Измена. В ловушке

Глава 21. Марина

Клининг приезжает вовремя. Две приятные женщины, нагруженные тряпками, швабрами и моющими средствами, приступают к уборке квартиры. Пол липнет под ногами, даже стены, и те в отвратительных подтеках. А местами и потолок. Я уже плюнула на свой ремонт, на кухню за три миллиона, уже убитую, на паркет из Италии. Дима — настоящая свинья, и это стоит признать. Но он, к сожалению, единственный человек, который делает меня счастливой.

Клинеры моют грязную посуду, собирают в мешок пустые бутылки, сметают осколки… Все это время Дмитрий лежит на диване и требует от меня чтобы я сходила за выпивкой. Но я не намерена этого делать. Я заказала еду из ближайшего кафе и теперь сижу в углу, уткнувшись в телефон, а еще слушаю оскорбления в свой адрес. Дмитрий не был никогда благодарным. Даже тот факт что он живет в моем доме, он всегда воспринимал как должное.

— Нахрена ты вообще приперлась? — рявкает, поднимаясь. — Вообще-то я занят.

— Я заметила, — киваю. — Лежи, пока люди убирают, не мешай им. Потом ванну примешь.

— Ты еще мною командуешь, да? — обиженно сжимает губы, а я смотрю на него и думаю: «А ведь еще пять лет назад он был чудо как хорош! Хотя, даже сейчас, если бы он занялся собой, то смог бы вылезти из этой дыры, в которую сам себя загнал».

— Дим, подумай о будущем… Ты же сопьешься.

— Тебе-то какая разница, — скрипит зубами, — Я так и остался никем! А мне уже тридцать четыре!

— Еще тридцать четыре. Ты еще хорош, Дим… Попытайся завязать с алкоголем. Надо бороться, а не сопли на кулак наматывать.

— Много ты в этом понимаешь!

— Понимаю, Дима. Не вчера родилась.

В этот момент в комнату заглядывает клинер, и я замолкаю. Не хочу чтобы они были в курсе наших разговоров.

— Я вас слушаю, — говорю холодно, но вежливо.

— Нам нужно убрать эту комнату. Кухня, ванная, туалет и вторая комната готовы.

— Дим, — поворачиваюсь к мужу, — пошли на кухню, хоть кофе попьешь.

Нехотя поднимается, с видом человека, которого долго мучили. Боже, как я от него устала. Ну почему я не могу быть счастлива с любимым мужчиной? Почему он опускается на самое дно на моих глазах? Он просто тонет, а я ничего не могу с этим сделать.

Мы идем на кухню, где я тут же включаю чайник.

— У меня есть деньги на твою раскрутку, — говорю едва слышно.

— Мерседес продала что ли? — хмыкает, но вижу — в глазах просыпается интерес. Значит не все мозги пропил.

— Нет, заработала. Я же работаю в отличие от тебя.

— Члены сосешь?

— Да, — выпаливаю. Если разобраться, то да. Сосу член. Маленький, сморщенный, вонючий член морального урода Максима. Иногда самой мерзко от этого.

Поворачивается ко мне, смотрит не менее минуты, затем брякает:

— Врешь! Такие как ты берут член только с помощью ножа и вилки. И обязательно втыкают в воротник льняную салфетку.

— То-то я смотрю у тебя член весь в дырках, — киваю.

— Ну меня-то ты любишь. А остальных — нет. Ты же злобная, не представляю чтобы ты спала с кем-то, кто тебе не нравится.

А у Димы гораздо лучше мнение обо мне, нежели я из себя представляю. И смешно, и грустно. Но на самом деле хоть и говорят, что у шлюх самооценка стирается, у меня пока что все в порядке. Вот только злости на мир немного прибавилось.

— Так что ты говорила про деньги на раскрутку?

— У меня они есть, только раскручивать некого.

Щелчком выключается чайник, и я тянусь к полке за банкой кофе. Кофемашину Дима сломал накануне.

— Что значит некого? А я?

Заерзал на стуле.

— А ты будешь кофе или чай?

— Кофе делай, только крепкий.

Ага, значит все-таки не совсем опустился, надежда есть.

— С молоком?

— Мариш, ты давай не виляй хвостом… Сколько у тебя денег, и что мы можем на них сделать?

— Мы можем записать альбом, — наливаю кофе и ставлю чашки на стол. Надо же, даже есть остатки печенья. Хотя не удивительно, он же бухал эту неделю, а не чаи гонял.

— Нам еще нужно на рекламу.

— На рекламу будет немного позже, — улыбаюсь, — Все в процессе.

Сессии не круглый год, но Диме этого не объяснишь. Да ему и не надо. Мне сейчас главное — чтобы он завязал. Я-то знаю что это непросто. Он уже зависимый. Сидит, смотрит в кофе. Не будет он его пить, сначала надо врачей вызвать, чтобы его откапали.

— Мариш… Мы должны попробовать еще раз.

— Ну так это если ты выйдешь из своего заплыва. Да и когда ты последний раз писал песни? Рассказывай, — киваю Диме, он в ответ отводит глаза. О, если бы все это было так просто! Если бы он просто сказал что хочет освободиться от зависимости и освободился б! Но увы.

Мои размышления прерывает звонок в дверь.

— Доставка, — поднимаюсь и иду в прихожую. Хоть перекусить… Я всегда беру Диме суп том ям, он хорошо снимает похмелье. А себе — сыры, пасту. Стресс заедать надо.

Однако когда я открываю дверь, мое лицо вытягивается. В коридоре стоит не доставщик с блестящей сумкой. Я вижу какую-то полупьяную девку лет двадцати с колтунами на немытой башке, в короткой юбке, едва прикрывающей письку и смазанным макияжем.

Увидев меня, она пищит как комар:

— Я к Димону.

— Ты кто? — шиплю.

— Я Валя, его девушка, а ты кто?

— Кто? Ты не знаешь кто я? — эта идиотка бессмертная что ли?

— Проституток он вроде не вызывал. Что ты вообще делаешь в квартире Димы? Выметайся, а то я ревнивая. А еще я могу полицию вызвать.

— А я, мать твою, твоя преждевременная смерть! — рявкаю и, схватив эту дуру за волосы, втаскиваю в квартиру.