Борджиа. Секс. Власть. Убийство. Аминь

Победа. Часть девятая

Утренняя молитва не принесла покой в мятежные мысли Родриго Борджиа. Победа была так близка, что его пробирала дрожь. Он занес шаг над пропастью и готов был либо разбиться о скалы, подобно самонадеянному глупцу, либо воспарить над целым миром словно птица. Все, к чему он стремился на протяжении жизни, сейчас находилось в шаге от него — в невообразимо длинном шаге.

Кардинал допускал мысль, что не являл собой образец достойнейшего из людей, но он уж точно был способнее других кандидатов на этом конклаве. Да, Родриго недостаточно смиренно служил церкви и в жизни совершал поступки, о которых вспоминал со стыдом. Однако же эти маленькие слабости, свойственные многим людям, не должны были помешать ему занять престол Святого Петра.

А зная о положении нравов в стране, ведая, какие непотребства творилось в монастырях и домах священнослужителей, он и вовсе мог считать себя праведником.

Даже самый лютый враг Борджиа, кардинал делла Ровере, не мог не признать таланты Родриго в управлении церковью. Но Джулиано не учел, что таланты каталонца идут многим дальше, он способен управлять и целым государством, если потребуется.

Кто еще может навести порядок в Риме, погрязшем в преступности, кто установит равновесие в раздираемой на куски Италии? Милан, Флоренция, Неаполь и так с трудом удерживают видимость мира, после смерти Лоренцо Великолепного внутри их союза произошел раскол, и распри множились с каждым днем, а над всем этим довлела Венеция, страстно желающая господства, и не стоило забывать про извечные притязания Франции на Неаполь.

Амбиции Родриго Борджиа относительно власти были весьма благочестивыми, он намеревался установить мир, порядок и равновесие на всем полуострове. В сложившихся условиях он вполне понимал, что цель оправдывает средства, и, возможно, придется пожертвовать благом отдельных особ ради общего блага, но даже в таких случаях он намеревался полагаться на справедливость, как на главную твердыню.

Что же до тех добродетелей, которых, по мнению делла Ровере не доставало кардиналу Борджиа, то Родриго как никто другой знал — на посту Папы сии добродетели могут сыграть злую шутку и породить слабость там, где нужна твердая рука. Ведь помимо управления церковью Папе приходилось заниматься и земными делами, разрешать государственные распри, даровать благословения на трон.

Да и к тому же что до добродетелей, то у делла Ровере их было еще меньше, чем у Борджиа. Просто генуэзец научился тщательней скрывать свои нечестивые поступки и мысли. Он, в отличии от Борджиа, наслаждался жизнью в тайне, скрытно, избегая шумных компаний и двусмысленных увеселений.

Теперь, когда Родриго опустошил свои церкви и приходы, раздал почти все стратегические бенефиции, у него остался единственный, но, между тем, самый ценный козырь в этой игре — должность вице-канцлера. Эту последнюю карту он намеревался разыграть с наибольшей пользой.