Кто ты, Такидзиро Решетников?

Глава 19

Стажёр отложил пакет с рубашками от Кензо и вышел из-за стола:

— Камамото-сан, я вынужден просить вас оставаться в рамках приличий. Мне крайне неловко говорить об этом при всех, но вы не будете разговаривать со мной в таком тоне. Я сейчас о вашей последней ремарке.

Кунисигэ замер. Это был уже полноценный вызов. Ультиматум и даже сверх того: за короткой на первый взгляд фразой кое-кто только что на весь отдел продемонстрировал свою независимость от решений непосредственного начальства, это если формулировать деликатно.

Начальник отдела выпрямился, непроизвольно закусил уголок нижней губы и задумался.

С одной стороны — как бы да, есть в словах стажёра толика правоты.

Брошенное в сердцах «Быстро!» можно действительно трактовать как неуважение на грани с пренебрежением. С другой же, если не абстрагироваться от контекста, то что он себе позволяет?

Мало того, что перевёлся против правил. Потом пошёл гулять, бумажка на столе не в счёт (так может поступить начальник, и то не всякий. Никак не самый низовой сотрудник — ибо хамство чистейшей воды).

А сейчас этот же человек не оставил начальнику отдела никаких иных путей кроме как жёстко завинтить гайки. Кунисигэ не стал возвращаться в кабинет, а наоборот вышел дальше в отдел: раз скандала не избежать, на первый план выходит необходимость сохранить лицо. Любой ценой. Иначе он потом просто не сможет управлять своими подчинёнными.

— К моему сожалению, я вынужден констатировать, что руководство очень ошиблось в ваш адрес, Решетников-сан. — Менеджер усилием воли обуздал бушующие чувства и теперь говорил расчётливо, не на эмоциях.

Начальник снабженческой логистики набрал воздух, собираясь продолжить словесную экзекуцию. Затем плавно перейти к неизбежному вопросу об увольнении выскочки, однако его самым неподобающим образом перебили.

Хафу вклинился в паузу:

— Это же не вам решать, Камамото-сан. Есть поговорка, «я начальник — ты дурак». Ошиблось или нет наше с вами общее начальство на мой счёт, вы могли бы, теоретически, — насмешка, — рассуждать в том случае, если бы были кем-то вроде Хьюга Хину.

В помещении на полтора десятка человек повисла тягучая тишина.

А ведь он с ней в бассейне рядом плавает, загорелось в мозгу красной лампочкой. Обдумать потом.

— Когда являешься совладельцем компании, имея пакет привилегированных акций, — продолжил Решетников, — для собственного удобства можешь себе позволить числиться и внештатным консультантом директора департамента.

Да, это точно Хьюга-младшая, речь именно о ней. Внештатный консультант Директора Департамента Регулярного Менеджмента.

— В этом случае твоя оценка перевешивает начальственную на том простом основании, — припечатал светловолосый с наглой ухмылкой, — что, как говорит Хьюга-сан, «среди равных сотрудников компании те, у кого есть право акционерного голоса, всегда несколько равнее».

Тягучая тишина сгустилась и стала липкой.

— Но когда обычный начальник отдела, — в этом месте хафу подчёркнуто вежливо поклонился, — серая и невзрачная амёба с необоснованно завышенной самооценкой, как вы, позволяет себе уничижительные выпады в адрес несомненно более компетентного заместителя директора департамента Абэ… — Решетников сделал паузу, давая каждому из присутствующих додумать недосказанное на собственный манер.

В углу старших специалистов кто-то закашлялся.

У окна на пол сбили локтем компьютерную мышку.

— … Лично я это воспринимаю как прямую атаку на сложившуюся вертикаль управления в компании, — гнусный нахал ещё раз церемонно поклонился, словно изображал самурайский вызов на дуэль, восходящий к эпохе Сэнгоку. — В этом случае я просто вынужден защищать корпорацию, которой многим обязан. Простите за откровенность, Камамото-сан, но «…сотрудник Йокогамы отстаивает свою точку зрения, если знает, что прав, любой ценой. Не считаясь ни с какими последствиями для себя лично». Это Кодекс Менеджера Йокогамы.

Вслед за мышкой возле окна на пол полетело что-то ещё.

— Вместе с тем, на моём месте было бы глупо не признать определённую обоснованность ваших недосказанных в мой адрес претензий, — Решетников опять обозначил жест вежливости. — Предлагаю вернуться к вашему собственному формату, заявленному изначально — «Зайдите ко мне», сказали вы. Возможно, есть смысл продолжить за закрытыми дверями?

Кунисигэ заскрипел зубами. Эта тварь, иначе не назовёшь, сейчас нагло глумилась.

С одной стороны, конечно, сам виноват — расслабился. На этой должности все слова всегда нужно тщательно взвешивать, потому что противник своего не упустит. Например, как сейчас.

Недопустимым было другое. Инициатива в конкретном конфликте секунду назад выскользнула из рук шефа и их недостойной перепалкой принялся дирижировать стажёр. А начальник стоит, хлопает глазами и не знает, что возразить.

— Зайдите ко мне, — процедил Камамото, возвращаясь по проходу к своему столу и оставляя дверь кабинета открытой.

— Слушаюсь и повинуюсь, о, мой повелитель, — с абсолютно серьёзным выражением лица произнёс Решетников.

Нога Кунисигэ замерла в воздухе над порогом: издевается же. Но так, что на словах ему ничего не скажешь.

Тварь.

Менеджер быстрым шагом подошёл к креслу и упал в него спиной.

Хафу аккуратно захлопнул дверь и, не спрашивая разрешения, уселся на приставной стул для посетителей, что было ещё одним нарушением этикета.

