Дикие (15 глав)

Не удостоив молодого человека ответом, он метнул быстрый взгляд на Ивана Головинова.

– Это не он?

Его заместитель на это отрицательно покачал головой.

И тогда Савелий Никанорович снова повернулся к Игорю.

– Ты кто таков? – спросил, сделав на всякий случай свой взгляд строгим.

Игорь приветливо улыбнулся ему в ответ.

– Так, стало быть, Вы и будете здесь главенствующим?

– Ну, я! А ты – то, кто таков будешь?

– Я человек, а величают меня Игорем.

– Человек-то ты, человек, это видно по твоему обличью, да по тому, как ты разговор ведешь. Но, что ты за человек таков, и что на тебе надето? И как ты посмел заявиться в таком виде в сие заведение?

– Ах, это! – небрежно заметил Игорь.

– Дело в том, что я не простой человек, а Божий! А ему, Господу Богу, отцу нашему, угодно было на сей раз послать меня на Землю в такой вот одеже!

После этих слов незнакомца Афанасий Серебренников вытаращил на него глаза и навострил уши, чтобы не пропустить из его речи ни единого слова. А потом, как ужаленный, соскочил с лавки и в три шага очутился возле самого уха Савелия Никаноровича, в которое тут же и прошептал, что странный арестант Алеша тоже называл себя божьим человеком, о чем он узнал со слов Никиты Проскурина.

Савелий Никанорович одобрительно ему на это кивнул и жестом указал услужливому осведомителю на его место. После этого сообщения глаза его засветились азартным блеском в предчувствии состязания с незнакомцем, и он, прямо-таки, пробуравил его взглядом. Так, словно хотел сказать – ну, погоди, уж я-то с тобой разделаюсь, уж ты-то ответишь мне по всей строгости, и не только за себя одного, но и за того проходимца тоже!

– Божий человек, говоришь, а что сие значит-то? – и начальник Тайного приказа ехидно ухмыльнулся.

– Так! – тут же подумал Игорь, от которого не укрылось ни то, как неординарно отреагировал на его сообщение шустрый подьячий, ни то, с каким вызовом посмотрел на него угрюмый начальник. – Видно Алешка тут уже дел наворотил!

– А то и значит, что временно прибыл я сюда на Землю от самого Господа Бога. – Сказал он и вновь добродушно улыбнулся.

– Во оно как! – елейно, с издевкой, заговорил Савелий Никонорович.

– Стало быть, ты божий избранник?

– Можно и так считать!

Савелий Никанорович возмущенно хмыкнул и окинул взглядом своих подчиненных.

– Видали? Вот ноне дерзких-то развелось! Чего хотят, не ведомо, но ради того готовы даже таким богохульством заняться, что называют себя сынами божьими. Да его, за одно только это преступление четвертовать стоит!

Игорь предупредительно поднял вверх указательный палец. – А вы, разве не называете себя сыном божьим, разве все вы здесь не его сыны?

– Мы называем себя, прежде всего, слугами Господними! – нравоучительно изрек Савелий Никанорович.

– Но разве не Бог дал вам жизнь здесь, на Земле? Разве не он является прародителем всех людей? Так почему бы нам, людям, не считать его своим отцом, какое в том преступление?

– Ладно! – строго взглянув на Игоря, сказал Савелий Никанорович, не найдя, что ему на это возразить.

– Ты мне голову не морочь! Ишь, какой умный выискался, сам не ведает, чего хочет, а рассужденьем мастера из себя выдает!

После этих слов со всех сторон поднялся возмущенный гул голосов в поддержку начальника.

– Но, почему ж не ведомо, чего хочу?! – тут же перебил зашумевших людей Игорь. – Я как раз и хотел сообщить вам, зачем сюда явился.

– Правда? – сладко пропел Савелий Никанорович, и жестом заставил замолчать всех остальных. – И зачем же?

– Чтобы забрать своего собрата Алешу, которого вы незаконно здесь держите!

