Личная воровка мага Тьмы

* * *

— Мам, пап, я пойду погуляю, — следующим вечером я уже не была так уверена, что идея, пришедшая мне в голову, правильная, но Мари права, просто прогуляться мне вовсе не повредит.

— Куда, — вскинулся папа, — вечереет уже, Рин, днем вон на рынок ходила, не нагулялась еще?

— Майкл, — мягко укорила его мама, — это для тебя на рынок сходить целое мероприятие. И знакомых встретишь, и пообщаешься, и прогуляешься. А Рина наша молодая еще, и так себя на работе хоронит. Не мешай девочке жить.

Родители сидели в гостиной. Мама сегодня была более активной, чем обычно, да и неудивительно, ведьма за то, что посидела с ней да сплетни последние рассказала, подарила для мамы пузыречек с укрепляющей настойкой. Небольшой, конечно, но на несколько недель его хватит. Я не смогла отказаться, хотя и понимала, что сама такую настойку покупать еще долго не смогу, а ведьма для того и подарок сделала, чтобы в следующий раз я ей больше звонких монет принесла. Хитрая она, старая, опытная. Знает, как дела в торговом городе вести надо.

— Сельма, так темнеет уже, страшно дочь одну отпускать, — ответил отец матери, да и посмотрел на меня с тревогой. — Может, завтра днем лучше погуляешь, Рин?

— Завтра с утра я на работу убегу. Ты же знаешь.

Подошла, поцеловала родителей и посмотрела серьезно на отца.

— Пап, там в городе стражей столько в патрулях, сколько я ни разу не видела. Поверь, безопасно сейчас гулять. Это вы дома сидите, не знаете, а в городе вора ищут… Правда, безопасно там.

— Вора! — отец отложил в сторону книгу и нахмурился. — А если облава какая? Рин, не стоит, не ходи!

— Майкл! — уже более строго позвала его мама.

Только имя произнесла, а у отца тут же в глазах нежность замерцала. И не хмурился он уже и даже не настаивал на отмене моей прогулки. Повернулся к жене и тихонько спросил:

— Что, счастье мое?

Мама мне рукой махнула только в сторону выхода, а сама отца разговором отвлекла, чтобы я спокойно и без споров могла из дома уйти. Любит нас Майкл и волнуется, но права Мари, мать ему всех дороже. Она смысл жизни его. А меня он полюбил только потому, что Сельма как к родной ко мне относится. Без нее и я отцу не нужна буду. И даже обижаться за это на него не получается. Я благодарна, очень благодарна приемным родителям, что и приютили меня, и полюбить смогли, в дом свой пустили, вырастили, жизни в новом мире научили. Какие тут могут быть обиды? А вот маме я завидовала. Когда ты являешься целым миром в глазах любящего мужчины… Я даже представить не могу, каково это, такую любовь через всю жизнь пронести и сохранить. Она же старенькая, мама моя, из-за болезней совсем старушкой выглядит. И слабая очень. А отец на нее смотрит и будто не замечает ни морщинок, ни кожи бледной, будто пергаментной, ни слабости. Я как-то у него спросила, как у него получилось сохранить свои чувства. А он только удивленно брови вскинул.

— А как я мог не сохранить их? Рина, ты молодая совсем, не понимаешь многого, но поверь, рано или поздно встретится на твоем пути мужчина и ты его полюбишь. Всем сердцем полюбишь, всей душой. Тогда тебе уже совсем неважно будет, какой он для других людей, для тебя он станет особенным. С минусами его и плюсами. Любой. Какой есть. И когда двадцать, тридцать, а то и пятьдесят лет спустя ты на него посмотришь, видеть будешь не волосы седые да спину от усталости гнутую, а того, кого полюбила. Но это если сердцем смотреть. Сердце не внешность любит ведь, дочка. Оно душу твоей пары любит. А у мамы душа светлая. Чистая. И сердце большое. Так как же я ее разлюбить могу? Смотрю на Сельму нашу, а вижу девчонку молодую, черноволосую, хохотушку да затейницу. Глаза ее лучистые вижу и фигурку легкую. Красавица она, Сельма моя. Самая родная.