— В таких случаях нужно спрашивать у руководителя позволения сесть, — ровно сказал начальник отдела.

Он уже победил бушующие эмоции и сейчас смотрел на визави бесстрастно, не мигая.

— Кому нужно, пусть спрашивают, — вежливо кивнул в ответ Решетников. — Итак, я вас слушаю.

— Вы отдаёте себе отчёт, где находитесь? И каково ваше место по вертикали, тоже понимаете? — пожалуй, перед непосредственно экзекуцией есть смысл размяться.

Чтобы до этого типа лучше доходило. И дольше действовало.

— Камамото-сан, дверь закрыта, снаружи нас не слышат. Словесные кружева и танцы с реверансами можно приберечь для другой оказии — комедию ломать не перед кем.

Какая же тварь. Вот что с ним сейчас делать? Если по-мужски, то хоть кулаками начинай орудовать. Однако именно это не метод уже по аппаратным причинам: уволят обоих, не разбираясь, но кто теряет больше? Стажёр с порезанной зарплатой или он, отстраивавший успешную карьеру годами?

— Иногда в позиции человека, которому нечего терять, есть свои плюсы. — Не отводящий взгляда Решетников словно прочитал мысли. — Давайте я вам помогу. Камамото-сан, вы сейчас весь в негодовании на недостойного человека, которого нужно поставить на место. Это даже не вопрос рабочей эффективности, это уже вопрос вашего выживания на должности, не правда ли?

Хорошего ответа в голове не было. Менеджер, старательно оставаясь хладнокровным, отстранённо крутил варианты и молчал.

Ничего конструктивного пока не нарисовалось.

— Ладно, не в коня овёс, — проворчал, меняясь в лице, метис. — Сэкономим время… Мы оба знаем, что представляем противоборствующие лагеря. Вы — человек Хьюга, я — волей случая на стороне Хаяси. Я был неправ, когда вопреки неписаным правилам свалился вам на голову без согласования, моя вина, — хафу даже приложил правую руку к груди. — К сожалению, вы не оказались мудрым руководителем и не предоставили мне возможности сохранить лица — банально не дали перед вами извиниться. Постараться договориться с вами хоть и задним числом, но по моей инициативе, уважая вас — чтобы прийти с вами к общему знаменателю.

— Зачем ты мне это говоришь? Надеешься каким-то образом проскочить мимо своего увольнения, теперь уже неизбежного?

— У вас превратное представление о расстановке сил, — поморщился стажёр, забрасывая ногу на ногу. — Вы не ориентируетесь в ролях, СЕЙЧАС ПОЙМЁТЕ. — Негодяй повысил голос, перекрывая начальника громкостью. — Тендер на поставку комплектующих заводу в Киото. Контракт на ускорение транспортировки из Кореи на прошлой декаде. Найм аудиторской компании для проверки нашего складского филиала там же, в Сеуле. Или вот ещё эпизоды…

Камамото замер.

Решетников перечислял далеко не полный список договоров этого месяца, под которыми стояла подпись Камамото и которые прямо уводили часть денег в его карман. Возвратами от «благодарных» поставщиков услуг и товаров.

— Ты уволен, — просипел Кунисигэ, лихорадочно забывая обо всём, о чём только что думал, и начиная перебирать совсем другие варианты. — Вон отсюда. Чтобы ноги твоей в компании не было.

— Ага. Щ-щас, — метис устроился поудобнее и сменил ноги — теперь перебросил левую на правую. — Руки коротки, мог бы сказать я, если бы испытывал желание пикироваться. Камамото-сан, мы с тобой сейчас не будем тратить времени на непродуктивную ругань. У меня очень много дел, потому буду краток: у тебя есть пять минут, чтобы подать в отставку по собственному желанию по любой причине, по которой пожелаешь. Через триста секунд, если ты этого не сделаешь, без перерыва начнёшь очень сильно жалеть о собственной недальновидности.

— Это угроза?

— Боже упаси. Обещание.

Кунисигэ задумался.

Теоретически, Решетников может пойти в безопасность (но как он раскопал⁈ Есть ли там доказательства⁈). Самый первый вариант, который приходит в голову.

Однако на двадцать четвёртом этаже сидят свои люди и они как минимум скандал попытаются замять — стажёр должен это понимать, если оказался способным добыть подноготную сделок. Не работая в отделе! — менеджер мысленно поднял указательный палец. Перевёлся Решетников только сейчас, а компромат насобирал наверняка раньше! (кстати, КАК?..).

Хотя Безопасность отпадает, какие-то её функции может выполнять аудиторская комиссия Департамента Финансов. Угроза? К сожалению, да, нехотя признал хозяин кабинета.

А додумать мысль дальше у него не вышло:

— Камамото-сан, знаешь, какая между нами разница? — на своём стуле напротив стажёр выглядел холодным и хмурым дознавателем, мысленно уже решившим судьбу того, с кем имел дело. — Первое — мы люди противоборствующих команд, но это-то ладно… Вон, даже с Хьюга Хину-сан можно иметь дело и это общее дело вести эффективно, несмотря на разные лагеря…

Ничего себе. У него что, действительно какие-то дела с внучкой старика Хироя⁈ Да не может быть!

Всё естество менеджера возмутилось против подобной несправедливости, хотя формальных оснований для этого не было.

— Наша самая большая разница в том, что верхушка моей команды на меня может рассчитывать безгранично, — Решетников смотрел в глаза с короткой дистанции едва ли не с сочувствием. — И даже верхушка вашей команды, — здесь он заухмылялся каким-то своим мыслям, — тоже может на меня рассчитывать безгранично в известных границах. — Светловолосый чуть подумал и добавил, — ну-у, в рамках совместных дел — точно может.