Морозов. Истинный маг

Глава 7

— Ну, бывай, Дима, — сказал я торговцу в цветастом сюртуке. — Думаю, ещё свидимся. В конце концов, папиросы мне ж надо где-то брать. Попрощайся там с остальными, с кем надо, за меня.

— До встречи, лейтенант, — ответил торговец, слезая с повозки, — А насчёт папирос, я это учту, буду привозить, по возможности.

— Привози обязательно, — улыбнулся я. — Все их у тебя скуплю.

Я принялся искать дежурного, не слезая с кошмара, и нашёл его довольно быстро. Он стоял у самого начала каравана, и что-то записывал в свою книжку, разговаривая, как я понял, со старшим торговцем, человеком пожилых лет, видавшим всякое, судя по шрамам и по отсутствию пальцев на левой руке. Дежурный же был слегка худощавым солдатом, даже, скорее, крепкого телосложения для своего преклонного возраста, в должности сержанта, если судить по его форме.

Из уважения к возрасту торговца и совместному пути, я решил дождаться, когда они договорят, прежде чем обратился к дежурному.

— Здравствуй, сержант, — обратился к нему я, спрыгнув с гибрида и перехватив поводья, чтоб Кошмар не утопал куда и не погрыз что-нибудь. — Я лейтенант Морозов, прибыл по переводу в крепость.

— Добрый вечер, ваше благородие — ответил сержант, отсалютовав двумя пальцами. — Сержант Муромцев, дежурный юго-западных ворот. Прошу прощения, может я ошибаюсь и плохо вижу в темноте на старости лет, но у вас форма старшего лейтенанта.

— Нет, не ошибаешься, — ответил на это я, — Я ещё форму не сменил.

Он посмотрел секунду мне в глаза, но ничего не сказал, а затем раскрыл свою книжку и сделал маной поярче присобаченный к мундиру уже тускнеющий жёлтый походный кристал.

— Сейчас погляжу списки, подождите минуту. — сказал он, немного пролистал страницы, затем начал читать в слух. — Ага, значит, Лейтенант Михаил Морозов, переведён в расположение в должности заместителя командира второй роты Тереховского полка, капитана Сухарева. Проводить лейтенанта Морозова в офицерский корпус казарм второй роты, в квартиру лейтенанта, предоставить всё необходимое к скорейшему выходу на службу.

— Сержант, ты всегда всё записываешь? — спросил я с улыбкой.

— Всегда, — ответил он, захлопнув книгу, не изменив даже, выражения лица. — Сёма! Подойди сюда. Скорее давай, мать твою, потом допыхтишь свою трубку!

Молодой усатый солдат в модных сапогах, что стоял недалеко от нас, ударил трубкой о брусчатку и затушил ногой вывалившийся дымящийся табак, после чего подбежал к нам, на ходу заворачивая трубку в давно потемневший от пепла платок а затем убрав в карман.

— Сёма, проводи лейтенанта в офицерский корпус второго полка. — сказал сержант.

— А где это? — спросил он, почесав голову под простеньким кепи местных цветов, сдвинутым на лоб.

— Ты служишь здесь почти год. Только не говори мне, что не знаешь где второй полк располагается. Северо-восточные ворота, Сёма, пустоголовая ты детина. — Сержант тут взглянул на меня — Прошу прощения за этот цирк, ваше благородие. У нас часто меняются кадры, не всех обучить успеваем…

— Не утруждайся, сержант — прервал я его. — Пойдём Семён, проводишь меня.

— Завтра карту крепости мне рисовать будешь, Сёма, ты понял меня? — строго сказал Муромцев, солдату, который до сих пор даже не сдвинулся с места — Теперь иди.

— Есть. — ответил солдат, и развернулся на каблуках, после чего обратился ко мне. — Нам сюда, ваше благородие.

С этими словами солдат пошёл вперёд. На его мрачную физиономию было жалко смотреть. Угораздило ж его брякнуть, что он что-то не знает. Но влезать я в это не стану, ещё не знаю местных порядков, чтобы что-то спонтанно предпринимать. Так вышло, что я и сам ещё с моей прошлой юности не любил подобное самодурство, сам когда-то настрадался, и в моём случае всё было куда хуже. Впрочем, если б я тогда не взбунтовался, натерпевшись вдоволь, меня б не заметили, а потом и не перевели бы в отряд старика.

