Бортовой журнал

— Ты вообще в курсе, что у нас ничего общего с вашим вымершим видом нет? А за призывы к массовому геноциду я тебя и уволить могу!

Исма завелась не меньше, чем Май. Шутки о динозаврах преследовали расу рапторов на всех межгалактических слётах, хоть и считались кошмарно непристойными и дискриминирующими.

— Точно в жопу, — Май дополнительно указал направление рукой.

— Каждый раз забываю, что ты всего лишь землянин, — остыла Исма и устало вздохнула. — Любишь шантаж? Так вот тебе ответка. Ты реально полагал, что я не замечу при сканировании на твоём борту лишний груз?

Исма обнажила ряд острых зубов, а зрачок в её глазу, повёрнутом к экрану, сузился в узкую щель. Жуткое зрелище для любого неподготовленного курьера, но у Мая уже выработался стойкий иммунитет на подобную демонстрацию: видел это представление уже сто раз.

— Так вот тебе мой ультиматум, Май, — Исма отодвинулась на прежнее место. — Я закрою глаза на твою контрабанду и достаточно мерзкие высказывания в мой адрес, а ты не будешь утомлять меня своими расспросами и привычной тебе бестолковостью. Просто избавься от лишнего как можно скорее и привези груз на Псарню, как сказано в твоей несчастной накладной. Мы друг друга поняли?

— Поняли-поняли, — включил заднюю Май. Оспорить хамство ещё было можно, землянам и не такие высказывания прощались, но вот вылетать с работы за нелегальные перевозки не хотелось, так что договорённость вполне его устраивала. — Сколько крионетика тварине кололи?

— Пять кубов, — сверилась с записями Исма. — Но советую увеличить не только дозу, но и периодичность во избежание повторных проблем.

— Вот вечно вы в «Новолите» экономите на мелочах, — осуждающе покачал головой Май, припоминая размеры погруженной на борт Хтони. — Всего пять кубов, а я бы все двенадцать брал, а то и больше.

— А у тебя столько есть на борту? — с издёвкой поинтересовалась Исма.

Май смутился. Крионетики стоили не сильно дорого, но быстро портились, так что в медблок загружали чётко отмеренное количество и ни ампулой больше.

— Продумай промежуточные точки для пополнения запасов, — посоветовала ему начальница. — Я пришлю тебе двадцать манков на счёт. Считай это компенсацией от компании за доставленные неудобства.

Май уже открыл рот, чтобы возмутиться озвученной суммой, но Исма сбросила сигнал, и связь прервалась.

— Жадная сука! — заключил капитан в качестве прощания.

* * *

Май нашёл Хрона вновь прилепившимся к обшивке корабля со сварочным аппаратом наперевес. Бортинженер старательно приваривал выпавшее стекло кабины на место, и, судя по червеобразным потёкам металла, остающимся по контуру, работа была крайне неумелой. Май на всякий случай потрогал остывший край пальцем, чтобы убедиться, что он хотя бы не крошится и «Икар» можно отправлять в полёт.

— Ну что там с Исмой? — напомнил Хрон, не отрываясь от ремонта.

— Я всё уладил, — поделился Май. — Хтонь велено усыпить и держать весь перелёт до Псарни в криосне. А происшествием на складе комиссия займётся, так что нам лучше улететь до прибытия полиции, иначе нас задержат неизвестно на сколько, а мне надо ещё придумать, где крионетиком разжиться, чтобы хватило на всю дорогу. Эх, придётся нам с тобой скинуться на это, Исма жадоба ни манка не дала, сказала, наши проблемы, нам и решать.

— Она никогда мне не нравилась, — Хрон остался недоволен новостью. — И наш пассажир мне не нравится.

— Спокойнее, я прямо сейчас Хтонью займусь, обещаю. Заморозим, и можно лететь спокойно и не переживать, что половинки срастутся и тварь оживёт.

— А я не про Хтонь, а про Кибо, — шёпотом поправил капитана Хрон.

— А что с ним? — удивился Май. — Тебе ж на нём не жениться, пират и пират. Просто старайся не думать об этом, довезём до Ореона, и прощай, будто и не было.

— Так я не потому, что он пират, — продолжил Хрон. — Я его когда в медблоке к аппаратуре жизнеспасения подключал, заодно и просканировал. Знаешь, что показало?

— Ну он полукровка вроде, — начал припоминать Май.

— Да как же, — Хрон в раздражении высунул язык и снова случайно коснулся кончика носа босса, тот начал отплёвываться и вытираться. — У него там этих генов минимум от пяти видов.

— Так не бывает, — засомневался Май. — Наверное, сканер просто барахлит, так уже бывало. Вспомни, в прошлом месяце, когда он твою сезонную линьку за огненный лишай принял.

— А вот и может быть такое, — глаза у Хрона вспыхнули маниакальными огоньками, — помнишь, я тебе буклет давал про незаконные трансплантации? Точно тебе говорю, что этот парень навставлял себе нелегально чужих органов, добытых из квадриг. Причём свеженькие они, раз сканер ещё ловит остаточный генетический след.

— Прошу тебя, — взмолился Май. — Только без теорий заговора.

— А это и не заговор никакой, — Хрон накинул на морду маску и вернулся к сварке. — Можно сколько угодно закрывать глаза, да только факт остаётся фактом, что те же квадриги к размножению не способны, а выводят их в том числе и для чёрного рынка органов. Потому что в химерах можно вырастить запчасть для любого вида, ну а то, что они разумный вид, никого, видимо, не смущает, кроме меня.

Май растёр лоб: с особенностью компаньона проще было смириться, чем переубедить. Проблемы квадриг, вообще-то целиком и полностью искусственно созданных, отчего-то волновали Хрона настолько сильно, что он не только имел членство в клубе по их защите, но ещё и не ленился делать туда ежемесячные отчисления, хотя его зарплата оставалась весьма скудной. Даже убедил Мая носить значок в виде чёрного крестика, который как-то там обозначал его позицию к квадригам.

— Послушай, — Май отыскал на своей униформе нужный значок и для убедительности постучал пальцем по его эмалированной поверхности. — Я с Кибо поговорю на эту тему, ты ему буклет дашь или парочку, просветим товарища по проблеме, может, он и не в курсе даже. А так сделает несколько взносов в этот ваш фонд, и будет всем счастье: и пирату, и квадригам, — «и мне», — завершил он про себя.

— А ведь дело говорите, кэп, — обрадовался Хрон. — Он на дурака-то не похож, а значит, точно меня послушает.

— Ну я пойду тогда делом займусь, — Май начал пятиться. — А ты с ремонтом заканчивай поскорей, ок?

Хрон свернул хвост в колечко, выражая согласие, и вернулся к своей сварке.