Время испытаний

* * *

После обеда Джеримэйн потащил Элмерика в библиотеку, чтобы повидаться с леди Эллифлор. Но им не повезло. Они и звали, и уговаривали, и даже стучали по обложке: призрак молчала. Лишь шелест страниц (окно было закрыто — на сквозняк не спишешь) намекал, что она где-то здесь.

— Видно, опять не в настроении, — бард опустился на табурет.

— Можно подумать, она хоть когда-нибудь бывает в настроении… Интересно, все призраки такие чокнутые, или нам особенно повезло?

— Тише ты! А то услышит и вообще больше не выйдет.

— Вот и на кой мы ей слово дали? — Джеримэйн шлёпнул книгой об стол. — Теперь даже мастера Каллахана не попросишь помочь. Начнёт спрашивать, чё за призрак, на кой он нам сдался…

Над тиснёной обложкой взметнулась пыль.

— Вы сказали «Каллахан»? Он что, здесь?

— Ха! Вот она, эльфийская магия! — Джеримэйн ухмыльнулся, потирая руки. — Одного имени хватило.

— Да, он на мельнице, — Элмерик, вскочив, поклонился книге.

— О боги! — простонала Эллифлор. — Он совсем рядом, а я в таком виде! С самого Бельтайна в одном и том же платье! Нет, это совершенно исключено! Меня нет дома.

— Так вы хотите его увидеть или нет?

— Нет! То есть да. Но не сейчас. Позже. Когда я буду готова, — из книги послышался глубокий вздох. — Как он?

— Да нормально, вроде, — пожал плечами Джеримэйн. — Ну, насколько это возможно. После смерти Мартина все ходят как в воду опущенные…

— Что ты несёшь? — леди Эллифлор появилась перед самым его носом. Она держалась за сердце, будто то всё ещё могло биться. — Марти не может умереть! Ведь только волшебное оружие…

Она замолчала, не договорив, а потом закрыла лицо ладонями. Её плечи дрожали, но рыдания были беззвучными: никаких всхлипов, криков, заламываний рук. Элмерик даже удивился.

— Мне жаль… — на всякий случай он показал Джерри кулак, чтобы тот не вздумал глумиться над чужим горем.

— Но как же это произошло? — Эллифлор подняла заплаканное лицо, совсем прозрачное от слёз. — Ох, бедный Патрик! Бедный Шон! Боюсь представить, каково им сейчас! Они больше всех любили Марти…

— Держатся, — уверил её Джеримэйн. — Это случилось, когда на мельницу проник Лисандр.

— Надеюсь, Каллахан хорошенько проучил его?

— Командира не было на мельнице той ночью. А мы ничего не успели сделать. К тому же у Лисандра были сообщницы — одна из них и убила Мартина.

С последним утверждением Элмерик хотел бы поспорить. Он не считал Келликейт сообщницей. Но оправдать её тоже не мог, поэтому промолчал.

— Вот негодяи! — Эллифлор, забыв о приличиях, стукнула кулачком по столу, но призрачная плоть легко прошла сквозь дерево, не встретив сопротивления.

— Поэтому мы и здесь. Хотели уточнить кое-что, но не решились идти к наставникам — им сейчас нелегко.

— А мне, можно подумать, легко! — призрак всхлипнула, закусив губу. — Думаете, я любила Марти меньше остальных?

— Нет-нет, — Элмерик толкнул невежу Джеримэйна локтем в бок. — Мы уважаем ваше горе. Мартин был и нашим другом тоже. Может, нам зайти потом?

К его удивлению, леди Эллифлор покачала головой.

— Ладно, спрашивайте. Не обещаю, что расскажу всё: кое-что я обещала хранить в тайне. Но… побудьте со мной ещё немного.

Элмерик подумал: как же ей, должно быть, грустно и одиноко там, в книге. Тут у кого хочешь характер испортится! Интересно, какой она была при жизни?

А Джеримэйн уже приступил к расспросам:

— Это правда, что у близнецов магия сильнее?

— Раньше считалось так. Потом стали говорить, что это не влияет на способности к чарам, но Каллахан остался приверженцем старых взглядов.

— Сейчас он думает по-другому, — Элмерик счёл должным вступиться за наставника. — Среди новобранцев только у Келликейт была сестра.

— Вот как? — Эллифлор вскинула брови. — Не слишком на него похоже. Надеюсь, это не означает, что Каллахан впал в отчаяние…

Джеримэйн нахмурился:

— Вы чё, намекаете, что он понабрал всякий сброд? Мы так сильно вам не нравимся?

