Измена. Свадьба дракона

22. Артефакт

Я проснулась в чужом доме, в чужой постели и долго-долго лежала, глядя в газовый балдахин. Мне трижды стучала горничная, но я не реагировала.

Впервые за два года Клавису не удалось стереть мою память. Скорее всего, из-за магии Рейнхарда, слишком быстро мне промыли магические потоки, артефакторное воздействие не успело укрепиться.

Но мой страх заключался не в этом.

Благодаря Рейнхарду я помнила, что совершенно точно не собиралась идти с Клависом куда бы то ни было, больше того — боялась идти. С ним наедине было страшно, маетно. После всего, что случилось в клане Тарвиш, только сумасшедший согласился бы с ним чаевничать, но не прошло и двух секунд, как я завязала с ним спор, а после послушно побрела в какое-то кафе, пила мерзкий сладкий кофе, слушала инсинуации про Рея. Мне казалось у меня был выбор: идти или не идти, целовать или не целовать. Вот только не было никакого выбора!

Я шла за Клависом, подобно послушному псу, мир которого ограничен любовью хозяина. Его одного он видит, его одного слушает.

Как. Он. Это. Сделал.

Должно быть объяснение! Высокомерная лекция Лита о научной основе магии мне крепко запомнилась, а значит есть причина, по которой я теряю голову от Клависа. Буквально теряю.

— Вейра… — в дверь тихонько заглянула давешняя горничная с железным характером.

Та самая, что запомнилась мне в вечер спасения из аварии дилижанса.

Я заставила себя собраться и отложить черные мысли на потом. Скоро я увижу Рея и смогу рассказать ему о своих бедах, вместе мы обязательно справимся.

— Завтрак вам подадут сюда, вейр Винзо приносит извинения за это, но в доме слишком много посторонних.

— Посторонних?

Я мгновенно насторожилась. Мне и со знакомыми последнее время несладко, а уж посторонние…

— По служебным нуждам. Вейр позовет вас после завтрака и утренних процедур.

— Что ж, тогда займемся утренними процедурами. Сделай мне ванну и останься, поможешь вымыть волосы.

Я мило улыбнулась маленький железной малышке, отмечая ее недовольство, но от ванны и завтрака не отказалась. Мне хотелось подразнить холодную горничную еще немного, но в ванной мы быстро и безмолвно сдружились. Нам нравились одни и те же ароматы, скрабы, кремы, и мы обе не любили тратить время на отмокание.

В гардеробной, совмещенной с туалетной комнатой, меня ждало незнакомое платье в прованском стиле, жемчужный гарнитур и даже новое шелковое белье. Капризная женская суть ждала подарков со стороны Рея, однако белье?.

— Что это? — нервно спросила горничную, но та невозмутимо промокнула мне волосы и буквально щелчком пальцев высушила их.

— Вашу спальню потребовалось обыскать.

Я тут же бросилась к двери, но силы были неравны, горничная поймала меня на первой секунде сопротивления и силой усадила на пуфик.

— Там четыре драконира, если бегать перед ними голой, им придется на вас жениться. Вам, может, и все равно, а меня вейр Винзо испепелит и развеет по ветру.

Я только вздохнула, посторонние драконира меня никак не интересуют, а Рейнхард и впрямь немного вспыльчивый.

Горничная убрала мне волосы, закрепила гарнитур и повернула к зеркалу, в котором отражалась измученная, но притягательная незнакомка. Несколько секунд я вглядывалась в собственное, ставшее в одночасье незнакомым лицо, после тронула рукой синий шелк самого идеального платья в своей жизни и сделала зеркалу реверанс.

— Кто подбирал одежду? — спросила с интересом. — Как на меня шили.

— У вейра Винзо хороший глазомер, — чопорно ответила горничная.

Я шокировано подняла на нее взгляд. Глазомер?! Что же это за глазомер такой, что даже белье село, как влитое.

Дверь я открывала с сердцем, бьющимся подобно набату, с со стыдным и одновременно приятным жаром, пощипывающим кожу.

