У реки мертвецов

Даже если кого-то удивил такой приказ, они постарались это тщательно скрыть.

* * *

— О каком ритуале шла речь? — не выдерживаю я.

— Конечно же, об очень древнем и опасном. Но у меня в любом случае не было выбора. Волдеморт, пусть не без усилий, вскрыл мой разум как консервную банку, найдя мой самый большой секрет, — Гермиона покручивает на безымянном пальце кольцо, испещренное символами и развернутое лицевой стороной внутрь ладони. — Северус прекрасно справился с возложенной на него задачей. По его приказу домовики помогли мне принять ванну и одеться. Он залечил мои раны и уверил в неприкосновенности. Тогда я, конечно же, не поверила ему…

* * *

Пребывая в раздумьях, Темный Лорд разглядывал спящую на его кровати девушку. Самому ему этот предмет мебели был без надобности, однако и видеть там кого-то было непривычно.

Дыхание пленницы было глубоким и размеренным.

«Наверняка благодаря одному из зелий Северуса».

Волдеморт поражался своей удаче. Ведь ничем иным, кроме ее улыбки, не могло быть появление грязнокровки в нужный момент. Даже нехотя можно было поверить в собственную исключительность. А уж в своей Темный Лорд никогда не сомневался.

Оставалось меньше часа до ритуала, который должен был помочь устранить поломку в восприятии мира.

Меньше часа до того, как ему придется доверить девчонке самое ценное, позволив разворошить разум и душу, как беспардонному вору-домушнику — очередное жилище в поисках ценностей, припрятанных хозяевами. Нельзя сказать, что это не страшило, однако альтернатива была во сто крат хуже.

Найди и уничтожь Поттер ещё один крестраж, и «благословение» сведёт Волдеморта с ума.

Северус и Беллатриса появились неожиданно, вторгаясь в размеренное течение мыслей. В руках они несли пучки трав, пару тяжёлых футляров и два бесценных финала с зельями.

Время пришло.

* * *

— Меня выдернули из сна осторожные потряхивания. Какое-то время я не могла понять, где нахожусь. Темная комната с огромной кроватью под балдахином. Мой мозг словно блокировал воспоминания о вчерашнем, — Гермиона отводит от лица непослушную прядь, выбившуюся из пучка. Ее взгляд смотрит далеко за пределы стен. — Меня сковал ужас, стоило увидеть стоящих у кровати. Они молчали. Все они. Даже Лестрейндж. И это пугало больше всего.

* * *

Волдеморт и Гермиона лежали в центре комнаты. Он головой на запад, она — на восток. Их левые руки были соединены ладонями, позволяя общей магии свободно циркулировать.

Клубы дыма медленно заполняли комнату. Вместе с ними по воздуху плыли слова обряда. Руны на древнеегипетском ложились на кожу, заключенные в ритуальный круг чернеющими иероглифами.

Внезапно наступила звенящая тишина. Даже воздух в комнате замер, покорившись силе образующейся связи. Сначала нерешительно, но все ускоряясь с каждой секундой, знаки стягивались к соединенным ладоням, исчезая в зарождающемся сиянии. Яркая вспышка, ослепив присутствующих, погасла, оставив после себя легкую дезориентацию и два перстня с головами шакалов на безымянных пальцах Темного Лорда и его пленницы. Глаза Анубиса угрожающе светились красным.

— Отныне и навеки. В жизни и после нее. Я часть тебя, — Волдеморт, едва успев встать, без колебаний произнес клятву.

— Я часть тебя, — голос Гермионы дрожал, но она не сомневалась. Это был единственный вариант. — В жизни и смерти, — ее взгляд былнаправлен за плечо стоящего напротив «мужчины». — Отныне и навеки.

Клинок, ведомый рукой Беллатрисы, вонзился в бледную плоть, аккурат над сердцем ее Повелителя. Алая, вопреки ожидаемому, как и у всех людей, кровь, заструилась из раны, пропитывая темную ткань мантии.

