Измена мужа. После

Глава 36

— Нет, серьезно, почему ты не сказал, что выкупил долю в нашей компании? — не унимаюсь я, пока Влад плавно вращает руль.

— Не знаю, — он пожимает плечами. — Не считал, что это важно.

— Но это важно. Очень!

— Разве? — недоверчиво усмехается.

— Конечно.

— И как бы это повлияло на наши с тобой отношения?

— Пока неясно, — улыбаюсь. — Но, возможно, я бы чуть лучше фильтровала речь, когда говорила с тобой о начальстве.

Помнится, за ужином в азиатском ресторане, где мы сами себе варили суп, я пару раз упоминала о Криничной. Жаловалась на ее скверный характер и шутила насчет ее театральных манер.

Однако теперь, в свете последних новостей, это не кажется мне таким уж смешным.

— Брось, Алин. Все, что ты говорила о своей начальнице, — лишь офисный юмор. Не более того.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — произношу с облегчением в голосе. — На самом деле Мария Ивановна — неплохая тетка. И дело свое знает на отлично. Просто с характером не повезло. Но за это ведь не увольняют?

— Алин, — Рокотов снова находит мою ладонь и легонько ее сжимает. — Успокойся уже. Я же сказал, что не собираюсь никого увольнять.

— Но ты уволил Германа Петровича, — возражаю робко.

— Кого? — судя по выражению лица Владислава, это имя ему ни о чем не говорит.

— Германа Петровича Новосадова, — поясняю. — Начальника отдела снабжения.

— Эх, этого, — Влад понимающе кивает. — Да, было дело.

— А он был одним из самых старых сотрудников нашей компании, — вздыхаю. — И я сейчас не про возраст, а про стаж работы в компании.

Мы с Германом Петровичем были знакомы только по верхам. Пересекались на корпоративах и годовых конференциях. Но он всегда производил впечатление приятного дядечки. Весь такой подтянутый, солидный. Всегда при галстуке и в чистых ботинках.

— Самый старый и самый коррумпированный, — едко вставляет Рокотов.

— Что? — округляю глаза.

— Что слышала, Алин. Этот ваш Новосадов брал взятки за сотрудничество. И вместо того, чтобы организовывать закупки честными методами, всегда выбирал тех, кто хорошо дает ему на лапу.

— Да ну? — обалдеваю, не веря своим ушам.

— Ему еще повезло, что он отделался одним лишь увольнением. А то так бы и к суду могли привлечь.

— Но как? Как ты выяснил, что он мухлюет?

— Поверь, для этого много ума не надо. Житейский опыт, смекалка, немного морального давления — и все его мутные схемы вылезли наружу.

— Вот это да, — тяну пораженно. — А ты серьезно подходишь к делу…

— Алин, я вложил в эту компанию практически все деньги, которые у меня были. Поэтому нацелен на результат. Мне не нужны менеджеры, которые воруют или не справляются с возложенной на них ответственностью. Я хочу, чтобы бизнес работал эффективно и преумножал вложенные в него средства.

— Справедливо, — не могу не признать разумность его суждений.

— Оттуда, вероятно, и слухи о том, что я деспот, — добродушно подытоживает Рокотов.

— Знаешь, а мне это даже нравится, — я игриво закусываю нижнюю губу.

— Что именно?

— Ну, что со мной ты открытый и нежный, а с другими — кремень, — протягиваю руку и ощупываю его бицепсы.

Твердые. Аж дух захватывает.

Рокотов паркует машину подле моего дома, и мы вместе идем к подъезду. Заходим в лифт и, еле дождавшись, пока его двери сомкнутся, снова начинаем целоваться. Гораздо более неистово, чем в кинотеатре. Тут-то посторонних глаз нет.

Влад пригвождает мое тело к стене и, обхватив руками ягодицы, жарко ласкает шею. Его язык вытворяет нечто невероятное! Выводит на моей коже немыслимые влажные узоры, которые тут же испаряются под воздействием его горячего дыхания.

Запускаю пальцы ему в волосы и сжимаю их у корней. Мне хочется впиться в него зубами, ногтями… Всем, чем только можно, лишь бы он оказался ближе. Еще ближе!

Двери лифта разъезжаются, и мы с Рокотовым едва успеваем отпрыгнуть друг от друга. Он поправляет выправившуюся из-под ремня рубашку, а я судорожно пытаюсь пригладить взлохмаченные волосы.

— Здрасьте, Анна Васильевна! — выдавливаю я, заметив соседку-пенсионерку, которая таращится на нас во все глаза. — А мы наверх едем.

— Срам развели, — морщится она, не скрывая своего осуждения. — Прямо средь бела дня.

Торопливо выжимаю кнопку закрытия дверей, но они, как назло, еле ползут.

— Завтра весь двор будет судачить о том, что я целовалась с каким-то мужиком в лифте, — качаю головой.

Анна Васильевна — великая сплетница. Те, у кого напрочь отсутствует своя личная жизнь, считают священным долгом облить грязью чужую.

— Забей, — Влад гладит меня по щеке. — Они просто завидуют.

Выходим на моем этаже и, пока я просовываю ключ в замочную скважину, он пристраивается сзади и зарывается носом в мои волосы. Я реагирую мгновенно: вся, прямо с ног до головы, покрываюсь гусиной кожей.

— Заранее извини за беспорядок, — бормочу я, толкая дверь. — Гостей я не ждала…

Однако в следующую секунду замокаю, пораженно остолбенев.

В квартире играет музыка. Мелодичная. Довольно громкая.

Прислушиваюсь, пытаясь понять, что к чему. Я колонку точно не включала. Может, это сделал Мишка? Да, пожалуй, так и есть. Он часто слушает музыку, а потом забывает ее выключить.

— Ого, музыкальное сопровождение, — улыбается Влад. — А говоришь, гостей не ждала.

Он играет бровями, а я не удерживаюсь от смеха.

— Ты думаешь, я это специально для твоего прихода включила?

— Конечно! Это же музло для секса, — подмигивает он. — Стандартный плейлист.

Что?!

Снова напрягаю слух и внезапно осознаю, что музыка и впрямь очень эротическая. Настраивает на нужный лад. Вот только на кой черт моему сыну-подростку такое слушать?!

Господи! А вдруг он не у друга собрался ночевать, а у девочки?!

Пока я перевариваю информацию, Влад вновь прижимается ко мне. Целует в краешек рта, а затем опускает взгляд на грудь и принимается медленно, одну за другой расстегивать пуговицы на моей блузке.

Я вновь вспыхиваю. Легко и быстро, словно спичка. И мысли о возможных похождениях сына тотчас вылетают из головы.

Обвиваю широкие плечи Влада руками и растворяюсь в наших ласках. Сейчас для меня не существует ничего, кроме его нежных губ и сильных ладоней.

Не разрывая поцелуя, мы с Рокотовым перемещаемся в спальню. Скользим по стенам, временами натыкаемся на мебель и тихо смеемся друг другу в губы. Затем Влад подхватывает меня под бедра, очевидно, намереваясь таким образом донести до кровати, но на самом пороге что-то идет не так.

Влад застывает. Его тело каменеет. Напрягается, как натянутая тетива.

Ничего не понимая, оборачиваюсь и вслед за ним теряю дар речи.

Потому что на моей кровати, прямо поверх усыпанного алыми лепестками покрывала, лежит Дима. С зажатой меж зубов розой.

Совершенно обалдевший. И совершенно голый.