Девочка Каина

38

КАИН

Пару дней после возвращения жены я как с ума сошел, и правда ведь закрепил за ней несколько ребят. В своем одержимом желании обеспечить безопасность самым дорогим мне людям я не знал теперь никаких границ. Весь дом увешан камерами и датчиками движения, которые отслеживали круглосуточно ситуацию внутри и снаружи. Ведь я был вынужден уезжать для того, чтобы встречаться с нужными людьми и собирать возможную информацию, но, как и было понятно изначально, не нашел ничего. Никаких зацепок, даже самых незначительных. По всем параметрам наш идол, человек, который дал мне все, научил чему умел сам, был идеальным. Бойцом, офицером, человеком и старшим товарищем в целом.

Ни сучка, ни задоринки.

Макс не объявлялся, я сам не стремился искать с ним встречи до тех пор, пока не буду видеть картину целиком. А как ее увидеть, если все давно закончилось, если уже столько лет прошло, если что и было, то сейчас явно ведь не подкопаться. Я уже молчу про то, что многие участники тех событий давно умерли, наша группа несколько раз переформировалась, сейчас в ней только несколько человек из прошлого.

Пока я собирал информацию о всех участниках давно минувших событий, мне пришлось отвлечься и на другие дела. Настя ни на секунду не оставляла меня одного в доме, все следила и считывала мою реакцию, словно боялась, что я мог слететь с катушек. Феликс все еще был в больнице, я навещал его каждый день, рассказывая о произошедшем, но строго настрого запрещал вмешиваться. Его главная задача отлежать свои переломы и сотрясение, чтобы вернуться в строй.

Миша медленно отходил от произошедшего, мы все боялись, что это могло бы сказать на его психике. Он и так в последнее время был потерянным из-за проблем в садике, о которых я узнал слишком поздно. Но все-таки пошел в этот злополучный сад и вставил там люлей воспитателям и заведующей. Меня мало волновало, что дети были причиной этому, я понимал одно, дети транслировали то, о чем говорили дома. Так что, если это все не прекратится, я пообещал сравнять с землей их детский сад, лишить лицензии и устроить таких головокружительных проблем, что никому и не снилось.

Перегибал палку? По хрену. Или они решают это между собой, и делают жизнь моего сына приемлемой (вопрос с этим решался, я хотел, чтобы Миша стал моим сыном на законным основаниях, по всем правилам, а не просто так), либо я разношу к херам их сад чисто из принципа. За свое я буду воевать всеми доступными и недоступными средствами. На удивление, хватило пары дней, чтобы разговоры прекратились, для надёжности Мишу еще и перевели в другую группу с углубленным изучением языков. Он умный пацан, разумеется, нам нужна именно эта группа.

— Руслан, спасибо тебе…за помощь, — Настя обняла меня со спины, касаясь щекой оголенной спины.

— За такое не благодарят, я решал вопросы своего сына. Документы будут готовы через неделю, — сказал абсолютно на автомате, как самую обыденную вещь.

Моя девочка напряглась вся, сжалась, а потом отпустила меня и обошла, заглядывая в лицо. В первую секунду удивление на ее лице было для меня сродни оскорблению. Не думала же она, что я не собирался усыновлять Мишу? Что за реакция такая?

Да я давно бы это сделал, если бы не некоторые…события, не сказать что уж очень приятные

— Ты…ты что сделал? — губы затряслись, она вся была в немом шоке.

— Ты моя жена, Насть? — нетерпеливо выдал, сдерживаясь из последних сил.

Да что за…черт возьми? Смотрела на меня глазами с блюдце и все подвергала сомнению? Параллельная вселенная, мать вашу!

— Да, я твоя жена, — Настя скукожилась вся. Подошла ко мне близко и прижалась всем телом, обхватывая ручками крепко-крепко. Не поможет!

— Так какого черта ты смотришь на меня с подозрением, я сказал, что ты моя, и Миша мой. Все. Я оформил это официально, — нервы не к черту, я завелся с пол-оборота, потому что это в целом не должно было стать причиной ссоры. Но стало.

— Я люблю тебя, Руслан, прости и не заводись.

Прошептала мне в грудь, целуя горячими губами ключицу. Мягкие руки опустились на плечи и начали массажировать меня. Да, это приятно, я словно струна натягивался уже который день. По любому поводу и без него.