Тогда я не нашлась, что ответить, а вот слова отца запомнила. Кому не хотелось бы такие чувства испытать и любовь через долгие годы пронести? Вот и я хотела. Оттого и завидовала маме, потому что она нашла своего мужчину. Жизнь с ним прожила, да они даже не ссорились ни разу. А я? Я тоже хотела такой любви. Вот только боялась, что не смогу так. Не получится у меня настолько отдаться чувствам.

Стоило выйти на улицу, как я постаралась выбросить из головы все грустные мысли. О своем одиночестве и о болезни матери, даже о том, что будет, когда мамы не станет. А она одной ногой давно стоит на тропе Вечности. Ее прогулка к Богам лишь дело времени.

Вдыхая морозный воздух, я посмотрела на небо. Вечерело, прав был папа. И небо было уже далеко не дневным, днем тучи висели над городом, а сейчас сине-серое, оно было чистым и на нем уже начинали зажигаться звезды. Значит, ночью мороз будет.

А сейчас… Сейчас самое время погулять. Отказавшись от идеи “случайной” встречи с господином Кайлом, отправилась я на улицу Алеве. Выбор был мой простым, именно на этой улице располагались лоточники с уличными товарами. На ней же всегда было много народу. После новогодья еще не сняли лампочки разноцветные со своих магазинов торговцы и жители города стекались на Алеве, чтобы посмотреть на красиво оформленные витрины. Купить себе засахаренные фрукты или ягоды в шоколаде. Лоточники много всего продавали. От “самых настоящих” драгоценных камней до горячего чая и булочек. На пересечении Алеве с другой улицей, Тирой, располагался большой круглый фонтан, а вокруг него сделали каток, недалеко от него построили высокие горки, чтобы детвора могла кататься. Только с тех горок вместе с детьми и взрослые, весело хохоча, съезжали, не взирая на свой возраст и статус. Раньше, когда я была младше, мы каждый год с родителями ходили туда. Я без устали бегала на горки, родители катались на коньках. Взять на время пару съемных лезвий стоило всего пару медяков. Вот и сейчас мне захотелось прогуляться именно там, среди шумной радостной толпы. Может быть, сейчас, конечно, народу там было меньше, чем перед новогодьем и сразу после, но уверена, и сегодняшним вечером на улице будут и лоточники, и детишки на горках, и молодежь будет гулять. Это я все время работаю, а люди не сидят целыми днями по домам. Да, зимой город гораздо более тихим становится, морозы ограничивают нас в передвижениях, но не настолько сегодня холодно, чтобы не выйти на улицу!

До широкой улицы я добралась довольно быстро. Она пересекала почти весь город, длиннее была только Центральная, но на ней и вполовину так интересно не было, как на Алеве. Так что, бодро шагая по пешеходной дорожке, я издали заметила разноцветные огоньки и шла улыбаясь. Права я была. На улицах было спокойнее, чем обычно, от того, видимо, и прохожие все ходили с улыбками, расслабленными. Стайка девушек пробежала мимо меня, они, кажется, тоже торопились поймать спокойные вечера и не упускали шанс хорошо провести время. По противоположной стороне шел молодой мужчина, он вежливо улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Незнакомец, просто вежливый жест, а у меня улыбка еще шире стала и настроение сразу поднялось к облакам. Ну здорово же!

В первую очередь, когда добралась до крайних лоточников, я поспешила к продавцу горячего чая. Ладошки замерзли и очень хотелось их согреть, обхватив глиняную кружку с горячим напитком, насладиться ни с чем не сравнимым вкусом чая с зимней ягодкой, купленного на улице.

Стоило оплатить покупку и отойти чуть в сторону, чтобы не мешать другим покупателям, как я встретилась с насмешливым взглядом тёмных глаз.

Кайл стоял, прислонившись плечом к столбу, и улыбался. Мне улыбался. Волосы его были растрепаны ветром, на щеках играл румянец… Красивый. Помоги мне, Светлая Богиня, какой же он красивый!