На секунду Гермиона позволила себе слабость подумать о том, чтобы покончить со всем здесь и сейчас, просто перерезав чудовищу горло. Но в глубине души она понимала, что будь такое возможным, ее бы здесь не было.

Ее рука послушно потянулась к темной рукоятке, ложась поверх холодной когтистой руке Темного Лорда, с чавкающим звуком извлекая оружие. Они подняли его высоко над головой Гермионы, позволяя алым каплям украсить ее лицо, грудь и руки.

Глаза близнецов-шакалов погасли, приняв жертву. Зачарованный металл неприятно утяжелял руку, как вечное напоминание, что больше Гермиона никогда не будет одна. Утешало лишь то, что теперь она в полной безопасности, по крайней мере, до тех пор, пока не исчерпала свою полезность.

* * *

— Очень похоже на свадебный ритуал, немного кровожадный, надо заметить.

Я стараюсь подтолкнуть собеседницу. Я неплохо училась, но о настолько уникальной магии слышала лишь мельком.

— Это нечто большее, — Гермиона снисходительно улыбается, как человек, знающий нечто, никому больше недоступное. — Когда-то давно Исида и Осирис настолько сильно полюбили друг друга, что мысль о расставании даже после смерти была для них немыслима. И они просили о снисхождении саму Смерть в лице Анубиса. Он благословил их союз, сковав плоть и души, заключив клятву в пару колец, — Гермиона раскрывает ладонь, демонстрируя массивную остроухую голову, уютно устроившуюся на ее миниатюрной руке. — Думаю, вы знаете, что было дальше.

— Сет убил Осириса, а позже разрубил его тело на части, — я произношу это тихо, все ещё находясь под впечатлением открытия.

— Не тело. Сет расколол его душу. И, заключив каждую часть в сосуд, спрятал их в четырнадцати местах. Сейчас эти предметы назвали бы крестражами.

По моему телу невольно пробегает дрожь.

— Связь позволила Исиде не только найти части души возлюбленного, но и собрать его душу воедино. В награду за подвиг Смерть даровала душе Осириса новое вместилище.

— Вы повторили ее путь? — мой голос дрожит, я не нахожу сил скрыть волнение.

— Не просто повторила. Я ее превзошла.

* * *

Несколько дней ничего не происходило. Гермионе трижды в день доставляли пищу, выводили на прогулки, обеспечивали одеждой и книгами, в общем, заботились как о рождественском гусе в преддверии праздника.

Сбежать она не пыталась, прекрасно понимая, кто именно поплатится за ее непослушание в первую очередь. Комната давила гнетущей атмосферой, но и вне ее пределов лучше не становилось. По коридорам сновали Пожиратели, пребывая и отправляясь на задания. Иногда можно было услышать неосторожные фразы, из которых стало понятно, что Гарри все еще на свободе и даже, несмотря на потерю подруги, продолжает двигаться к своей цели.

Волдеморт не приходил, словно из вежливости давал время для принятия ситуации. Верилось в это с трудом. Зато в конце недели пришел Снейп. В его руках было еще несколько книг в потертых обложках, скорее всего, как и все прочие, относящихся к магии смерти и души.

— Мисс Грейнджер, я бы с радостью дал вам ещё пару дней на восстановление. Однако время не терпит. Завтра мы начинаем.

Он положил фолианты к остальным, заполонившим рабочий стол.

— Что… — горло пересохло. Гермиона сглотнула и попыталась ещё раз: —Что я должна сделать?

— Вернуть целостность душе Темного Лорда, — Снейп сообщал о безумной миссии так же, как вел свои лекции, безэмоционально и сухо. — Однако ваше вмешательство должно быть минимально, — он сделал ударение на последней фразе, словно хотел сказать больше, чем мог. — Запомните, любое изменение там повлияет на него здесь.

Снейп приподнял одну бровь и склонил голову, не разрывая зрительного контакта.

