Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем!

Глава восемнадцатая. Марафонский залюб

Время шло. Я откусила от снежка, как от яблока и похрустела сосулькой.

— Так, здесь у нас деревня, — чертила я карту местности. — От деревни до дворца двенадцать верст… В версте у нас сколько километров? В упор не знаю. Ладно, двенадцать верст…

— Снегурочка!!!! — кричал голос, от которого я упорно отмахивалась.

Карта лежала на полу, пока я отмечала важные ориентиры.

— Дом Лешего, — нарисовала я кривую избушку. — Это отсюда сколько? Двадцать верст вглубь леса… Так…

— Снегурочка!!! Нет жизни мне без милой Снегурочки моей! — кричал голос где-то там.

— Так, от дома Лешего у нас… — считала я, ежась от крика.

— Снегурочка! О, сердцу не прикажешь! Коли бы указом сердцу был я… — кричал голос.

— Как он еще не замерз? — спросил Буран. — Весь день по лесу ходит!

— Его любовь греет! — заметила я, тяжко вздыхая. «Снегурочка! Душа моя!» — снова закричал мужик, заставляя меня зажмуриться с засопеть.

— Кто — нибудь! Уймите мужика! — взмолилась я, продолжая сортировать теплую одежду на кучки.

То, что я не собираюсь выходить ни к нему, не за него, было ясно и так. Но прошел уже целый день, а герой все не унимался.

В любовь с первого взгляда я, конечно, верю! Но только между мной и зарплатой. В нее сложно не влюбится в день получки! А что? Я ее ужасно ревную, я не хочу с ней расставаться, мне нравится, когда она просто есть! Чем не любовь?

Но любовь между мужчиной и женщиной с первого взгляда я не очень верю. Только в случае, если девушка — дочь олигарха.

— Снегурочка, любимая постой! — послышался крик, от которого я насторожилась. — Постой, любовь моя, прошу! К тебе, Снегурочка, душа моя стремится! Ни на кого тебя не променяю. Тебе одной лишь сердце отдаю!

Так, я что-то не поняла! Я как бы здесь. Он как бы там. Я даже высунулась в окно.

— Люби меня, Снегурочка, люби! И жаром сердца я тебя согрею! — донеслось до меня загадочное. — Постой, куда ты, сердце, убегаешь!

Я недоуменно прислушалась. Кого он там нашел?

Через полчаса я была точно уверена. Мизгирь кого-то нашел. И, видимо, гоняет по лесу, вооруженный любовью и страстью. Иначе бы не было столько радости! Меня смущало другое. Кого он мог там найти?

— Вот зачем мне близорукий и недальновидный мужик? — заметила я, пока Мизгирь не унимался.

Я мысленно представила растерявшегося от любви медведя. И попыталась найти хоть какое-то сходство между нами.

— Снегурочка! Почто мне сердце маешь… Глаза твои, как звезды мне горят! — кричал Мизгирь, преследуя кого-то таинственного и, судя по забегу, неуловимого!

О! Кажись, почти поймал! Я требую подробностей!

— Снегурочка! Опять ты ускользаешь! Неужто поцелуи мои тебе не милы? — донеслось до меня.

Итак, что мы имеем! Это что-то скользкое, в кроссовках, чемпион по спортивному ориентированию и мастер спорта по марафонским забегам. Что там за фитоняшка уже надцатый круг по лесу наворачивает?

Кито енто?

— Так! Кто за то, чтобы посмотреть? — заметила я, спускаясь по лестнице.

Мы вышли в снежный зимний вечер.

— Снегурочка-а-а! — слышался голос в другой стороне леса. Он утопал в снежных сугробах, в исполинских елях, придерживающих верхушками тяжелое звездное небо.

— Снегурочка! — послышалось намного ближе. Я оседлала Бурана, и мы направились на голос.

Голос становился все громче и громче. Уже был слышен треск ломаемых веток. Когда за тобой гонится мужик, теряются или калории или девственность!

— Снегурочка!!! — отчаянный крик среди елей заставил меня слезть с Бурана. Пройдя метров пятьдесят, я почувствовала, как на меня что-то вылетает. Мы вместе падаем в сугроб.

— Ой, — изумленно смотрела я на саму себя.