После этих слов Иван Головинов, который в отличии от Савелия Никаноровича, не на шутку испугался, как только понял, что появившийся в приемной Тайного приказа странно одетый человек, имеет отношение к загадочному арестанту, открыл было рот, чтобы сообщить незнакомцу, что Алексея тут уже нет.

– А он, этот самый Алеша…

Однако даже не строгий, а скорее зловещий взгляд Савелия Никаноровича, на который он незамедлительно и наткнулся, тут же заставил его замолчать, не закончив фразы. Савелий же Никанорович, обвел этим своим взглядом и всех остальных, дабы раз и навсегда пресечь инициативу желающих вступить в разговор без его на то повеления, и, давая тем самым понять, что вести беседу с незнакомцем он намерен единолично.

– Так, так! Стало быть, по твоему мнению, мы держим здесь этого самого крестьянина незаконно?

– Совершенно правильно! – Игорь кивнул головой. – Ну за что, спрашивается, вы его тут держите, за какое такое преступление?

– Ага, ага! – Савелий Никанорович удовлетворительно кивнул головой.

– Ну, что ж, так и запишем! – и он, пододвинув к себе чистый свиток, окунул перо в деревянную плошку с таким видом, словно и впрямь собрался что-то написать.

– Савелий Никанорович, ну что за примитивизм! – Игорь вынул из кармана шариковую ручку и подошел к начальнику Тайного приказа.

– Позвольте-ка? – он беспардонно вынул замусоленное перо из руки старательного писаря, после чего, даже не успев дать ему возмутиться таким непозволительным со своей стороны поступком, просунул ему между пальцев некий предмет.

– Попробуйте написать вот этим.

Савелий Никанорович уставился на нежданный презент, явно не понимая ни его предназначения, ни того, зачем этому шуту гороховому понадобилось вложить его ему в руку.

А Игорь, не дав грозному начальнику опомниться, снова выхватил у него свой подарок.

– Давайте, я покажу, как этим надо пользоваться. – Услужливо предложил он. – – Ну? Что Вы хотите написать? – молодой человек подвинул к себе свиток, буквально вытянув его из-под локтя Савелия Никоноровича.

Однако Савелий Никанорович находился в явном замешательстве. И не только потому, что насильно врученный ему предмет был совсем необычным, изготовленным из какого-то неведомого материала, но и потому, что незнакомец вел себя с ним уж больно неординарно. Во – первых, было ясно, что он его ничуть не боится, хотя знает, кем он является! Во – вторых, он осмеливался задавать ему совершенно непозволительные вопросы. – Ну, что сие значит, спрашивать у Начальника Тайного приказа, чего он хочет написать?

Игорь же, усмотрев некоторую растерянность в лице этого грозного субъекта, с радостью подумал, что его импровизация, наконец, начинает набирать силу, и от этого почувствовал себя уверенней.

– Ну, так с чего начнем? – снова спросил он, а сам краем глаза взглянул на лежащий рядом исписанный корявым подчерком свиток, сделав вывод, что начальник Тайного приказа совсем не силен в письменности.

– Итак, Савелий Никанорович, я бы на Вашем месте начал свой донос так. – И он быстро принялся писать, диктуя сам себе каждое слово.

– Ноне явился в Тайный приказ Божий человек по имени Игорь и сказался, что прибыл в вышеуказанное заведение по причине вызволения оттуда своего собрата Алексея…

Темп, с которым молодой человек выводил слова, да еще незнакомым предметом, который писал сам по себе, без всякого окунания в плошку, просто ошеломил Савелия Никаноровича. Он неотрывно смотрел на ровные красивые буквы, так и выкатывающиеся из-под руки незнакомца. В его заведении самым грамотным считался подьячий Афанасий Серебренников, который специально обучался грамоте в Голландии, и который его, Савелия Никаноровича, обучал сей науке по прибытии на службу в Тайный приказ. Однако ни его подьячий, ни

кто – либо другой из грамотных людей, с которыми приходилось встречаться Савелию Никаноровичу, так быстро и красиво писать не умел.

