Девушки из Блумсбери

Личные встречи на территории магазина запрещены

– Ну, здравствуйте.

Вивьен подняла глаза от кассовой стойки, на которую опиралась локтями. Теперь она редко покидала квадратные пределы своего рабочего места. Это был жест открытого неповиновения Алеку, который хотел, чтобы она продолжала ходить по залу, как делала к вящему росту продаж во время его короткого срока службы в качестве исполняющего обязанности главного управляющего.

– Добрый день, сэр. Чем я могу помочь? – спросила Вивьен отрепетированным приглушенным тоном.

На вид джентльмену было около сорока. У него была игривая улыбка и очень умные глаза; он был крайне хорошо одет и несколько низковат, так что Вивьен – которая на каблуках лишь немногим не дотягивала до шести футов – приходилось смотреть на него сверху вниз.

– Я ищу мисс Эвелин Стоун. – Он подкупающе улыбнулся.

Вивьен удивленно посмотрела на него.

– Редкие книги. Via Dolorosa. Я провожу.

Он резко, уверенно рассмеялся, когда они направились к передней лестнице.

– Вы придумали прозвище для лестницы – как очаровательно.

Добравшись до площадки третьего этажа и входа в Отдел редких книг, Вивьен увидела Эви, как обычно сидящую на своей табуреточке возле стола мистера Аллена с толстым каталогом на коленях.

– Этот джентльмен пришел к вам, мисс Стоун, – формально объявила Вивьен, уважительно кивая на стоящего за ней незнакомца.

– Ярдли! – воскликнула с непривычной радостью Эви. Она бросилась пожать ему руку, ровно когда он наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку, отчего они столкнулись головами и привычно одновременно рассмеялись. Мужчина сокрушенно сморщился, прежде чем заключить ее в объятия.

– Ты должна простить мне неофициальность. Слишком давно мы не виделись, – извинился он, делая шаг назад.

– Вивьен, это мистер Ярдли Синклер, из «Сотбис».

Узнавание промелькнуло по лицу Вивьен.

– Из Общества Джейн Остен? Который спас дом?

Джентльмен рассмеялся.

– Можно и так сказать. Вы здесь заботитесь об Эви? Сложно будет найти более усердного сотрудника.

– Несомненно. – Вивьен знающе подмигнула Эви. – Мне сделать вам по чашечке чая? Самое то, чтобы обменяться новостями.

Ярдли проследил, как Вивьен уходит вниз по лестнице.

– Via Dolorosa.

Эви рассмеялась.

– Вивьен здесь все выводит из себя. У нее для всего есть прозвище.

– Дорога к печали… – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. – Боже правый, в каком здесь все ужасном состоянии. Я знал, что у Фрэнка в последнее время… много забот.

– Не страшно. Мне нравится здесь работать в одиночку целыми днями.

– Не сомневаюсь. – Ярдли знакомо пробежался длинными тонкими пальцами по корешкам стоящих рядом книг. – Твоя мать не может дождаться, когда ты приедешь ее навестить.

– Мне просто, эм, сперва нужно устроиться здесь, в городе.

Он повернулся, чтобы внимательно изучить ее лицо.

– Эви, на тебе помада? Мими будет чем гордиться!

– Совсем чуть-чуть. Ярдли, что ты здесь забыл?

Он подошел к столу мистера Аллена и пролистал один из многих складских каталогов, прежде чем обернуться к ней.

– Я подумал, что давно настало время кому-то из нас навестить тебя. Мы все удивились, когда узнали от Аделины, что ты покинула Кембридж. Там все в порядке?

Эви кивнула, но не спрятала от него свое уныние. Это ей никогда не удавалось.

– А, так я и думал. Как насчет рассказать старому другу? – Он кивнул, и она послушно вернулась на свою табуреточку, прежде чем ответить ему.

– Я уступила должность другому студенту.

– Не Стюарту Уэсли, случайно?

Рот Эви раскрылся от изумления.

– Да, откуда ты это знаешь?

Ярдли зашел за стол мистера Аллена и выдвинул его стул.