Пока мой двойник слезал с меня, а я вставала и отряхивала снег, послышался треск веток и крик:

— Снегурочка, душа моя, постой…

Видимо, за себя! Хорошая идея «постоять за себя». Только вопрос, за какую из «себя»!

Где-то неподалеку бегал любовью ужаленный Мизгирь.

— Ты кто вообще такая? — ужаснулась я, как вдруг увидела свой рюкзак. — Семен Семенович?

— Неужто поцелуем я твой лед не растопил? — кричал Мизгирь. — Уста твои я помню как лобзал… Как нежно ты вздыхала и манила…

— Скажешь кому — прокляну! И жене не говори! — рявкнул Леший. — Твой мужик мне тут весь лес перетоптал! Уйми его! Из лесу выведи! А то я его как заведу! Как заведу!

— Мне кажется, он уже завелся! — выдохнула я. — Эй, ты чего? С ума сошел?! Ты чего творишь, старый пень?! А птичкой прикинуться нет? Слабо?

Семен Семенович прямо на глазах обратился в корягу.

— Ты пока побегай, а я передохну! Уж больно стар я! Раньше-то неделями мог бегать. А сейчас и дыхалка не та, и дохтур не советовал! — проскрипела коряга.

— Ты с ума сошел? — пнула я корягу с глазами. — А ну быстро на свой марш бросок! Ты его затеял, ты и убегай!

— А вот и дудки! Ходит твой мужик, все зверье мне пугает! А ты ничё с ним не делаешь! — проскрипел старый пень.

— А что я с ним должна делать? — возмутилась я, слыша, что воздыхатель уже поблизости рыскает.

— Он тебе много чего предложит! — послышался голос Лешего, а на снежную поляну вылетел разгоряченный мужик. Судя по его взгляду, я удивилась, как он проталину-то не оставил.

Я бросилась назад, а Бурана и Метелицы не было.

— Опять твои шуточки? — процедила я, глядя на Лешего, который решил прикинуться корягой.

— Снегурочка! Любимая! Постой! — кричал мужик. — Неужто пламенные речи, в тебе любовь не растопили? Жестокая Снегурочка!

— Так, — прокашлялась я, уперев руки в боки. — Мужчина! Успокойтесь! Я замужем!

— И что же мне с того? — послышался голос. — Злодейка, сердце мне воспламенила… И без тебя мне жизнь постыла…

— Так, успокойтесь, вдохните — выдохните! — убеждала я, но меня схватили за руку.

— Люби меня, Снегурочка! Люби! — послышался страстный голос. Запустив ему в лицо снег, я вырвалась и бросилась бежать по сугробам.

— Ну, Семен Семенович! Ну, погоди! — шмыгнула я носом, продираясь сквозь ветки и снег.

Я пробиралась по сугробам, петляла, запутывала следы. И мысленно выписывала путевки Семен Семенычу на все эротические достопримечательности.

— Снегурочка, любимая, постой… — кричали мне вслед, пока я надеялась спрятаться хоть где-нибудь.

— Хорошо! — остановилась я, понимая, что дальше штурмовать сугроб уже не могу. — Я не люблю тебя! Это раз. Я замужем. Это два! У вас есть невеста — это три!

Мне кажется, или у меня появился персональный маньяк?

— Я растаю весной! — рявкнула я, глядя на то, как ко мне тянут ручки. Маньяк как бы намекал, что до весны еще времени много, так что терять время никак нельзя. Чем раньше начнем, тем лучше!

— Ты говорила, что любовь вдруг сердце обожгла, — начал Мизгирь. — И вместе жизнь прожить ты в чаще обещала!

— Это не я! Это Леший! — запротестовала я. — Я вообще только подошла!

— Я помню, как уста твои я жарким поцелуем согревал, — вздохнул Мизгирь, наступая на меня. Я пятилась.

— Я вообще не по… эм… мужчинам! — выкручивалась я. — Я… эм… по деревьям! Как увижу березку, так все, влюбилась…

Я обняла первое попавшееся дерево, как мужика, и запечатлела на нем свой поцелуй!

— Ой, как приятненько, — внезапно открыло глаза дерево.

— Семен Семенович! — сплюнула я, чуть не потеряв бдительность. — Уважаемый, вас невеста в деревне ждет!

— Она — бесстыдная, и любит без оглядки. Другая очи опускает скромно, а эта смотрит и не прячет взор! Другая замирает и не дышит, когда ее руками обвивают. А это обнимает со всем пылом! И не стыдится ласки и любви! — начал Мизгирь.

