Путь за горизонт

Глава 33. На волнах.

Облака над портом Брента на рассвете окрасились в сиреневый и бурый оттенки. Могучий ветер гнал в сторону гавани пенистые волны. Алан с трудом удерживал глаза открытыми, глядя в окно из административного кабинета здания портового управления. Он проснулся посреди ночи, а уже в 04:00 утра вместе с боеспособной частью экспедиционного корпуса отправился к одной из крупнейших военно-морских баз Альянса. При этом четыре с половиной тысячи раненых бойцов остались в вестландских госпиталях. По ту сторону широкого окна полным ходом шла погрузка на величественный крейсер класса «Страж», носивший гордое имя «Нептун». По огромной, словно разинутая пасть морского змея, аппарели на борт корабля спешно входили пять тысяч человек — ударная группа под командованием генерал-майора Бергмана, состоящая из солдат и офицеров экспедиционного корпуса.

В целях предосторожности военные суда, участвующие в операции «Гидра», отбывали либо из разных портов, либо в различное друг от друга время суток, а затем объединялись в тактические группы в точках сбора. Параллельно с высадкой на побережье Адриатического моря начнется наземное наступление на оборонительные позиции остеррианцев, расположенные по периметру северо-западной огневой точки, откуда ведется обстрел эллиадской территории. Группы армий под руководством генерала Моро из Альянса и генерал-лейтенанта Топала из Республики, который уже разгромил вражеские силы вторжения на родной земле, выступят с противоположных направлений в рассредоточенном порядке, чтобы не стать удобной мишенью для СЭДО, и одновременно атакуют позиции остеррианцев, пытаясь взять их в окружение. Алан и полковник Годвин следили, как в чрево «Нептуна» заезжала цепочка «Гончих», многие из которых выглядели так, будто на них пришили металлические заплатки, серевшие на фоне темно-зеленого корпуса.

Это плавание станет для Алана первым в жизни. Предыдущая попытка выйти в большие воды Адриатического моря закончилась арестом его семьи военной полицией, когда ему было четыре года. Мысль о том, что скоро ему предстоит оказаться на громадной металлической посудине посреди необъятной толщи воды, причем в радиусе поражения остеррианского рельсотрона, способного в мгновение ока стирать с лица земли тысячи людей и целые кварталы, заставляла его сердце биться чаще.

Вдруг послышался убедительный, но располагающий к себе голос Годвина:

— Не терпится вернуться домой в Эллиад?

Алан повернулся к полковнику с медными волосами, с которым был одного роста, и пожал плечами:

— По правде говоря, здешние порядки мне больше по душе, сэр. Даже на вестландской военной базе условия для проживания комфортнее и свободнее, чем в александрийской школе-интернате, где я провел семь лет. Но не то чтобы у меня был выбор. Да и в Республике найдется пара людей, ради которых стоит вернуться.

— Все мы чем-то связаны, пусть не каждый это осознает. Я вот жду не дождусь, пока увижу жену и дочь, хотя в былые времена и подумать не мог, что стану закоренелым семьянином, насколько это вообще возможно с такой-то профессией, — полковник продемонстрировал белоснежные зубы. — Однако судьба Республики все еще балансирует на краю бездонной пропасти. Из позитивных новостей: генерал-лейтенант Топал одолел остеррианские силы вторжения на северо-западе и заставил их отступить за границу. Даже с подкреплением из Центрального округа это почти непосильная задача для заурядного человека, поскольку твои люди деморализованы превосходством противника, а тебе еще нужно перемещаться с такой осторожностью и слаженностью, чтобы не подставиться под дуло чудо-оружия остеррианцев. Если бы не острый язык и неукротимый нрав нашего с генерал-майором Бергманом бывшего командира, Топал давно бы стал генералом армии, учитывая, что его побед не счесть, а поражения ему не знакомы. С другой стороны, ситуация на Северо-восточном фронте выглядит отнюдь не такой радужной. Генерал Луаре и его заместитель генерал-лейтенант Чезанте — выдающиеся полководцы, но отнюдь не гении, как Топал. К тому же, они контратакуют остеррианцев в меньшинстве, так как больше не могут дожидаться подкрепления из других военных округов. Вчера ближе к ночи до генерал-майора Бергмана дошли вести, что они пытаются прорваться к северо-восточной огневой точке противника. И пока это все, что нам известно. От их успеха будущее Эллиада зависит не меньше, чем от нашего. Но если все пройдет, как надо, то мы вернемся на Родину триумфантами, а не остатками экспедиционного корпуса, которые едва смогли спасти свои шкуры. Тогда вы, Алан, можете смело рассчитывать на награду. Ваших заслуг хватит для этого с запасом. Мы с генерал-майором Бергманом об этом позаботимся. Между прочим, командир высоко ценит ваш вклад в спасение экспедиции, но поскольку он никогда не был щедр на слова, за него говорю я.

Алан не ожидал с утра пораньше услышать в свой адрес похвалу. За время экспедиции и полковник Годвин, и генерал-майор показали себя на удивление здравомыслящими и не подверженными предрассудкам людьми. Они обладали качествами, которые он и не надеялся встретить в военных кругах.

Алан потер ладонью затылок:

— Спасибо, но я всего лишь делал то, о чем вы меня просили.

— Попросить можно о том, с чем никто не справится, но у вас получалось всегда. С такими успехами вас будет ждать многообещающая карьера в армии.