Игорь же, тем временем, написав несколько фраз, снова предложил ручку Савелию Никаноровичу.

– Ну, вот! Теперь Ваша очередь, попробуйте. Это называется авторучка и ей очень легко писать. Попробуйте, попробуйте! – подбодрил он совсем замешкавшегося начальника Тайного приказа. – И если Вам понравится, так и быть, я оставлю ее в подарок.

Савелий Никанорович, как загипнотизированный снова взял в руки незнакомый предмет, хоть в его планы это совсем не входило, и попытался вывести несколько букв на бумаге. И как только он принялся за это занятие, все находящиеся в комнате как по команде вытянули шеи в его сторону, стараясь со своих мест разглядеть диковинный подарок незнакомца.

После того, как испытание пишущего предмета успешно завершилось, заставив Савелия Никаноровича по достоинству его оценить, грозный начальник Тайного приказа, тут же попытавшийся стереть с лица свое неподдельное удивление, строго взглянул на Игоря.

– Откуда это у тебя?

– Оттуда! – Игорь, указал пальцем вверх.

Савелий Никанорович, на это его заявление, крякнул два раза в ладошку.

– Ты что мне голову морочить вздумал, а? Или не чаешь, куда попал? А, может, ты не ведаешь, что в сем заведении шутки шутить не пристало?!

– Стало быть, Вы мне не верите? – Игорь изобразил на лице разочарование, которое тут же заставило побагроветь от возмущения Савелия Никаноровича.

– А, как ты думаешь?

– Судя по Вашему Виду, думаю, что не верите!

Спокойный ровный голос Игоря, в котором начальник Тайного приказа не определил ни малейшего намека на испуг или покорность, к которой он давно привык, ибо подобные разговоры с задержанными всегда происходили по одному и тому же сценарию, поверг его в замешательство, и он удивленно уставился на Игоря, не зная, что сказать.

Может, Вам нужно представить на сей счет другие доказательства? – спросил у него молодой человек еще спокойней, чем прежде.

– На какой такой счет?

– Доказательства того, что я являюсь божьим человеком.

– Но, уж нет! – возмущенно подумал Савелий Никанорович, при этом даже спиной чувствуя, что взгляды всех присутствующих в заведении строго к нему прикованы. – Этот шут гороховый, видно, решил меня тут перед всеми в дурака превратить!

– Да, что ты такое несешь?! – строго рявкнул он, теряя терпение, и азартный блеск в его глазах как-то сразу исчез, уступая место раздражению. – Андрюшка, Афанасий – громко окликнул он своих подчиненных. – А ну-ка, живо отведите его в темную, а уж как посидит он там пару дней голодный, так на всю жизнь запомнит, как людям головы морочить!

Афанасий Серебренников тут же с готовностью вскочил со своей лавки, и прежде чем Андрей Краюшкин выбрался из-за стола и тоже направился к незнакомцу, первым очутился возле него.

– А, ну-ка, вертайся к двери! – строго скомандовал он нежданному гостю, и хотел, было, его подпихнуть для скорости, сделав широкий шаг в его сторону. Однако в этот самый момент незнакомец коснулся подьячего неким продолговатым предметом, и все увидели, как Афанасий, словно его отпихнула какая-то неведомая сила, да так сильно, что он даже вскинул вверх обе руки, неожиданно отскочил от него и рухнул на пол, при этом чуть не сбив с ног подоспевшего следом Андрея Краюшкина.

Тот же, увидев мертвецки бледное лицо сослуживца, и его недвижимое тело, мгновенно остановился, не осмеливаясь приблизиться к Игорю.

После падения Афанасия Серебренникова, в комнате воцарилась гробовая тишина, а Игорь, сняв с головы свою залихватскую бейсболку с козырьком, опустился на корточки и нахлобучил ее на голову несчастному Афанасию.