яной может быть замешан Китанян? Ведь ублюдок хотел тот заказ аж до трясучки, звонил Давиду, умолял отступиться, предлагал разделить выручку! Последнее Давида только насмешило, конечно. Зачем соглашаться на полтуши убитого оленя, если можешь получить всю?

Давид сильно недооценил жажду наживы Китаняна.

К слову, конкуренты и раньше пытались на него воздействовать через женщин. Но обычно те лишь пытались работать шпионками, выспрашивали у Давида про дела, бизнес-стратегии. Только их усилия шли прахом, потому что он не обсуждал свои дела в постели. В постели Охикян предпочитал трахаться. Или спать…

Бизнес бизнесом, Давид привык играть жестко, но все же должны быть границы, которые нельзя переступать, так? Сам он ни за что не стал бы использовать семью конкурента ради выгодного контракта. Есть масса других способов, даже более эффективных, если рассчитывать на долгосрочное сотрудничество, а не на единоразовый куш. Например, та же оптимизация производства и снижение себестоимости. Или, наоборот, значительное улучшение качества. Реклама, новые каналы сбыта, подкуп, в конце концов. Но не изнасилование новобрачной!

Китанян пожалеет, что вообще родился на свет! Будет проклинать тот день, когда ему пришло в голову покуситься на жену Давида…

Это еще повезло, что исполнитель оказался геем! Неимоверно повезло. Будь он натуралом, девчонка стопроцентно была бы изнасилована.

Филлинг все же постарался – профессионально подготовил видимость измены. Наверняка делал это не в первый раз. Как четко все продумал: вколол наркотик, разложил Яну в провокационную позу, раскидал гребаные презервативы. Он даже побеспокоился о ДНК!

Давид помнил то свое состояние, когда увидел голую Яну распластанной на брачном ложе.

Чуть кукушкой не поехал…

Главное, ведь просил у Яны тогда объяснений, нет бы ей начать отнекиваться, хоть попытаться убедить мужа в своей невиновности. Вместо этого молчала в тряпочку, смотрела на него как заторможенная и ресницами хлопала…

«Потому что все еще находилась под действием наркотиков!» – вдруг дошло до Давида со всей ясностью.

Надо было отправить ее на экспертизу! Проверить, есть ли что в крови и был ли вообще секс. Пихнуть в вагину палец – это не то же самое, что отыметь. Эксперты могли с легкостью подтвердить, что полового акта не было. Но вместо всего этого Давид взял и выкинул ничего не соображающую девчонку голой из номера.

Ох, как он силен… задним умом.

Где были его мозги, когда он это делал? Вышли погулять? Не иначе.

Как будто этого мало, тут же развелся с ней, кинул на произвол судьбы, как будто Яна не любимая женщина, а какой-нибудь мусор.

Пусть все доказательства указывали на ее вину, Давид должен был почувствовать, что она не виновата. Сердцем почувствовать! Душой! Есть же у него душа… И сердце есть.

Надо было все досконально проверить, прежде чем спускать в унитаз свою личную жизнь. В том, что случилось с Яной и их браком, он виноват не меньше, чем Филлинг и Китанян.

Они сделали, а он позволил сделать.

Да, в прошлом Давиду попадалось множество нечистоплотных в моральном плане женщин. Он вообще в любовных делах невезучий, тварей в его постели перебывала масса. Но ни одна из них не ранила его так, как Яна, потому что именно к ней он прикипел больше, чем к любой другой.

Давид полюбил Яну с первого взгляда. За ее красоту, чистоту, бескорыстие, ум.

Она другая…

И она ему не изменяла…

От осознания последнего хотелось петь, плясать. На сердце ощущалась такая легкость, что казалось – он сейчас взлетит.

Давиду очень хотелось к Яне, вот только он не знал, с какими глазами будет к ней подходить. Надо извиниться, но где найти подходящие слова? Что если не примет его?

Впрочем, она его жена. Она должна его простить и понять.

Причем срочно, потому что он не собирался быть вдали от нее ни единого дня.

Давид глянул на часы – полтретьего ночи. Поздновато для серьезных разговоров.

Или… самое время?

Давид постарался задавить все сомнения в зародыше.

Ну в самом деле! Теперь, когда он на сто процентов уверен в том, что Яна оставалась ему верна, глупо держаться от жены подальше. Они могут и будут снова вместе. Никаких преград для этого нет и быть не может.

Сегодня же… сейчас же.

Ну и что, что глубокая ночь. Яне в первую очередь важно как можно раньше узнать, что никакого изнасилования не случилось. Если бы она пришла к нему с хорошими новостями в такое время – он был бы счастлив. И она будет.