– Надеюсь, Фрэнк не будет возражать. Можно? – Он сел, и она заметила, что его всегда внимательный взгляд пробегается по многочисленным бумагам, разбросанным по столу. – Кажется, некий мистер Уэсли из кембриджского Колледжа Иисуса в последнее время интересовался записями аукциона Чотонского поместья.

– Извини – что?

Ярдли кивнул.

– Информацию до меня донес один из моих ассистентов – он просил разрешения поделиться информацией об определенной продаже с этим мистером Уэсли. Одна книга в трех томах. С удивительнейшим названием.

Сердце Эви сжалось. Она знала, о чем речь, до того, как он что-либо сказал.

– «Мумия!», – ответила она со вздохом.

Она всегда надеялась, что ее исследовательский процесс каким-то образом останется скрытым от любопытных глаз Уэсли Стюарта, учитывая, насколько фундаментально он был ленив. Она явно снова пропустила одну важную вещь: степень, в которой его амбиции превосходили его заметные недостатки. Должно быть, он нашел письмо Теккерея, на которое она ссылалась в своем исследовании для профессора Кинросса, а затем обратил внимание на определенную схему в ее других находках. Любой с достаточной мотивацией, чтобы изучить историю ее запросов в Британском музее, а также многочисленных библиотеках Кембриджа, мог бы вычислить ее необычный интерес к «Мумии!» и начать идти по ее следам. Эви с новым облегчением вспомнила, как Стюарт, раскрашенный румянцем социального успеха на балу Марди Гра, не стал допрашивать ее о подробностях жалкой жизни в качестве продавщицы.

– Бог мой, да! – воскликнул Ярдли. – Откуда же ты это узнала? Он был здесь?

– Нет, пока нет. Но, зная Уэсли, это лишь вопрос времени. Ты расскажешь ему, кто купил книгу?

При виде ее очевидного расстройства Ярдли заговорил осторожно.

– Наши аукционы открыты, но с особо ценными продавцами вроде мистера Аллена у нас джентльменское соглашение не раскрывать личность покупателя без его разрешения.

Теперь Эви все стало ясно.

– Вот зачем ты здесь.

– В каком-то роде. Я всегда мог бы написать или позвонить Фрэнку. Но я правда хотел повидаться с тобой, Эви. Удостовериться, что с тобой все в порядке.

Эви подумала о Ярдли и Адаме Бервике, их маленьком домике на окраине Чотона, и обо всех остальных, которых оставила в деревеньке, где выросла. Она скучала по дому от одного только вида Ярдли. По крайней мере, там никто не пытался испортить ей жизнь.

– Значит, безотносительно этого, ты спросишь мистера Аллена?

– Боюсь, я должен. Правило компании.

– Что, если он согласится?

Ярдли встал, не отвечая, когда в дверях появилась Вивьен с чайным сервизом на подносе. Она удивленно смотрела, как Ярдли подходит, чтобы забрать его из ее рук.

– Мы с мисс Стоун не соблюдаем этикета, даже здесь. – Благодарно улыбнувшись, он поставил поднос на единственное свободное место, оставшееся на столе мистера Аллена.

Вивьен кинула Эви одобрительный взгляд из-за спины Ярдли и ушла вниз, а странная парочка устроилась по разные стороны рабочего стола.

– Я, конечно, постараюсь лучшим образом справиться с ситуацией с мистером Уэсли. – Ярдли задумчиво разлил чай. – Хотя я должен спросить, в чем причина такого острого интереса к настолько малоизвестной книге?

Эви поняла, что настал момент рассказать Ярдли все, несмотря на его профессиональные обязательства перед «Сотбис». Это был ее единственный шанс заручиться его поддержкой, чтобы сбросить Стюарта Уэсли со следа. Она рассказала Ярдли все о «Мумии!», о том, как наткнулась на ее упоминание в письме Теккерея, о пропущенной записи в «Английском романе, 1740–1850» Блока и недавнем американском отзыве, и о потенциальной значимости того, что семнадцатилетняя девочка-сирота написала один из первых в мировой истории фантастических романов.

Сперва Ярдли спрятал лицо в ладонях и драматично застонал от того, что сам все это пропустил. Затем поднял глаза и покачал головой привычно озорным жестом.

