Дороги товарищей
- Автор: Виктор Логинов
- Жанр: Роман / Военная проза
- Дата выхода: 1967
Читать книгу "Дороги товарищей" полностью
— Ты обещаешь, — ухмыльнулся Юков, — так, как осенью на матче с макаренковцами категорически обещал ни мяча не пропустить. «Лев Гречинский в случае этого не встанет в ворота! Никогда!» — передразнил вратаря Юков. — В первом тайме три вытащил, а во втором — пяток.
— Вы, защитники, ногами бы больше работали! — огрызнулся Гречинский. — Вратарь без защиты не игрок.
— Садись, садись, Гречинский. Прекратите шум. Уверена, что ты сдержишь свое слово. Хотела бы услышать подобные обещания и от других. Называть фамилии не буду. Пусть подумает каждый о себе. Ну, а теперь до встречи завтра. До свидания, ребята!
— Мария Иосифовна! — вскочил Саша. Лицо его пылало. — Разрешите еще… А как же? Можно просить Якова Павловича, чтобы он разрешил мне руководить подготовкой? Как думаете, разрешит?
Он впился взглядом в лицо учительницы. Класс настороженно молчал.
Мария Иосифовна чуть опустила голову, и по ее красивому смуглому лицу, — Саша хорошо видел, — пробежала тень. Но вот она взяла со стола книги и спокойно, казалось, спокойнее, чем следовало бы, сказала:
— Думаю, что нет. Однако попытайся.
И она пошла к двери.
— А вы, вы! Мария Иосифовна, ваше мнение о Саше? — послышались голоса.
— Мое мнение, что это плохо отразится на Сашиной учебе, — ответила учительница и вышла.
— Ребята! — Саша звонко хлопнул крышкой парты. — Немедленно иду к директору!
— Давай, Сашик, давай! — забасил, Гречинский. — Ни пуха тебе ни пера! Мы тебя ждем, слышишь, ждем!
Волнуясь, Никитин постучал в дверь директорского кабинета.
Яков Павлович сидел за большим столом, освещенным мутным предвечерним солнышком, и правил ученические тетради. Он был расстроен. Саша понял это сразу — по тому, как он нервно протирал платком свои роговые, «профессорские», как говорили в школе, очки.
«Момент неудачный!» — мелькнуло у Саши.
Однако начало беседы было положено:
— Я к вам по срочному делу, Яков Павлович.
Директор надел очки, обеими руками приподнял их на лоб и проворчал:
— Давно, давно следует поговорить.
Очки его упали со лба на нос. Он с головы до ног оглядел Никитина и, видимо, оставшись чем-то недоволен, потянулся за лежащей на столе тетрадкой. Она была испещрена красными пометками.
Саша недоумевал: чем же недоволен Яков Павлович? Он посмотрел на пуговицы рубашки, на брюки, на ботинки… Ботинки! Вон, оказывается, в чем дело! Давно не чищенные порыжевшие носки ботинок открыли Никитину причину недовольства директора. «Аккуратность — мать дисциплины!» — вспомнил Саша слова, которые очень любил повторять Яков Павлович.
— Вот полюбуйся, — протянул тетрадку директор, — контрольная работа по истории, написанная Аркадием Юковым. Шестнадцать грамматических ошибок.
— Юков? — удивился Саша. — Юков обычно пишет хорошо… У него с физикой хуже.
— Хорошо? Почему же в работе по истории он не считает нужным ставить запятые и знаки вопроса? Прав Федор Иванович, который взыскал с него и оценил работу как неграмотную.
— Я поговорю с ним, Яков Павлович.
— Говорить мало. Работать надо, работать с ним! И тебе и Лаврентьеву. Мотай на ус! — несколько грубовато, как это у него бывало не в официальном, а в дружеском разговоре со старшими учащимися, сказал Яков Павлович.
— На него когда как найдет…
— Дорогой мой! — воскликнул Яков Павлович, поднимаясь из кресла. — Комсомольская организация и учком обязаны помогать школе снимать со всех ребят вот эту самую накипь — «когда как». Когда хорошо, значит, когда плохо?
— Он стал лучше, Яков Павлович, значительно!..
— Вижу, вижу. Ну, говори, что у тебя… Садись…
Присев на стул, Саша кратко изложил директору мысли, высказанные в классе.