— Я всегда буду защищать вас. Любыми способами, запомни это, мы семья. Ясно?

Я не умею жить по-другому, мне либо все, либо ничего. Такой каков есть и все тут. Не говорю, что это правильно или неправильно, но переиначить меня уже нельзя. Я поступаю так, как умею, и как считаю нужным.

— Ты замечательный отец, Руслан. Самый лучший, — прошептала на ухо, обхватывая шею тонкими ручками.

Эти слова ударили меня под дых. Что-то острой иголкой кольнуло в сердце, рождая то самое желание, о котором я думал украдкой довольно часто, но до появления Насти не считал, что имел бы право на подобное. А теперь это желание становилось все сильнее, объемнее. Мне хотелось заявить на целый мир, что эта женщина моя. Мне хотелось, чтобы она подарил мне детей, чтобы было все как у нормальных людей. Мне всего этого хотелось, пусть я и глушил чувство вины, всплывающее внезапно в самые неподходящие моменты.

Настя упорно гнула одну линию, да и глубоко в душе я понимал, что она права, однако совесть трактовала свое и гордо называла меня предателем. Братоубийцей.

Обхватив тонкую фигуру свою жены, я тяжело выдохнул, откладывая мечты о спокойной жизни на потом. Есть проблемы сейчас.

— Прости, что гаркнул на тебя, — поцеловал свою девочку в шею.

— Я не злюсь, просто…волнуюсь за тебя, — провела ладонью по щеке.

Мы уселись ужинать, Миша умаялся после сада и лег спать, мы с ним на днях тоже провели целую воспитательную работу о том, как надо защищать свои границы, как важно уметь дать отпор. В глазах маленького мужчины теперь плескалась уверенность. С каждым моим словом он вникал все сильнее в суть. Я знал, что этот урок станет для него тяжелым, но он был ему нужен.

Дома я чувствовал себя спокойно. Легко. Несмотря на все, мне хотелось сюда возвращаться. Только тут я достигал своего дзена. Даже с ярмом в виде Макса.

— Руслан, можно спросить тебя кое-что? — неуверенно помялась Настя, обхватывая тонкими пальцами кружку с чаем.

Я кивнул в ожидании вопроса.

— Что тебя связывало с моей мамой? — видно, что вопрос дался ей с трудом, как будто она силком из себя его тащила, не вполне уверенная в том, что она может это спросить.

В глазах на мгновение мелькнуло нечто острое. Неужели ревность? Я ухмыльнулся, это было даже забавно. Как может женщина порой себя накрутить и создать проблему из ничего. Но это моя женщина, ревнующая меня, своего мужчину. Кто бы что ни говорил, это подкупает.

— Настюш, между мной и твоей мамой ничего не было, если тебя волнует это. А судя по твоей реакции, тебе именно это и волнует.

И правда, после моего ответа она вся расслабилась, но смотрела на меня при этом воинственно, как будто не хотела показать, что подозревала нас именно в нечто подобном. Глупо было пытаться скрыть ревность, тем более что я испытал некоторую степень удовольствия от этого. Черт, приятно.

— А что тогда…вас связывало? — все никак не могла подобрать слова Настя.

— Моя любимая жена, я, знаешь ли, не сильно был годен для службы в армии, но все, что для меня тогда имело смысл, было именно это. Единственное, что способно было мне дать путевку в жизнь, не пустить все на самотёк, не дать удариться в криминал. Ведь многие тогда кончали именно так, или еще хуже, с передозом в подворотне. Были страшные времена, Насть, жрать было нечего, люди побирались, а я тут молодой и горячий, после детдома. О чем речь? Я был готов на многое. Лишь бы выбиться в люди. И я выбился, но не без помощи твоей матери, которая пошла на преступление. И позже отхватила за это. Я не знал ничего, а как узнал…в общем не алчным человеком была твоя мама. Помощь я предложил, но понадобилась она спустя много-много лет, — Настя сидела ни жива ни мертва, слушала меня, в уголках глаз собрались слезы. Я встал, обнял ее, крепко прижимая к себе.

— Я…я не знала, мама ничего не рассказывала тогда о причинах, — обхватив меня руками, моя девочка прошептала сквозь потоки слез.

— Она у тебя бойцом была. И ты в нее. Настоящий боец. — прошептал в макушку.