Перед судом народа

ПРАВОСУДИЕ СВЕРШИЛОСЬ!

Радио известило о том, что 18 июля 1943 года в 13 часов в городе Краснодаре на городской площади будет приведён в исполнение приговор над изменниками родине. В эту ночь город не спал. Уже на рассвете к городу двигались по просёлочным дорогам люди. Шли, постукивая палками, старые седоусые кубанские казаки. Шли матери с детьми на руках. Шагали вереницами загорелые колхозные девушки. Всем хотелось своими глазами увидеть, как свершится правосудие, как гнусные предатели советской родины, земли кубанской будут наказаны за свои чудовищные злодеяния.

К часу дня на площади собралось свыше 30 тысяч человек. Бойцы, рабочие, колхозники. Старики, женщины, подростки. Плотной стеной обступили люди виселицы. На крышах, на деревьях — всюду были,люди. И в первых рядах стояли те, у которых погибли от кровавых лап немецких захватчиков и их пособников родные — дети, братья, сестры, мужья, жёны, отцы и матери. Давно ждали они часа возмездия.

Он пробил, этот час! Подъехали машины... Ровно в 13 часов изменников казнили. Чья рука их покарала? Их покарала рука тех, чьи дети, жёны и старики-родители зверски замучены и уничтожены оккупантами. Это была святая месть. Рука всего советского народа покарала отступников.

Правосудие свершилось. Предатели родины повисли на позорных перекладинах. Раскатами грома прокатились по площади рукоплескания — всенародное одобрение приговора Военного Трибунала. И жаль только было краснодарским вдовам, жаль краснодарским сиротам, что близкие их, которые стали жертвами гнусного предательства, не могут быть здесь на площади в минуту расплаты.

Тысячи горящих, ненавидящих глаз — мужских, женских, детских, смотрели без страха и сострадания на мерзкие трупы. Каждому невольно хотелось сказать, глядя на эту паршивую падаль:

— Не обдувай их, ласковый ветер Кубани, не грей их,- щедрое солнце родины. Это — отступники! Это — изменники!

Ненавистью горели глаза старой матери, у которой гитлеровские выродки ни за что, ни про что повесили на Красной улице единственного сына. Пять месяцев ждала часа возмездия седая от горя мать.

Закачались на виселицах поганые трупы с надписями:

«Казнён за измену Родине».

До вечера не иссякал людской поток на площади. Люди всё шли и шли из пригорода, из станиц. Шли матери, отцы, сестры, дети жертв немецкого гестапо... Из станицы Тимашевской пришёл пешком юноша.

— Кто из них Тищенко? — спросил он у людей, которые стояли вокруг виселиц.

— Вот этот! — указали ему;

Гневно взглянул он на мёртвого предателя и тихо произнёс:

— Он убил мою мать...

А люди всё шли и шли на площадь. До поздней ночи вспыхивали возле виселиц маленькие митинги — это пострадавшие от немцев рассказывали о пережитых страданиях и справедливом приговоре.

— Ни одному гаду не дадим спуска! — восклицала женщина, — будем глядеть в оба, немец ещё жив... А этим так и надо! Пусть знают все проклятые изверги наш закон: собакам — собачья смерть!

— Земляки! Не победить немцам России, — говорил рабочий-шорник, — советский народ отомстит им за свои муки, как отомстил этим гадам ползучим... Мы предателей с корнем вырвем из нашей земли, как бурьян поганый! Смерть предателям! Смерть Гитлеру!

— Прошу слова! — волнуясь, сказал безрукий воин, инвалид Отечественной войны, — товарищи! Мы на фронте с врагом дрались, кровь проливали, сил своих не щадили, а в это время эти иуды наших близких терзали... Товарищи, поклянёмся мстить беспощадно за кровь и слёзы наших детей и жён!

~ Друзья! Земляки! — воскликнул боец-гвардеец, приехавший на казнь с фронта,— товарищи, придёт время, и мы будем судить всю гитлеровскую орду! Не уйти немецко-фашистским палачам от приговора! Кровь за кровь! Смерть за смерть!

Два дня качались на перекладинах мёртвые тела изменников. Два дня кипел вокруг них народ. Проклятия срывались с уст стариков и детей. Проклятия срываются с уст всех честных людей нашей советской родины.

Будьте вы прокляты, изменники земли русской! Будьте прокляты, предатели советского народа! Вечный позор да падёт на ваши мёртвые головы!