Я буду только для тебя

10

Счастливая Оливия, принарядившаяся в красивое платье, ждала родителей Тимофея. Она суетилась около стола, накрывая для завтрака, а сама обдумывала, чем будет радовать гостей.

И не знала, что с утра деревня гудела, как улей: Тимофея застали в постели с Фросей — дочерью старосты. Красивая, но криклива и с гонором: она давно посматривала с завистью на Оливию.

Та не хотела принимать, что достался самый красивый парень девке, которая — пришлая в этой деревне.

И никто не знал, каким способом Фрося его завлекла. Только утром проснулся он в её объятиях, застигнутый врасплох её же родителями.

Поднялся в доме шум, крики и все вытекающие требования от такого внезапного внимания к их дочке со стороны кузнеца.

Только ошарашенный вид незадачливого жениха говорил о другом, и по деревне пошёл слушок, что по своей доброй воле он маловероятно бы попал в её постель.

Накануне Тимофей приходил в дом старосты по делам, а как выходил, никто не помнит.

Деревня есть деревня: всё подмечает, всё видит и всё разносит по дворам.

Бабы быстро сложили два плюс два и сразу вынесли вердикт такому странному поведению незадачливого парня.

И уже кто–то вспомнил, что Фроська собирала траву незадолго до этого происшествия.

Видно, он опоён был дурман–травой и не помнит всего, произошедшего с ним.

—Оливия! Ты уже слышала? Ты только не расстраивайся, — попросила Дарья, войдя к ним домой. Выглядела она растерянной.

—Что случилась? И почему я должна расстраиваться? — улыбаясь, спросила она её, ещё не зная главную новость, будоражащую деревню.

—Так ты ещё не знаешь? – шепотом спросила Дарья её, прикрыв рот рукой.

—Говори толком, что я должна знать?

Оливия смотрела на подружку и не могла понять, что её так взволновало.

—Так…, твоего Тимофея застукали у Фроськи, — выдохнув новость, она села на лавку.

—Ты что говоришь? Не может такого быть! — не веря сказанному, она смотрела на неё с улыбкой.

—Так ты не подумай. Тимофей не по своей воле там оказался. Сказывают, что приходил он вчера к ним по делам, а сегодня вылетел из их дома: весь взъерошенный, глаза стеклянные, ничего не видящие. Озирается и ничего понять не может. А когда всё прояснилось — бабы и смекнули. Вероятно, Фроська опоила его, что он совсем ничего не соображал. Уже и день свадьбы назначили, — грустно закончила она.

Оливия пошатнулась и плюхнулась на скамью. Испугавшись за неё, Дарья подбежала к ней и подала кружку воды.

Ничего не соображая из–за пелены перед глазами, Оливия закрыла глаза.

Подруга села и обняла её, выражая поддержку. Только чем она могла ей сейчас помочь?

Малаша сидела напротив, и по её щекам покатились слёзы от обиды на людскую злобу и зависть.

Она даже и не сомневалась в словах Дарьи. Никогда бы Тимофей не отказался от Оливии.

—Триединый! За что ты так с ними? — прошептали её губы.

Оливия была настолько поражена такими известиями, что ходила несколько дней, как чумная, на автомате делая дела, не чувствуя вкуса пищи, а ночами стонала от предательства людей и тоски по своему любимому.

—Ты поплачь, поплачь, — уговаривала её Малаша.

Только слёз у Оливии не было, — она походила на холодную льдину — без эмоций и чувств.

Быстро прошли дни, и наступил день свадьбы — даже день совпал тот же, что она с ним обговаривала.

Как ни уговаривала Малаша её не ходить на гулянку, но Оливия отрезала:

—Хочу посмотреть в её бесстыжие глаза и на него в последний раз.

Нарядившись, она заплела косу и, повязав платочек на плечи, вместе с Дуняшей направилась на чужое пиршество.

Столы ломились заставленные едой, и стояли, чуть ли за воротами двора.

