Честь Воина [CИ]

* * *

Направляя коней по кромке леса на восток, Аина чувствовала, как всё больше напрягается Мадлен, но только поторапливала, когда он пытался её окликнуть. Лишь спустя пару часов, когда они остановились перед поворотом на юг и спешились, у барона появилась возможность спросить:

— Куда мы едем? Мои владения в другой стороне.

— Именно в том направлении нас и будут искать, — возразила Аина. — Мы дадим крюк по лесам через соседнюю провинцию, обойдём Сагату с юга, а потом уже поднимемся напрямик. Так меньше всего риска нарваться на поисковые партии. Сейчас главное пересечь Тропу Войны и добраться до леса, пока луна не зашла.

Девушка передала ему поводья своего скакуна, вышла на дорогу, легла и приложила ухо к утопленному в землю камню. Ничего.

— Можно ехать, — сказала она, возвращаясь.

— А как же мы тогда перехватим гонца с золотом? — не унимался Мадлен.

Аина посмотрела на него, как на малолетнего дурачка — до барона ещё не дошло, что это обещание было обманом.

— Я узнала, с ним двадцать опытных бойцов. Думаешь, у нас есть надежда с ними справиться?

Мадлен выругался и полез в седло. Всё правильно — выбора особого нет. Спасай, что можешь, то есть, в первую очередь жизнь. Девушка спрятала довольную улыбку, отвернувшись к коню. Часть её существа ликовала от удавшейся хитрости, часть скребли угрызения совести, но все эти чувства перекрывало торжество освобождения!

Пара беглецов благополучно пересекла лощину, ведущую меж двух горных цепей к обычным местам зимних стойбищ нартов, и углубилась в лес. На картах он значился за соседней провинцией, но тот замок разорили ещё в прошлом сезоне Охоты. Конечно, как только Морена наведёт порядок в Сагате, она и эти земли к рукам приберёт, но пока там должно быть относительно безопасно.

Когда зашла луна, продвигаться дальше стало невозможно, поэтому пришлось сделать привал и подремать по очереди до первого света. Костёр жечь не рискнули, сделав «перину» из лапника и греясь об отдыхающую лошадь. Аина, пока сторожила, посрезала монеты с жилетки Мудрой — раньше времени не нашлось.

Утром одежду сменили. Мадлен надел куртку Брена, а от ахсартагской пришлось избавиться, как и Аине. Уж больно приметная чёрная кожа с нашитыми металлическими «пёрышками», которые подражали броне давно забытых валькирий. Девушка «похоронила» обе вещи под большим валуном, попавшимся на пути.

После полудня лес стал редеть и Аина решила, что пора выбираться к людям. Вдоль гор проходила южная ветка Тропы Войны, ведущая в Астен, и, хотя на ней сейчас не было Своры, чем дальше от нартских путей, тем спокойнее.

Девушка переоделась в дорожное платье, хоть оно и казалось неудобным для езды, а всё же, пусть лучше посторонние видят лишь обычную пару зажиточных горожан, которых неведомым ветром занесло так далеко на неспокойный восток.

Мадлен посоветовал сменить причёску, а то обычная коса выглядела слишком по-простолюдински. Пришлось вспоминать детские игры с Мореной, когда та просила сделать ей «волосы, как на картине». Аина заплела «гномские» косы — на перёд от шеи, подвернула их и связала в одну сзади. Получившиеся букли как раз прикрыли шрам, дополнительно замаскированный белилами.

А вот с верхней одеждой вышла промашка: на открытом пространстве в косульем кожухе стало жарковато — всё-таки солнышко уже припекало. Лёгкая курточка из кожи полоза никак не подходила к дамскому наряду. Пришлось остаться в шерстяной кофте.

К вечеру приехали в довольно большую деревню с постоялым двором. Аина немного переживала за дырявые монеты и фальшивую историю своего путешествия, но трактирщик принял плату, попробовав серебро на зуб, и сам подсказал правдоподобную версию. Оказывается, через их места за последнее время прошло много беженцев из Сагатдома, спасавшихся от бесчинств кочевников. Девушке оставалось лишь поддакивать да притворно ужасаться.

Мадлену она заткнула рот ещё в самом начале, когда тот чуть не представился полным именем. Сократила его до Марла, а сама назвалась Алиной. Им, как семейной паре, выделили одну комнату, покормили ужином и даже обещали поискать для дамы верхнюю одежду взамен якобы потерянного при побеге плаща.

Любвеобильный барон пытался овладеть «супругой» перед сном, но слишком устал, впрочем, как и Аина. Ночью она внезапно проснулась и увидела, что Мадлен пытается развязать кожаный свёрток с мечом. Вот не давал ему покоя странный предмет. В лесу она затолкала его под ветки и спала сверху, а тут…

Аина тихо соскользнула с кровати и приставила мужчине к горлу «когти корса», прошипев:

— Ещё раз полезешь в мои вещи — обойдусь без покровителя!

Барон испугался и бросил свёрток. Возможно, это была реакция на неожиданность, а может быть, девушка впервые в жизни была настолько уверена, что выполнит свою угрозу.

— Да ладно тебе, мне просто любопытно. Что за тайна? Скажи, что там, и я отстану.

— Один ритуальный предмет, без которого нашей предводительнице будет сложнее завоёвывать ваши княжества. Доволен?

Аина на шаг отступила, но «когти» далеко не убирала, поэтому Мадлен покладисто закивал и тут же, понизив голос, зворковал:

— Если спрячешь свои коготки, я постараюсь загладить вину.

Его плотоядный тон подействовал, и Аина с усмешкой убрала кинжалы в ножны под подушкой, на этот раз предоставив верховодить мужчине.

Мадлен потом извинился, что всё не так обстоятельно, как он хотел бы, но учитывая, что оба ещё не отдохнули, как следует, короткая вспышка страсти была в самый раз.