Среди нескольких вейров взгляд, как намагниченный, первым же делом нашел Рея. Он обернулся ко мне и словно окаменел. От его жадных глаз мелко и счастливо задрожало где-то в груди.

Рей шагнул ко мне и тут же подхватил на руки, коротко отмахнулись от вопросов и окриков.

— Перерыв.

Он пронес меня на руках через весь дом, не обращая внимания на назойливые взгляды рыцарей и прислуги, и вышел в сад.

Я давно не видела настолько гармоничного сада. Запутанный зеленый лабиринт скрывал в себе уединенные лужайки, закрытые беседки, детские качели, многоярусные клумбы. Дорожки ветвились, уходя вглубь цветника, разлитого зеленым кружевом аспарагуса и звезд камелии.

Рейнхард не думая отпускать меня, донес до самого края озера.

— Смотри, — сказал он.

В синей воле плыли хрупкие белые цветы с неожиданно крепким стеблем. Они чем-то напоминали земные лилии, я тихо ахнула и, выпутавшись из объятий, подошла ближе.

— Сказочные, — сказала тихо.

Эта синяя вода, белые цветы и… Рей. Слишком мощный, по-военному настороженный даже в собственном Гнезде, он резко контрастировал с этой хрупкой красотой.

— Они похожи на тебя. Я иногда… прихожу сюда.

Он видит меня такой? Рей гармонично смотрелся бы здесь, вот под этим дубом с книгой. Или прямо на берегу, сосредоточенно трогающим озерную воду. Это ведь объяснение в любви?

В груди часто и мелко билось сердце, радуясь и одновременно тоскуя.

— Это ведь ты спас меня тогда, а не Клавис?

Рейнхард задумался, прежде чем ответить.

— Я дал тебе магию, но дом, лекарей и комфорт обеспечивал клан Тарвиш.

Он вдруг резко дернул меня на себя, а после развернул, впечатывая спиной в дуб. Навис сверху, гипнотизируя серым взглядом.

— Но это я дал тебе магию. Она будет внутри всегда, — он положил ладонь мне на грудь, и меня прошибло жаром.

Вместо ответа я обвила его руками, прильнув всем телом от губ до бедер, чувствуя себя юной и неприлично счастливой. Рядом Реем моя капризная женская натура выбиралась наружу, требуя дурацкого самоутверждения.

— Признавайся в любви, — потребовала я.

Рей поднял на меня потемневший взгляд.

— Люблю.

Признаваться в любви вот так, с каменным лицом, глаза в глаза, ловя дыхание друг друга, не пытаясь лукавить. В этом было что-то немного безумное.

— Ты не рассказал мне, что в Академии пропадают иномирянки. Ты говоришь, что спас меня, а Клавис утверждает обратное. Я постоянно теряю память, как мне довериться тебе, Рей? Помоги мне поверить.

— У меня нет доказательств, но я знаю твое настоящее имя, Ксения. Ты сама назвала его мне.

От имени, давно стершегося из памяти, на меня дохнуло домом, больничными ромашками на окне, мамиными слезами. Но теперь каким-то странным образом частью дома стал Рей, такой чужой для моего мира.

Нужно решится. Сейчас. Рассказать ему про черную магию и верить до самого конца, как поверил мне Рей. А если он откажется от меня, если отвернется с ужасом — принять без сожалений.

Когда-то давно я сказала «да» третьей и самой рискованной операции в своей жизни, и проиграла. Что случится, если я проиграю сейчас? Откровенность будет стоить мне жизни. Капля пота холодно скользнула по разгоряченному виску.

Ум привычно разделил решение на плюсы и минусы. Что я получу, рассказав Рейнхарду правду о черной магии? Возможно, боль, пытки и смерть. А возможно, любовь, доверие и… груз ответственности за любимого человека, защищая меня Рейнхард потеряет все. Родину, клан, сестру.

— Рей… Я хочу показать тебе кое-что, — подняла лицо навстречу его ласкающему взгляду, преодолевая собственный ужас.