— Мне определённо не нравятся ваши манеры, мальчики. А в деле я вас не видела. Неумелые чары с иллюзиями и истинным зрением не в счёт — я имею в виду настоящее колдовство. Впрочем, если это успокоит вашу детскую гордость, у Дэррека тоже нет ни братьев, ни сестёр. А у Шона только сводные. Но вам до их способностей далеко.

— Ну это пока! — хмыкнул Джеримэйн, задирая нос. — Кстати, о мастере Шоне. Почему он носит маску, вы случайно не знаете?

— Увы, я не знаю. Мы с Флорианом пришли в отряд позже остальных. На вопросы он не отвечает, а слухи ходят самые противоречивые. Одни говорят, что маска скрывает жуткое уродство, другие, наоборот: будто его красота столь ослепительна, что её нельзя показывать людям. Каллахан точно в курсе — они ведь с Шоном кузены по линии отца и выросли в холмах вместе. Дэррек тоже: ему ведомо всё и про всех, но он умеет хранить чужие тайны. Ну и Мартин наверняка знает. То есть, знал… — Леди-призрак промокнула платком покрасневшие уголки глаз.

— А я слышал, как мастера Каллахана называли Белым Соколом, а ещё — королём. Он и правда король? — Джеримэйн торопился задать как можно больше вопросов.

— Нет, но мог бы стать им, если бы захотел. Неблагим двором сейчас правит его младший брат Браннан.

— Что? — Элмерик подумал, что ослышался. — Но разве Соколы не враждуют с эльфами?

— Каллахан и Браннан поссорились несколько столетий назад. Я не знаю всех подробностей, да и знать не хочу. И вы не забивайте себе голову тем, что вас не касается. А врагами Соколов считаются все, кто хочет навредить Объединённым Королевствам и Артуру Девятому, будь то эльф или смертный.

Снаружи вновь разгулялась вьюга. Нижнюю часть оконной рамы облепили крупные хлопья снега — и это в октябре… Даже в холодном Холмогорье такое бывало редко. Элмерик поёжился и осмелился задать ещё один вопрос, давно его беспокоивший:

Леди, помнится, вы говорили, что считаете бардовское искусство легкомысленным и неподобающим занятием?

— Нам обязательно возвращаться к этой досадной теме? — Эллифлор тоже глянула за окно.

— Но ведь мастер Каллахан тоже бард. Хоть и высокоранговый, но бард же!

— И что с того? Он мне тоже не нравится.

— А как же вы тогда служили под его началом?

— Моя верность и моя приязнь — это разные вещи, мальчик. Не надо их путать. Или вы думаете, что все должны сходить с ума по этому надменному эльфу? Смею вас уверить: я не из таких.

— Простите, я не то имел в виду…

— И тем не менее вы меня оскорбили! Ах, я знала, что этим всё кончится! Вот, значит, чем вы платите за мою доброту? — Эллифлор взмыла над креслом.

— Ну, начало-о-ось… — Джеримэйн закатил глаза.

Леди призрак тоскливо взвыла. Её вопль поднял пыль и выдул из углов паутину. И вдруг дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял Каллахан. Его брови сошлись у переносицы, глаза горели недобрым огнём, на ладони мерцал алый потрескивающий шар. В библиотеке вмиг потемнело, как будто сумерки настали раньше времени. Воздух стал вязким и липким. Элмерик не смог даже отползти в сторону: его словно придавило к полу. Джеримэйн тоже прилип к стене, ловя ртом воздух.

Увидев Эллифлор, эльф растерялся и спрятал руку за спину, сжимая кулак. Свет вернулся, а вместе с ним и возможность дышать. Каллахан подул на обожжённую ладонь и указал ученикам на выход:

— Вон отсюда! Оба!

Элмерик и Джеримэйн не заставили просить себя дважды. Скатившись вниз по лестнице, они привалились к бревенчатой стене, пытаясь отдышаться.

— Я думал, он нас прямо там размажет! — простонал Джерри, сползая на пол. — Ну и силища!

Элмерик упал рядом, виском привалившись к его плечу.

— Это что было вообще? Дикая магия?

— Ага! — Джеримэйн не скрывал восхищения. — Видал, какой бешеный примчался? Наверное, призрака почуял. Или решил, что это Лисандр лезет.

— Ой! — бард широко раскрыл глаза. — А ведь леди Эллифлор не хотела его видеть. Неудобно вышло…

— Ну чё могу сказать: значит, сегодня ей не повезло!

Дожидаться, пока эльф выйдет из библиотеки, они благоразумно не стали. А когда вернулись на следующий день, книга бесследно исчезла.