Мёртвый город

— Старшины полиции Градов, Мосин, Юрьев. Лейтенант полиции Лосев.

Названные полтора десятка человек вышли из строя, прошли к командиру и замерли в нескольких шагах. Почти безо всякой шагистики, без чеканки подошв по асфальту плаца — спецназ всё же, не пехота какая-то! Лишь на последнем отрезке пути проделали три строевых, и те без армейской скованности. Полковник на пару с замом, который нёс в руках кейс, прошёл вдоль шеренги, извлекая из кейса коробочки с медалями, задержавшись перед каждым, чтобы обменяться парой слов и с крепким рукопожатием вручить награду.

— Спасибо за службу, орлы! — гаркнул Савкин, встав напротив награждённых и взметнув правую руку в партийном салюте — плечо параллельно земле, рука чуть согнута, чтобы сжатый кулак почти касался виска, внутренняя сторона запястья вперёд.

А ведь исполнение воинского приветствия, оно же так и не искоренившееся из людского мышления отдание чести, не так давно заменилось на это. Всего-то лет десять-пятнадцать назад, а общенародностью подобно было древним уже жесту рот фронт, или пионерским и нацистским салютам… тьфу, опять о ерунде какой-то думаешь, собака безбожная. Проникнись торжественностью момента!

— Служим России! — слаженным хором прогремели свежеиспечённые кавалеры медали «За храбрость». — Служим спецназу![3]

Затем развернулись и лёгким бегом несуетливо направились к своим местам в общем строю. А командир продолжал церемонию:

— Прапорщик полиции Курепин!

К нему направился означенный боец. Снова простучал барабан и выдала свою трель волынка.

— За грамотное командование отделением, — начал перечислять Савкин заслуги прапорщика, — за сохранение вверенной боевой техники и за проявленную самоотверженность перед лицом смертельной опасности…

А что там было? А, да, рассказывали. Заслонил в бою собой товарища, повернувшегося к пулемётной позиции боком, через что и получил несколько сильных ушибов, от которых не спасла подкладка бронежилета. Зато человеку жизнь спас…

— … вручается наградное оружие!

Ну и что, что с оружием сейчас никто не расстаётся. То всё либо обезличенное, либо просто — своё, родное. А именной пистолет… во-первых, ПМ — раритет и сам по себе ценный подарок. Во-вторых, персонифицированное оружие. С выгравированной памятной надписью. И не вручаемое просто так — лишь за поступок.

Бравурное гудение волынки на пару с бодрой барабанной дробью сопровождали вручение награды и возвращение прапорщика в строй. Были ещё награждённые. Майор Крамаренко «за грамотное руководство и непосредственное участие в контртеррористической операции» был досрочно повышен до подполковника. Операторам средств РЭБ и разведчикам выдали какие-то их особые медали. По уровню примерно такие же, как «За храбрость», а особость их заключалась лишь в том, что выдавались лишь соответствующим специалистам.

И вот очередь дошла до нас.

— Капитан полиции Вучевич!

Лис покинул строй и зашагал к командиру. Странно, фамилия "волчья «[4], а окрестили в честь другого животного из семейства псовых. Интересно, за что. Так и не сподобился пока ещё узнать. Но, быть может, со временем и без подсказок со стороны пойму…

— Прапорщик полиции Иванов!

А для нас он Ганс…

— Старший прапорщик полиции Митюшев!

Призрак… Палач… Один за другим мои соратники перестраивались возле командира. Ну и вот — последний в списке. Жду. Не облажаться бы.

— Рейнджер Шаричев!

Делаю шаг. Второй. Кажется, словно сквозь толщу воды, но это моё персональное восприятие, на деле же достаточно быстро. Перехожу на особый вид неторопливого бега — тот самый, которым передвигаются из строя к начальству по команде. Тремя строевыми, чеканя шаг, встаю в строй. Кратко, но ёмко расписав наши заслуги и представив меня, прапоров и сержантский состав к Боевой медали Конфедерации полковник, пройдя от крайнего левого бойца вдоль всей шеренги, вручил нам награды и остановился напротив Лиса, которому, судя по всему, было уготовано что-то в значительно солиднее. Лёгкому напряжению, повисшему через пару секунд молчания, не хватало только барабанной дроби.

— Долгие речи послушаем от Самого, — всё же прервал тишину Савкин, — когда выберемся в Москву. Да-да, не «если», парни, а «когда». А я буду краток.

Полковник снова прервался, глубоко вдохнул и громко проговорил:

— Орден Мужества[5]! — тут же сжав ошарашенному Лису кисть в рукопожатии, он так тихо, что я еле услышал, добавил. — Заслужил, братишка.

Боевито взвыла волынка, прогремел барабан. Нестройное, но максимально искреннее троекратное «ура» пролетело над плацом и умчалось ввысь, раздались бурные аплодисменты. И вот всё стихло. Разом, будто кто-то отключил звук. Лишь шелест листьев у казармы, и ничего больше. И в наступившей тишине Лис вскинул руку в салюте и прокричал:

— Служу России! Служу спецназу!

[1] Комната хранения оружия.

[2] Россия и ряд соседних стран. Изменение государственного устройства произошло примерно в середине нынешнего века.

[3] В действительности фраза звучит «служу России и спецназу» и произносится лишь при получении крапового берета. И, соответственно, права на его ношение.

[4] Vuk — (хорв.) волк.

[5] Касательно перечисленных в главе наград. Памятное оружие и Орден Мужества реальны. Досрочное повышение в звании также используется в качестве поощрения. Остальные награды — авторская выдумка (впрочем, медаль «За храбрость» существовала во времена Российской Империи).