Не поскупился староста, который позвал всю деревню отпраздновать долгожданный праздник, заполучив такого зятя — красивого и мастерового.

Да и дочка засиделась в невестах, — скоро двадцать стукнет!

Дарья с опаской посматривала на Оливию, но та вела себя спокойно, шутила, разговаривала со всеми.

Все знали, что увела Фроська у неё жениха, и в этот раз сочувствовавших было больше, — ни одна девушка не хотела бы оказаться на её месте.

И никто не знал, как ей сейчас тяжело, как холодеет её сердце, как стон и боль рвутся из груди, как хотелось ей убежать и спрятаться.

Но она здесь и сейчас, и хочет показать, что она и с этим справится, что она сильная, и никакой мужик не заставит её страдать!

Оливия стояла среди гостей, с улыбкой поглядывая на весёлых людей.

Вдруг все заволновались, засуетились, — это жених с невестой показались на крыльце дома.

Невеста в красивом, вышитом белом, платье с венком из цветов на голове, вся светилась от счастья, свысока поглядывая на остальных незамужних баб.

Всем своим видом будто говорила, что это она выходит замуж за самого красивого парня, а каким путём это ей удалось, её уже не волновало.

Она достигла своей цели!

Фрося обвела взглядом всех и нашла ту — свою соперницу, которой, как она считала, утёрла нос.

Она хотела увидеть её потерянной, сломленной, но увидела холодный насмешливый взгляд, от которого вздрогнула и постаралась побыстрее отвести глаза.

Почему–то слишком стыдно вдруг стало смотреть в глаза своей соперницы!

Не такую она хотела видеть её: красивую, спокойную, гордую и такую взрослую!

Прочитав в её взгляде вызов, она поняла, что своим поступком не сломила её, а наоборот, закалила.

И у неё даже появился страх, что Тимофей никогда не забудет свою любовь, а ей придётся выпрашивать его внимание.

Когда она решилась на такой поступок, то никого не слушала, думала, что совместная жизнь и одна постель сгладит всё, и он примирится и будет с ней.

А там детки пойдут, а они обязательно объединят их в одну семью.

И он простит её со временем. Он такой телок: мягкий и сговорчивый, а с её характером она будет крепко держать его в своих руках.

Тимофей стоял, и слабая улыбка блуждала по его лицу. Только вид его говорил, что он подавлен и не рад всему происходящему.

Хотя старался и расправить плечи, и поднять подбородок, но не укрылось от людей его обеспокоенный взгляд, который блуждал по толпе.

Он искал ту, единственную свою любовь, и, встретив её взгляд, полный боли, пошатнулся.

Потому что померкло в его глазах от сознания, что он потерял её на веки вечные.

А что он хотел увидеть в её глазах? Он и сам не мог ответить на этот вопрос.

Но эта боль полоснула его как острый нож по сердцу, и заживёт ли эта рана?— он не знал.

Шум, весёлый гам, весёлые голоса. Свадьба набирала оборот, и хмельные крики: «горько» неоднократно звучали со всех сторон, заставляя молодожёнов вставать из–за стола.

Жених торопливо целовал невесту в щёку, опуская глаза, и садился первым на скамью.

—Ишь, совестливый, — прошептала Дарья.

— На чужом несчастье своё счастье не построишь, — тихо ответила Оливия, но её слова слышали и другие, сидящие вокруг, с интересом поглядывая на несостоявшуюся невесту.

Тоскливо посмотрев на жениха с невестой, она налила себе вина и, выпив залпом, прокричала:

—Горько!

Тимофей и Фрося вздрогнули от её звонкого голоса, а остальные притихли, ожидая то ли скандала, то ли истерик со стороны Оливии.

—Ну да, ну да, что за свадьба без драки? — проворчала она, но вышла из–за стола и по–хулигански пропела, притоптывая ногой, подняв высоко подбородок:

Шла по речке по дощечки, Мне сказали: «Упадёшь! Замуж за кого хотела, За того не попадёшь!»