— Мужик, смотри, тебе лечиться надо, — заметила я. — Или пойди себе сруби бревно! Ему плевать на ласку-поцелуи. Все как хотел, но с дыркою бери!

— Мне свет не мил без нежных глаз, — шептал Мизгирь, пока я пятилась, набираясь сил для очередного марш-броска. — Забыть их не могу, хоть раз всего лишь видел!

Ладно! Клин клином вышибают!

— Иди ко мне, любименький ты мой! — бросилась я, расставив руки. — Тебя к груди прижму, три раза и с размаху! Смотреть в глаза твои с бесстыдством буду! И может быть, за попу ущипну! Могу в штанах твоих погреть немного руки. И облизать тебя со всех сторон!

— Снегурочка! — радостно закричал Мизгирь, бросаясь ко мне. — Я буду верным мужем! И серебро сложу к твоим ногам! Украшу стан роскошными мехами… И буду рад тебя женой назвать!

Так, это я зря! Но идея была хорошей!

— Я замужем! — пятилась я, натыкаясь на деревья.

— Так где же муж твой строгий? Неужто предо мною заробел? Тогда зачем же быть женою труса! Перед лицом людей невестой назову! — выкрикнул Мизгирь.

Я пробежала еще, петляя, как пьяный заяц. Шуба зацепилась за кусты, потянула, а я упала в сугроб. Тут же поднимаясь и отряхиваясь! Кое-как мне удалось вызволить шубу, но жених уже был тут как тут!

— Ты променял невесту на другую, увидев девицу лишь на одно мгновенье! — возмутилась я. — Ее сменял? Меня однажды сменишь! Оставишь, бросишь вдруг другую возжелав.

— Мне никого, Снегурочка, не надо… — шептал Мизгирь, протягивая ко мне руки. — Лишь ты одна, Снегурочка, нужна…

— Ну что ж… Готов ты встать, дружочек, на колени, в любви поклявшись, в верности своей? — спросила я, видя, как он тут же падает на снег.

Отлично, у меня есть время, чтобы убежать!

— Снегурочка, постой, меня послушай! Зачем тебе в лесу век коротать! — послышался голос, а меня дернули за руку. Видимо, я бегаю медленней, чем Леший на пенсии!

— Пошел ты, уд срамной, на уд прямой наводкой! — рявкнула я, вырвавшись и сделав несколько шагов.

Я споткнулась о корягу и упала в сугроб.

— Снегурочка, любимая! — послышался голос, а на меня упало тело, вдавливая меня в снег. Меня поцеловали, а я скривилась, пытаясь оттолкнуть его руками. — Люби меня! Вовек твоим я буду! Хочу, чтобы в руках моих растаяла навек… От поцелуев нежных и объятий!

Спасибо, а вот этого как раз и не надо!

— Пусти! — брыкалась и пиналась я. Мои губы несколько раз пытались найти. Но вместо них находили мою ладонь, сугроб и шубу.

Я брыкалась со страшной силой, бодалась, как бешеная корова и орала, как резаная.

— Буран! — кричала я, чувствуя, что у нас веселое родео. Причем лошадка — это я. — Метелица! Спасите!

Пока что поцелуи были очень целомудренными. В основном в снег, в руку и в шубу. Правда, я пропустила один в ухо, но я его не считаю.

— Пусти! — рычала я, брыкаясь изо всех сил. Кто виноват, что я такая маленькая? Ну хоть лицо расцарапаю!

И тут Мизгиря рывком сдернули с меня, отшвыривая в сугроб.

— Елиазар… — выдохнула я. Меня подняли с сугроба, прижимая к себе. На мою голову легла тяжелая рука.

Весь новогодний корпоратив в сборе… Лес притих, но, видимо, ненадолго.

— Я церемониться не стану, — послышался ледяной голос Елиазара. — За то, что сделал ты, тебе прощения нет! Это моя жена!

Меня сгребла огромная рука, закрывая мне сразу всю грудь. Чувство, что за мной стоит огромный в полный рост, задыхающийся от ярости медведь, заставило меня поежиться. Я чувствовала себя хрупкой и тоненькой принцессой в лапах огромного массивного чудовища, в котором поместится пять меня!