Озарение зажглось стоваттной лампочкой, озаряя кажущуюся непроглядной тьму сложившихся обстоятельств. Неважно, зачем Волдеморту понадобилось собирать душу, важно, что теперь она не просто инструмент в его руках. Она получила возможность, и она ей воспользуется.

— Как это будет? Мне придется…

«Умереть?»

— Нет. Я буду вводить вас в состояние магической комы, чтобы ваша душа смогла проникнуть в Лимб. У вас будет не более шести часов на каждую попытку. На самом деле я мало чем могу помочь вам. Никто не знает, с чем вы столкнетесь. Источники разнятся, — Снейп бросил взгляд на раскрытую на столе книгу. — О, вы все же ознакомились с литературой. Возможно, это поможет вам. И всем нам.

Он приподнял руку, как будто хотел потрепать Гермиону по плечу, но передумал.

— Но уничтожено только три хранилища. Как я должна… — предположение было ужасающим.

— Предполагается, что вы будете сопровождать повелителя до тех пор, пока это необходимо, — Снейп снова на что-то намекал, но находящийся в панике разум Гермионы отказывался разгадывать загадки. — И ещё одно. Вам нельзя никому рассказывать о ритуале связи или о возложенной на вас задаче.

* * *

— Завтра наступило слишком быстро. Я не была готова видеть Волдеморта. Я не была готова погрузиться в тот кошмар, что должно быть представляли собой осколки его души, — Гермиона ежится. — Я ошиблась. И эта ошибка была лишь первой из многих…

* * *

Зелье было почти безвкусным, имеющим светлый зеленоватый оттенок. Едва оно опустилось тяжестью в желудок, веки потяжелели, а все тело окаменело. Гермиона в последний раз моргнула, крепче обхватила руку лежащего рядом Волдеморта и закрыла глаза в ожидании.

Ладонь, сжимающая ее пальцы, была теплой и немного шершавой. Тогда, в первый раз, она была так поглощена ритуалом и личной катастрофой, что не обратила на это внимания. Сейчас же это знание было на удивление успокаивающим. Словно именно прикосновение было ее якорем.

Спустя неопределенное время Гермиона словно провалилась сквозь реальность, оказавшись в монохромной пустоши.

Потусторонний ветер поднимал клубы серой пыли, закручивая в небольшие смерчи. Вдалеке виднелся утес или скала, будто бы расколотая надвое. Именно к ней, исчезая в расщелине, текла темноводная река. По ее глади, управляемая шестом в руке перевозчика, скользила лодка.

Междумирье. Аль-а'раф. Бардо. Или как назвал это место Снейп — Лимб.

* * *

— Что вы чувствовали, оказавшись там?

Даже среди волшебников немногим выдавалась возможность побывать за чертой жизни и вернуться. Гермионе Грейнджер, судя по всему, это удалось не единожды.

— Спокойствие. Баланс. — Ее указательный палец огладил морду шакала на перстне. — Но в то же время меня тянуло вперед, на берег, где души ожидающих Акена образовывали словно приток реки, торопясь к причалу…

* * *

Вокруг было столько людей, что мальчику, пытливым взглядом осматривающему все вокруг, приходилось постоянно распихивать окружающих локтями. Со всех сторон звучала тарабарщина чужих языков. Редко когда слух ласкала родная английская речь.

Особо грузный мужчина, проходя мимо, даже не заметил под ногами ребенка, ощутимо наступив ему на ногу и чуть не ударив.

Тонкая, но неожиданно сильная рука перехватила жирную конечность перед самым лицом мальчика. Он обернулся, встречаясь глазами с хрупкой девушкой, одетой в белоснежное платье. На ее щеках горел гневный румянец. Вся незнакомка была слишком странной для этого места, беспокойной и яркой. Она не стремилась, как все прочие, быстрее пробраться к лодке, все время оглядывалась, скользя взглядом по прохожим.

— Ты в порядке? — девушка легким движением поправила его волосы. — Давай я помогу тебе сесть в лодку.