— Гм, — нахмурил брови директор. — Ты думаешь, мы о физкультуре не заботимся? Ты обращался по этому вопросу к Марии Иосифовне?
Саша кивнул.
— Что она тебе ответила?
— «Думаю, что нет. Однако попытайся», — твердо выговорил Саша.
— «Однако попытайся» напрасно сказала она. И не пытайся! Только нет!
Саша вскочил.
— Я могу знать причину вашего отказа?
— Во-первых, сядь! Учись владеть собой.
— Я удивлен, Яков Павлович, — опускаясь на стул, обиженно выговорил Саша.
— Я больше удивлен, Никитин, больше! — подчеркнул Яков Павлович. — Сегодня Мария Иосифовна поставила тебе «хорошо» за ответ по литературе, а физик сказал, что ты у него еле вытянул на «посредственно». — Директор быстро снял и стал протирать очки. — Ты уже не первый ученик школы. Павловский далеко опередил тебя.
Яков Павлович помолчал. Пальцы его быстро шлифовали стекла очков.
— Неважно, Никитин! Ты учишься не так, как мог бы учиться. Это ответ на твою просьбу. Тебе над ним придется подумать. Когда ты глубоко, по-настоящему продумаешь этот вопрос и сделаешь выводы, приходи ко мне, еще подумаем о руководстве физкультурным кружком. Но не раньше, чем учителя скажут мне, что Никитин снова круглый отличник.
Саша покраснел и встал.
— Вы правы, Яков Павлович. Я приду к вам после. Но скоро! До свиданья.
Когда Саша направился к двери, директор остановил его.
— А ботинки надо чистить, — заметил он. — Аккуратность— мать дисциплины. А к дисциплине себя со школьной скамьи приучать надо. Дорогой мой, пойми, что сегодня ты не почистишь ботинки, завтра не выучишь урока, послезавтра, в армии, покинешь пост. А началось все с ботинок, с пуговицы, с неряшливой прически. Следить за собой надо, следить. Ну, иди!
Саша не помнил, как дошел до своего класса. Он был в смятении. В классе ждали его Гречинский, Лаврентьев, Юков, Павловский, Женя и Соня Компаниец.
— Не разрешил?! — вырвалось у товарищей.
— Нет.
— Почему?!
— Яков Павлович сказал, что я перестал хорошо учиться. Ты, Костик, обогнал меня.
— Я? Вон как! Не думаю…
— Да, да. Сегодня я получил только «хорошо» по литературе, а физик вчера, оказывается, все-таки подпустил мне «пса». А в общем-то я и сам это чувствую…
— По литературе? — удивился Гречинский. — Ты отвечал прилично.
— Новая учительница строга уж очень, — заметил Костя.
— Придира! — коротко прибавил Аркадий.
— Стойте, мне слово! — воскликнул Костик. — Ясно, что Саша должен руководить. С завтрашнего дня у меня появятся одна за другой две отметки «хорошо». И станет ясно, что Саша срезался случайно.
— Костик, ты сказал глупость, — холодно проговорила Женя.
Павловский вспыхнул и почти с негодованием ответил, обращаясь к Жене, а скорее, ко всем школьникам:
— Я иду на жертву. Не принимаете ее — не надо.
— Он второй раз идет на жертву, не жалеет живота, — усмехнулся Аркадий. — Я тебе скажу, Костик, вот что: прибереги свой живот для более подходящего случая. Он может представиться.
— Да, это неправильно и неблагоразумно, Костик, — поддержал Аркадия Ваня. — Нужно искать другое решение.
— Путь один, — сказал Саша, — взяться за учебу.
— Вот что, ребята, учиться хорошо надо, это правильно, — продолжал Аркадий. — Но кто нам мешает тренироваться самостоятельно, в свободное время? А? Давайте дадим друг другу слово, что защитим приз?
— Поклясться — и все! — подхватил Саша.
— Поклянемся! — воскликнул Гречинский.
— Это здорово! — у Аркадия загорелись глаза. — Давайте!
— Мы, комсомольцы десятого «А», даем друг другу слово и клянемся, что не отдадим зимний приз школе имени Макаренко! — негромко, но очень четко и торжественно сказал Саша.
— Клянемся! — воскликнули все, протягивая Саше руки.
Клятва была скреплена крепчайшими рукопожатиями.