— Семён, давай сперва в конюшню гибрида моего заведём. — обратился тут я к парнишке.

— Так а давайте я вам его отведу, — сказал, оглянувшись, парень. — Как до офицерского корпуса дойдём.

Я глянул на Кошмара, тот в ответ словно неприязненно поглядел на паренька и громко фыркнул.

— Не стоит, — ответил я на предложение. — Я сам отведу.

— Как хотите, ваше благородие, — ответил Сёма.

Спустя двадцать минут мы добрались до корпуса офицеров.

— Вот офицерский корпус, — сказал солдат. — А конюшня чуть дальше, у стены. Вас, может проводить, показать всё?

— Нет, Сём, иди, тебе ещё карту местности учить. — сказал я, после чего парнишка погрустнел.

— Хорошо, тогда доброго вам вечера, — сказал солдат, развернулся на каблуках и удалился.

— Ну что, пойдём, дружище, — сказал я Кошмару, — Накормим тебя, да место уютное подыщем.

У конюшни я быстро отыскал конюшего, мы вместе подобрали гибриду денник, после чего я потребовал исполнения некоторых правил в отношении моего четвероного друга и оплатил аренду на месяц вперёд. Покончив с этим делом, я попрощался с Кошмаром, отстегнул и вынес из денника поклажу, закрыл денник, а после побрёл с вещами в сторону офицерского корпуса.

В казармах, пусть даже офицерских, тоже должен быть дежурный, только прапорщик, надо бы его найти.

Искать не пришлось: стоило мне подойти к крыльцу, как я увидел живописную картину, в которой прапорщик пытался помочь какому-то пьяному вдрызг офицеру забраться внутрь. У него не очень-то это получалось, он был слегка полноват и ниже офицера ростом, уже чуть ли не обнял невменяемого мужика обхватом, но его попытки подтащить здорового детину к дверям тут же сыпались под раскидистыми маханиями офицера руками, за которыми в стороны уносило и пьяное тело.

— Виктор Михайлович, ну не машите руками пожалуйста! — причитал прапорщик. — Мы же такими темпами до утра добираться до вашей квартиры будем!

В ответ пьяное тело попыталось что-то внятное вымолвить, но у него ничего не получалось. Лично я сумел только разобрать, что ему и тут хорошо. Я бы мог наблюдать это ещё долго, но стоять с поклажей мне было не в радость.

— Помощь нужна? — поинтересовался я.

Тут прапор заметил меня, повернул голову и ответил, запыхаясь.

— Да, помогите пожалуйста, век буду вам благодарен.

Я подошёл, освободил одну руку от поклажи, сплёл заклятие и коснулся рукой прапора, усилив его тело.

— Неси, теперь у тебя всё получится, — сказал я, и подтолкнул вперёд прапора.

Я не дурак хвататься за пьяного офицера, мало ли где его мотало и валяло сегодня. Прапор, поняв, что ему вдруг стало легко, кивнул мне и поднял брыкающегося мычащего офицера, занося по коридору на первый этаж. Я бы мог ментальной магией успокоить пьянчугу, но зачем? Мало ли, вдруг горе заливает, да и ненадолго такая магия трезвость ума вернёт, алкоголь из крови никуда не денется. И попросту дождётся своего часа.

Тем временем прапор затащил офицера в его квартиру, где уложил в кровать, я же не стал входить, подождал в коридоре. Вытерев пот со лба, прапорщик вышел в коридор вздохнул и закрыл ключом за собой дверь.

— Спасибо вам, старший лейтенант — сказал прапорщик, — Без вас я бы до утра так возился.

— Я уже лейтенант, — ответил на это я. — Мне бы ключи от моей квартиры, да китель лейтенантский, организуешь?

— А, вы же новый заместитель, наверное! — воскликнул прапор. — Простите, ваше благородие, совсем из головы вылетело, сейчас всё сделаю.

Слегка пузатый прапор достаточно быстро для своих габаритов убежал куда-то в конец коридора, а после вышел с аккуратно сложенным кителем и ключом в руках.

— У вас руки заняты, пойдёмте, я вас провожу. — сказал он, пройдя мимо меня к лестнице.

Я последовал за ним.