Я собиралась рискнуть.

Но даже руку вытянуть не успела, как нас прервал радостный крик с другого конца лужайки:

— Нашел!

Драконир, проводивший обыск в комнате, размахивал руками, зазывая на лужайку остальных вейров. Вместе с ним к нам подскочила вейра в возрасте, двое представительных дракониров и вспотевший, суровый рыцарь с донесением в руках.

— Мы вас обыскались, вейр, — пробасил он. — Срочно в министерство вызывают. Говорят, вы удерживаете высокорожденного вейра Тарвиш без законных оснований.

— Именно это я и делаю, — равнодушно заметил Рейнхард.

Голос его похолодел, взгляд сверкнул серой сталью. Передо мной был уже не мой влюбленный Рей, а ледяной вейр Винзо, главнокомандующий восточным флангом армии Вальтарты. Момент для откровений был безнадежно упущен.

Следом к нам подошел юный драконир, едва ли не подпрыгивавший от нетерпения, он победно вздернул над головой руку с моей заколкой.

— Я нашел ее!

Вейр так и лучился радостью, но заколку сжимал осторожно, словно стеклянную и… опасную вещь. Автоматически я протянула к ней руку, но тот осторожно увернулся.

— Нельзя ее трогать, вейра Клео. Мы обыскали ваши вещи, но эта заколка показалась нам немного странной. Спорю, этот тот самый артефакт!

Заколка выглядела совершенно обычно. Крупная, с ладонь, инкрустированная несколькими камнями-накопителями магии. Накопители, конечно, давно были пусты. Это была единственная вещь, унесенная мной из дома Тарвиш без всякого желания ее прикарманить. Я просто-напросто забыла о ней, когда уходила, и та осталась у меня в волосах.

На артефакт она не была похожа, от нее не фонило тьмой, внутри не чувствовалось магии.

Рейнхард явно решил иначе, выхватывая заколку из рук незнакомого вейра. Зрачок его вытянулся в линию, радужка заполнилась огненно-красным, а губы растянулись в опасной усмешке.

— Нашлась, рррадость моя…

Я снова протянула руку к заколке, но Рей крутанул ту в пальцах и спрятал в карман.

— Надо проверить. Нельзя быть уверенным, что это тот самый артефакт, — нашедший заколку драконир замялся, отводя взгляд от Рейнхарда.

— И как же ты собираешься проверить?

— Это…

Драконир замялся, бросив на меня неуверенный взгляд.

— Хочешь заставить мою вейру быть послушной? — иронично уточнил Рей. — Даже не думай, я не позволю проверять артефакт на Клео. Мы разберем его в лаборатории и…

— Моя заколка — это артефакт? — перебила я. — Тот самый?

Взгляд Рея смягчился. Оказывается, он умеет улыбаться одними глазами. До вчерашнего дня, я видела в нем холод и власть, но сегодня он был другим.

Поколебавшись Рейнхард снова извлек заколку, но в руки взять не позволил.

— Можешь перейти на магическое зрение? — дождался моего кивка и повернул заколку боком. — Смотри внимательно.

Я склонилась над крупным фиолетовым камнем и несколько секунд до рези в веках вглядывалась в сверкающую гранями темноту. Мир затих, померкло солнце, сознание сузилось до камня-накопителя. Я совсем было собралась признаться, что ничего не вижу, как в глубине камня двинулась темнота. Продолговатый дымчатый сгусток юрко метнулся по изнанке накопителя и замер, затаился, распластался тенью по граням.

Отшатнувшись, я вцепилась Рейнхарду в руку. Я носила это в волосах, брала в руки, швыряла в плохом настроении в дальний угол стола! И все это время оно там было.

Неужели оно живое?!

— Видишь? Темной энергии от заколки нет, но вещица в любом случае непростая.

Между нами вклинилась взъерошенная голова давешнего рыцаря со срочным донесением.

— Надо идти, вейр, ждут нас, — сказал он печально. — Уж простите, что отрываю, а только выпустят сейчас молодого Тарвиша, и ищи его…