Эх…

Кабы знала, не ломала, Вишенку не вызревши, Кабы знала, не любила, Милого не вызнавши.

Эх….

Подружка моя, Жили с тобой дружно. Я любила, ты отбила — Ссориться не нужно!

Эх….

Закончив частушки и окинув насмешливым взглядом всех, перекинув платочек на плечо, которым она взмахивала в такт, гордой походкой ушла со свадьбы, оставляя всех в растерянности, но никого она не оставила равнодушным.

От её частушек веяло смыслом: бледный Тимофей сжал кулаки под столом, провожая девушку взглядом побитой собаки, а Фроська поджала свои губы и вся словно окаменела. А у парней и девчат были восхищённые взгляды.

Оставив свадьбу, Оливия бежала по лесу на их место, чтобы там выплакаться вволю, выплеснуть всю боль, обиду, отчаяние.

Девушка не замечала, как ветки трепали её волосы и цеплялись за платье, как слёзы застилали глаза, и она их смахивала платком, который держала в руке.

Упав рядом с деревом, где они миловались с Тимофеем, девушка завыла, давая волю слезам.

Плакала долго, со всхлипыванием, переходящим в вой, то затихающий, то нарастающий.

Кто её сейчас услышит? Только деревья или птицы, которым нет дела до рыдающей девушки, оплакивающей свою любовь, которая вспыхнула, как яркая звёздочка на небе и погасла, не успев насладиться величием вселенной.

Её первая любовь с Коленькой была похожа на уютный костёр, горящий ярко от подбрасываемых в него чувств под названием любовь.

И поэтому тепла им хватило на всю оставшуюся жизнь, потому что они сумели сохранить жар любви в своих сердцах.

—Видно, я счастливую любовь всю испила в прошлой жизни, — прошептала она, поднимаясь с земли.

И девушке в шуме деревьев послышался последний разговор с Тимофеем:

—Люба моя, как мне хорошо с тобой, — шептал он, крепко обнимая её.

—Знаешь, мне иногда страшно становится, как будто это красивый сон. И однажды проснусь, а тебя нет рядом со мной! И нашей любви будто и не было, — опуская свою голову на грудь, поделилась она своими опасениями.

—Что ты говоришь? Наша любовь навечно. Только ты и я. Люба моя! Как я хочу тебя! — и его горячие губы накрыли её в страстном поцелуе.

—Не здесь, люба моя, не здесь,— увидев её согласный взгляд, улыбнулся и крепче прижал к себе.

Лёгкий ветерок коснулся её волос и лица, заставляя высохнуть слёзы, и нежно подул на искусанные губы, заставляя прийти в чувства.

—Дурёха! На что надеялась? Забыла, какие люди бывают? Тебе наука на всю оставшуюся жизнь. Проморгала ты своё счастье, Оливия! Тут свои устои — не такие, как в прошлой жизни. Раз напакостил, — так женись, — шептала она себе.

Вытерев слёзы, она ещё немного посидела, прислушиваясь к шуму вечернего леса.

Постепенно пришло успокоение в её сердце, и она решила, что надо жить и дальше — ей есть, за кого волноваться. Жизнь на этом не остановилась.

Видно, не судьба ей быть с Тимофеем, — каждый выбирает свой путь.

Устало поднялась и потихоньку направилась домой, поёживаясь от вечернего холода.

Опустошённая и выжатая до дна последними событиями, она брела по лесу, не замечая ничего на своём пути.

Вечерний лес о чём–то шумел, птиц не было слышно, и постепенно всё засыпало до следующего дня.

Она машинально сорвала травинку и стала её жевать, чувствуя на языке его сок.

Тихий лес провожал Оливию задумчивой тишиной, и тихий ветерок трепал её выбившие волосы из косы.

Только где–то на подсознании она, услышав голоса, насторожилась и остановилась.

Выглянув из–за дерева, девушка увидела Филимона и ещё двух людей, — одного из них она сразу опознала. Это был разбойник, напавший на обоз.