Мой опасный отчим

- 5 Егор -

- Это что за благотворительность? - равнодушно интересуюсь, наблюдая, как Лана продолжает свой спектакль.

- Почему благотворительность? - ее голос становится более мягким, даже мурлычущим. Совсем не таким, каким она говорит с дочерью. И меня, прожженного циника, это коробит. - Я совсем не против добавить бонусы к нашему соглашению.

Я изначально подозревал, что так будет. Даже вполне себе рассматривал подобный вариант - когда под рукой есть та, с кем можно сбросить напряжение, это удобно и практично. Что ни говори, Лана - красивая баба. Ухоженная, знающая себе цену, а порой и завышающая ее нещадно. Свою внешность она бережет и старательно заботится о ней. А вот о дочери - нет…

Черт, да что за херня-то в голову лезет? Меня это как касается?!

- Я устал, Лана. Так что заканчивай со своими инициативами на сегодня.

- На сегодня? - выцепляет она главное. Заходит со спины и начинает разминать мне шею. - Я могу сделать тебе массаж, Егор. Отдохнешь, расслабишься.

Ее голос становится словно мед - мягкий, приторный и чересчур липкий. Хер знает, откуда у меня такие метафоры вдруг всплывают в мыслях. Но единственное желание, которое возникает - помыться.

- Я вроде озвучил по-русски, - говорю уже жестче. И только после этого до Ланы доходит, наконец. Она недовольно хмыкает, но руки все же убирает.

- Мы же договорились, что все должно выглядеть правдоподобно, - невиданно выкатывает претензию. Возвращается за стол, и теперь ее лицо искажено раздражением.

- И? Для этого тебе необходимо забраться мне в трусы?

- Вообще-то это вам, мужикам, полагается таким заниматься, - цинично усмехается она. - Я даже готова поломаться для виду, если тебя такое заводит.

- И как далеко готова зайти? - равнодушно спрашиваю. Не то чтобы мне было интересно, но… На ближайшее время я буду повязан с ней, и лучше иметь правильное представление о том, на что она способна.

- Достаточно, - ухмыляется она. Откидывается на спинку стула так, что вроде как случайно распахивается блузка, которую она расстегнула. Красивое, дорогое белье, в которое упакована вполне себе приличная грудь, выставлено напоказ.

А я почему-то, глядя на нее, задаюсь вопросом - интересно, а она кормила дочь? Или с первого же дня относилась к ней вот так?

Заметив мой взгляд, Ольшанская делает очередную попытку добиться своего.

- К чему эти вопросы, Егор? Если у тебя есть какие-то особые пожелания - говори в лоб. Я открыта для экспериментов.

- Тебе настолько нужна моя помощь, что ты готова на все, о чем попрошу?

- А хочешь, я угадаю? - в ее глазах зажигается неподдельный азарт. - Подчинение? Любишь поиграть в такое? Или, может, связывание? Как там это… Бандаж!

Я сохраняю невозмутимое выражение лица, и Лана входит в раж, продолжая перечислять варианты:

- Нет? Что ж, может, тогда заводит унижение партнера? Секс в общественных местах? Или… Ты любишь втроем?

Становится смешно от ее скудной фантазии. Почему она решила, что раз я отказываюсь от банального секса и не тороплюсь воспользоваться предложенными бонусами, то мне нужно вот ЭТО?

- Что, Егор? Просто озвучь. Обсудим, - нетерпеливо говорит Лана.

Ее вопрос невольно задевает во мне что-то. Точнее, я и правда задаюсь им, пытаясь понять - чего бы мне хотелось?

И ответ, увы, довольно простой - я хочу Настю. Неважно, как. Хотя с такой, как она, не тянет на грязь. По крайней мере, сразу. Нет. Она - нежный цветок, который хочется раскрывать медленно, смакуя каждое мгновение. Я уверен, у нее еще никого не было. Она и целуется-то так… на троечку. Но зато какие эмоции она выдает…

Черт, от этого в голове начинает гулять шальной ветер, потому как из мыслей там нет ничего, кроме “взять, разложить и отлюбить”.

Блядь, откуда у меня вообще такое слово?! Какое еще, на хер, отлюбить? Трахнуть.

- Если я решу, то обязательно поделюсь с тобой моими сексуальными предпочтениями, - сухо отвечаю ей. - Пока же сосредоточься на более насущных делах.

- Например? Раз уж тут ужин не задался, можем сходить в ресторан отметить.

- Я уже сыт, - качаю головой. - И мне еще надо поработать.

- Ну ладно, - разочарованно протягивает она и встает из-за стола, явно собираясь просто уйти.

Озадаченно смотрю на стол, посуду, которая стоит у раковины.

- Ты не говорила, что у тебя есть прислуга.

Ольшанская оборачивается, соображает не сразу, о чем я.

- А, ты об этом. Оставляй, Настя все уберет. Не заморачивайся, пусть хоть делом займется.

Я, блядь, ничего не говорю. Просто выразительно смотрю на нее, тупо охеревая от того, что она вот так относится к собственному ребенку.

- Ну что? Будешь осуждать меня?

- Не думал, что моя жена не в состоянии сама убрать посуду в посудомойку. Но в принципе могу и сам сделать. Меня родители, знаешь, как-то сразу приучали к чистоте, - ухмыляюсь и начинаю убирать со стола.

Лицо Ланы покрывается чуть заметными пятнами. Верный признак, что она злится. Дергается, словно я ее ударил. Но мне не жаль. В конце концов, я всего лишь сказал правду.

- Я сама! - фыркает она. - Не знала, что ты такой чистоплюй!

- Уж какой есть, - возвращаю ей ее же тон.

После Лана уходит в спальню, а я остаюсь на кухне, чтобы поработать. Приношу ноутбук и погружаюсь в разгребание почты. Однако сам подспудно жду, что Настя вот-вот придет. Причем понимаю я это, когда уже в пятый раз бросаю взгляд на дверь.

Бешусь от этого - не нужно мне такое! И все равно жду.

Чуть позже Лана делает еще попытку утащить меня к себе в постель, а я довольно грубо отмахиваюсь от нее, и она, обиженно засопев, уходит.

У Ольшанской большая трешка. Так что я был уверен - сосуществовать с ней на одной территории проблемы не будет. Теперь, когда вводные поменялись, я в больших сомнениях. С одной стороны, наш брак и правда должен казаться настоящим, пусть и скоропалительным. А с другой… Как это устроить, если под боком теперь Настя? Отыгрывать заботливого отчима перед ней?

Это логично и правильно. Только вот рядом с этой девчонкой меня посещают совершенно другие мысли. И пока я не понимаю, как от них избавиться.

Ближе к полуночи ухожу в комнату. Лана, естественно, даже не подумала о том, чтобы застелить мне постель отдельно. Видимо, надеялась, что все-таки поленюсь и останусь с ней.

Возможно, еще утром я бы так и сделал.

Но не теперь…

Уснуть не удается. Диван вроде удобный, но мысли разбегаются в разные стороны, и неизменно возвращаются к новой проблеме, которая сегодня нарисовалась.

А вскоре я слышу тихий щелчок замка, затем робкие шаги в коридоре.

Самое правильное - проигнорировать. Об этом я думаю, когда уже оказываюсь в коридоре и так же тихо следую за Настей, которая прошла на кухню.

Сейчас, в приглушенном свете, она кажется еще более хрупкой и нежной. Стоит у холодильника, а я даже не успеваю как следует осознать, что делаю.

Но едва Настя закрывает дверцу, наши взгляды сталкиваются, и она кричит…