— Ваша квартира тщательно убрана, там было несколько пыльно. — сказал тут прапорщик, пока мы стучали каблуками по деревянному паркету коридора. — Должность замкомандира давненько у нас пустует.

— Это ещё почему? — спросил я.

— А вам ещё не рассказывали? — удивлённо спросил прапор. — Прошлый замкомандира героически погиб при исполнении, хороший был мужик, волевой. А нового зама капитан отказывался долгое время назначать.

— Понятно. — ответил на это я. — Ладно, дальше я сам, можешь идти, спасибо.

Прапор зачем-то поклонился и ушел назад по коридору. У них что, так заведено? Я скинул поклажу в угол комнаты и закрыл дверь. А тут неплохо: в первой комнате кабинет с письменным столом, слева от стола дверь, за которой спальня и кухня. Меня всё устраивает.

Тут раздался короткий, но громкий стук дверь. Может прапор что забыл? Я открыл дверь и увидел солдата. Он поприветствовал меня по форме, отсалютовав двумя пальцами.

— Лейтенант Морозов, — сказал тут он, — капитан требует вас к себе. Я вас провожу.

Вот тебе раз, стоило приехать, и уже вызывают.

— Ну, раз требует… — ответил я. — Дай я китель сменю, и пойдём.

Я сбросил прежний китель, развернул новый и напялил его на себя. Размер кителя в самый раз, прапор знает своё дело. Или может форма под размеры подгоняется сама? Я не вижу на ней каких либо признаков магии, форма, скорее всего, самая обычная. Сняв пару артефактов со старого кителя и нацепив на новый я обратился к солдату.

— Ну-с, пошли.

Солдат проводил меня до крепостной башни, где находилась квартира капитана, как собственно, было у меня в Тюменцево, мог бы и сам найти, ну да ладно. Я постучал в дверь два раза и открыл дверь.

— Капитан, добрый вечер, вы вызывали меня? — спросил я, заходя в комнату.

— Морозов, я полагаю, — ответил Сухарев. — Тебя не учили отчитываться начальству сразу как прибудешь в расположение? Караван уже вовсю торгует на площади, а мне за тобой послать пришлось, потому что сам ты, я так понял, и не собирался доложить о прибытии. У вас там в Тюменцево все так уставом пренебрегают? А приветствовать старшего по званию по форме тебе я напоминать буду?

— Прошу прощения, — ответил я, — Я посчитал, что мне стоит сперва сменить форму старлея. И в подразделениях, где я служил больше ценилась боевая подготовка, нежели уставная и строевая.

— Я не сомневаюсь, — капитан скрестил руки. Это был достаточно сухой и крепкий по телосложению смуглый мужик с бледно-голубыми, как у старика или мертвяка глазами, а на висках у него сверкала седина. — Совсем не сомневаюсь, что это так, иначе как объяснить, почему в резне под Малиновским бугром вы стольких потеряли, с трудом одержав победу.

Я стиснул зубы в попытке сдержаться. Может тогда и были косяки в подготовке к сражению, в разведке, но муштра и строй там были совсем не к месту.

— При всём уважении, капитан, — холодно ответил я. — Вас там не было. Всё что вы можете предположить или услышать насчёт того, что там происходило — лишь крупица того, что там на самом деле творилось. Я бы рекомендовал вам воздержаться впредь от подобных заявлений, пока ваши слова однажды не дошли до Рубцовска.

Тут капитан рассмеялся.

— Да что мне твой Рубцовск сделает? — ответил он — Мы находимся у черта на куличках. Если ты, возможно, думал, что Тюменцево — захолустье, то здесь самая, что ни на есть дыра близ Новосибирска, в которой ещё и люди гибнут от всякой живности. Здесь мы — единственная власть. Никому до нас нет дела, твоим Рубцовским в том числе. Здесь и крепость не особо зарабатывает, копаясь в земле, мы получаем основной доход, разделывая тварей, которых тут по лесам как грязи. Тут мы выживаем изо дня в день, прикладываем усилия, чтоб в боях не помереть, не только с монстрами, чтоб ты понимал всю картину. В таких условиях народ быстро дичает и смотрит волком на окружающих. И муштра нам необходима для того, чтобы как-то держать солдат в узде, чтобы они не забывали кто они на фоне происходящего, или, неровен час, и солдаты потеряли рассудок да друг друга убивать бы стали.