– Бог мой, Эви, ты снова это сделала. Библиотека поместья, а теперь это. Два образцовых открытия на границах научных кругов. Никто больше не сможет обойти вниманием твои способности – я прослежу за этим. – Его лицо обрело серьезность, почти строгость. – Но в следующий раз, когда кто-то попытается вмешаться в твое повышение, ты должна дать мне знать.

Эви угрюмо кивнула.

– Думаю, в этой области я выучила свой урок.

– В связи с этим, моя дорогая, ты ничего не хочешь рассказать мне, пока я здесь?

Она чуть поколебалась, прежде чем тихо ответить:

– Кажется, я кое-кого встретила.

Ярдли опустил молочник и уставился на нее.

– Ох, Эви, как удивительно. Он хороший?

Она кивнула.

– Он самый лучший мужчина из всех, что я встречала. Кроме мистера Бервика, конечно. – Она не заметила гордости, мелькнувшей на лице Ярдли от упоминания имени Адама. – Умный. Немного сдержанный.

Ярдли так раскатисто расхохотался, что Эви не могла не присоединиться.

– Иначе и быть не могло. Вы двое должны отлично подходить друг другу.

Эви молча отпила чай, а затем взяла теплую чашку и блюдце в ладони, не зная, что еще сказать ему.

– Как вы встретились?

– Он вообще-то работает здесь, в магазине. Он руководит Отделом науки и естествознания.

– Мистер Рамасвами? Мистер Рамасвами с нижнего этажа? – Теперь по лицу Ярдли скользнуло непонятное выражение.

– Ты не одобряешь?

– Ох, моя дорогая, нет, дело совсем не в этом. Я очень рад за тебя. Просто я… я знаю, каково это.

– Знаешь?

Он не отрывал глаз от ее лица и так же тщательно выбирал слова.

– В каком-то роде. Людям не нравится, когда мы делаем что-то неожиданное, что-то непривычное. Неизведанное. Она пугает их, полагаю, – та свобода, что так часто отсутствует в их собственных жизнях. Другие здесь знают.

– Думаю, да. Думаю, они могли узнать раньше меня.

– А вот это меня совсем не удивляет! – Ярдли широко улыбнулся. – А мистер Рамасвами – он испытывает к тебе симпатию?

Ярдли смотрел на Эви с такой симпатией, что она почувствовала, как внутри все тает. Она вдруг поняла, как напряжена была все время – так напряжена, что едва опускала перед другими забрало. Ярдли, с его готовностью нести радость и совершенным отсутствием интереса к причинению другим вреда, был одним из немногих людей, с которыми она по-настоящему расслаблялась.

– Я не уверена – а как это узнать?

Ярдли сделал глоток чая, затем аккуратно поставил чашку и блюдце перед собой.

– Эви, иногда, как бы это ни было трудно, ты должна заговорить первой. Даже если – особенно если – ты не ждешь ничего в ответ. – Он протянул руку и похлопал ее по ладони. – Я знаю, как смело это должно звучать для тебя.

– Но что, если я ему нравлюсь только как друг?

– А это лучшая часть, моя дорогая, – если ты испытываешь чувства, то и другая сторона почти всегда испытывает их. – Он подался вперед и шутливо добавил: – Но не верь мне на слово. В конце концов, работа аукциониста состоит в раздувании ожиданий.

Несмотря на тревожные новости о Стюарте Уэсли, Эви была счастлива снова повидаться с Ярдли в окружении книг. Это напомнило ей о времени, которое они провели за составлением каталога библиотеки Чотонского поместья, и навечно разделенной на двоих восторженной эйфории от последующей рекордной распродажи ее на «Сотбис».

Три года спустя Эви стояла в одиночестве в крошечной квартирке на Касл-стрит, чувствуя укол отказа Кристенсона. Она оставила неоткрытым письмо матери у порога. Она поклялась, что не вернется, и пока следовала клятве. Но это мгновение с Ярдли напомнило ей, что не все нужно оставлять позади, что нельзя было так фокусироваться на будущем, что все, делающее тебя особенной, нужно создавать заново.