— Если честно, я никогда не хотел быть военным и собираюсь оставаться им ровно до того момента, как мой долг перед государством будет погашен.

Признавшись, он ждал реакции полковника Годвина. Губы старшего офицера сложились в загадочную улыбку:

— Как вы думаете, почему я решил стать военным?

— Могу только предположить, что вы мечтали получить престижную профессию, занять высокое положение в обществе, возможно, жаждали защищать Родину?

Внезапно Годвин залился смехом и взмахнул рукой, точно отметая все предположения своего подчиненного. От неожиданности Алан отступил к окну. Отдышавшись, полковник заговорил:

— Вот уж не ожидал услышать что-то подобное на свой счет. Нет, в юные годы я был максимально далек от столь возвышенных желаний. Я был заядлым бездельником, не представлял, чем мне заниматься в жизни, и не пропускал ни одной гулянки, пока в гостях у знакомых не встретил свою будущую жену. Я еще никогда так быстро не влюблялся. Чтобы понравиться приличной и скромной девушке, я из кожи вон лез, и в итоге у меня даже получилось. По крайней мере, мне так казалось до того, как я встретил ее отца, подполковника, военного до мозга костей. Разумеется, кто-то вроде меня его не устроил, поэтому, чтобы остаться с любимой, я пошел на отчаянный шаг.

— Вы поступили в Военную Академию?

— Да, вот только не с первого раза. В итоге я все же сумел переубедить родителей моей жены. В браке я всегда был счастлив, чего не скажешь про военную службу. Годами я чувствовал, что мне здесь не место, и медленно продвигался по карьерной лестнице. Я и раньше не питал иллюзий, но после того, как несколько раз побывал в экспедициях и мелких стычках, которые непременно заканчивались присоединением новых земель и принудительной «ассимиляцией» местного населения, у меня сложилось стойкое впечатление, что в эллиадской армии благородства даже меньше, чем в александрийской подворотне. Я устал от всего этого и собирался подать в отставку, но мои планы сорвала Остеррианская война. Но не бывает худа без добра. На войне я встретил тогда еще подполковника Бергмана и генерал-майора Топала. Под началом последнего мы оба прослужили два года войны, пока не произошел один неприятный инцидент. С первых дней совместной службы меня поразили и не в меньшей степени восхитили принципиальность, доблесть и благородство подполковника Бергмана. К тому моменту я уже потерял всякую надежду встретить человека столь высоких качеств среди военных. Он одинаково относился и к гражданам, и к Жителям, и к Кандидатам, являлся образцом того, кем должен быть эллиадский офицер. Со временем я осознал, что с такими людьми, как он, можно многого добиться, а если повезет, то и совершить в жизни что-то достойное. Это единственная причина, почему моя форма до сих пор не пылится в шкафу, — голубые глаза Годвина пристально смотрели ему в лицо. — Возможно, такой вариант подойдет и вам.

Алан покачал головой, намеренваясь отклонить предположение Годвина, как вдруг двери кабинета распахнулись, и внутрь вошел генерал-майор Бергман, раскрасив серое помещение в цвет лазури. Алан и полковник Годвин отсалютовали ему. Тот воздел руку, избавляя их от формальностей, и приказал следовать за ним.

***

Центр тактических операций на борту «Нептуна» имел устройство, схожее с центром управления мобильного штаба. Посередине зала, расположенного в носовой части крейсера, находилась округлая платформа, на которую проецировалось трехмерное изображение корабельных тактических групп, входивших в состав эскадр. Сидя за рабочими дисплеями, Бергман, Годвин, Алан и члены информационно-тактических подразделений проводили финальные приготовления перед началом наступления. Диспетчеры дронов, операторы систем связи и наблюдения тщательно проверяли исправность вестландского оборудования, имевшего сходный функционал с эллиадским.

Прошла четверть часа с тех пор, как «Нептун» объединился с двумя крейсерами, каждый из которых вмещал четырехтысячный десант, одним эсминцем и парой фрегатов. Корабельной тактической группе недоставало еще одного крейсера и эсминца, прибытие которых к точке сбора ожидалось в течение получаса. Их боевому формированию была уготована особая роль, предложенная Аланом, — произвести высадку на побережье отдельно от основных вестландских сил, пока последние стягивают на себя остеррианские оборонительные войска, и напрямую атаковать вражеское рельсовое орудие. Он высказал эту идею генерал-майору Бергману, а тот передал ее вестландскому командованию, вскоре утвердившему это дополнение к плану военной операции. Задумка заключалась в том, чтобы как можно быстрее нейтрализовать остеррианское СЭДО и минимизировать потери в ходе наступления.

Однако вестландский штаб оценивал шансы на то, что электромагнитное орудие удастся вывести из строя с помощью корабельной артиллерии, как маловероятные. Такой вывод объяснялся множеством причин, начиная от наличия у рельсотрона защитного корпуса и нескольких защитных батарей вокруг него и заканчивая невозможностью продолжать длительный обстрел с военных судов из-за высокого риска быть потопленными ответным огнем с побережья.

Впрочем, Алан подозревал, что приоритетом вестландских военных была не ликвидация, а захват передового остеррианского вооружения. Отсюда вытекало их скрытое нежелание уничтожать ценнейший образец техники. До высадки на побережье оставалось еще два часа.

Слишком медленно.

Он опасался, что после поражения остеррианских сил вторжения на северо-западе Эллиада противник попытается отступить вместе с рельсовым орудием, чтобы избежать окружения и попадания своего козыря в руки врагов.