Он поговорит с Яной, разъяснит ситуацию, извинится за то, что не поверил ей, и она обязательно его простит. Ведь любит! Чтобы доказать ему свою невиновность, даже поехала в Америку искать ублюдка, который ее опорочил. Это ли не доказательство ее сильных чувств?

Давиду очень хотелось поскорее помириться с женой.

Интересно, она спит? Может и не спать, вдруг просто ворочается в кровати, мучается бессонницей?

Давид натянул на еще немного влажное после душа тело белый махровый халат и вышел в гостиную. Решил просто – если малышка Яна спит, он не станет ее тревожить. Разговор вполне мог подождать до завтра. До шести утра, так уж точно, дольше он вряд ли выдержит.

Давид подошел к двери ее спальни, хотел постучать, но вовремя спохватился. Если она спит, от стука точно проснется. Решил осторожно приоткрыть дверь и посмотреть. Уже было потянулся, но отдернул руку. Что если Яна проснется из-за света, который попадет из гостиной в спальню? Нет, нет, он вообще никак не хотел тревожить ее покой, поэтому выключил свет и только тогда снова подошел к двери. Открыл и понял – из-за света точно не стоило волноваться. У Яны на прикроватной тумбочке горел ночник.

Жена спала, лежа на спине. Во сне скинула с себя одеяло, явила его взору свое божественное тело, одетое лишь в черные кружевные шорты и топ. Ее живот оголился, а грудь так бесстыже топорщилась вверх, что у Давида аж дыхание сперло от восхищения.

Да, обещал себе, что немедленно уйдет, если Яна будет спать. Но как тут уйдешь?

Он полюбуется на нее всего минуту. Одну маленькую минуту, и все!

Давид пробрался в ее спальню так тихо и осторожно, как может только вышедший на охоту хищник. Беззвучно приблизился к ее кровати, залюбовался прекрасным лицом. Черты лица жены всегда казались ему идеальными. Но во сне она была особенно красива.

И почему ему так не понравилась ее стрижка? Теперь, когда волосы немного отросли, смотрелось неплохо. К тому же короткие пряди подчеркивали совершенство лица: высокие скулы, прямой нос, пухлые губы.

О, что бы Давид только ни отдал, чтобы коснуться волос любимой, почувствовать их мягкость, провести рукой по губам, сунуть между ними указательный палец. Можно не палец. Можно не в рот.

Где-то внутри прошла сладкая дрожь, а член как по команде налился кровью.

«Спокойно, Давид, спокойно…» – постарался он охладить свой пыл.

Скоро заметил, как лицо любимой напряглось, лоб наморщился, а глаза под веками забегали так, будто ей снился какой-то кошмар.

Давид помнил, как Яна любила к нему прижиматься во сне раньше. Как говорила, что с ним ей спалось в разы лучше, спокойнее. Что когда он рядом, она ничего не боялась. Стопроцентно, знай она, что он тут, с ней, сон ее был бы во сто раз качественнее.

Минута давно прошла, но уходить Давиду решительно не хотелось. Да и как он мог уйти от такой красоты? К тому же вполне очевидно, что девчонка в нем нуждается. Если почувствует его рядом, гарантированно будет лучше спать.

Давид скинул халат, выключил свет, чтобы не мешал, и улегся рядом. Благо размеры кровати позволяли.

Делать ничего не собирался. Они просто поспят рядом – все.

Однако находиться на расстоянии от любимой женщины оказалось совсем непросто. Осторожно, чтобы, не дай бог, не потревожить, Давид переместился к Яне максимально близко, почувствовал аромат кокосового геля для душа и ее сладкой кожи. Подушечки пальцев аж защипало от желания прикоснуться.

Теперь, когда он знал, что любимая его не предавала, Давида снова тянуло ее приласкать, поцеловать, подарить удовольствие. Нестерпимо захотелось хоть какого-то контакта с ней.

«Просто обниму, и все…» – наконец решил Давид.

В объятии нет ничего плохого.

Он просунул одну руку Яне под шею, а вторую положил на живот. Немного не удержался, пальцы соскочили и совершенно случайно забрались под кружево шортов, продвинулись к мягкому, гладкому лобку. Но он ничего никуда не совал! Плохого не сделал! Совершенно не понял, отчего жена подскочила, как ошпаренная.

Яна, словно кошка, встала на дыбы и соскочила с кровати. Он даже не смог схватить ее за руку.

– Стой! – только и успел заорать. – Стой, я сказал!

Но куда там, она моментально бросилась вон из комнаты.

Секунда, и в гостиной послышался женский визг, а потом на пол шмякнулось что-то тяжелое.