На пыльных тропинках далеких планет

Фрагмент 16

Комендант воспринял идею с интересом.

— Была у меня идея сформировать небольшую группу для особых заданий. Хотел вам предложить её сформировать, когда закончится эпопея с этими… с ласами. Но раз уж сами предложили, то присмотрите в неё ещё несколько человек. А за эту… Кроху ручаетесь? Я смотрел её дело: там указано, что не очень-то она подчиняется приказам.

— Вы про её отказ возвращаться на Землю после того, как её нашли? Невменяемая она тогда была. Да вы, товарищ майор, просто представьте, что её пришлось пережить: осталась одна на чужой планете, потеряла мужа, ребёнка и вообще всех, с кем была. Лютикову вообще чуть ли не на её глазах на куски порезали.

— А сейчас уже вменяемая?

— Мне кажется, отошла уже за время, пока среди людей находилась.

— Посмотрим. Время пока есть.

— Я сам её проверю и поднатаскаю в тех вопросах, в которых она слабовата. В том, что она костьми ляжет, но меня не бросит в трудной ситуации, я уверен.

— Что-то личное?

— Можно сказать, и личное: это же я её разыскал и вытащил. Причём, вытащил буквально на своём горбу.

Пришлось рассказать, как мы с Ингой разыскивали пропажу, и в каком состоянии нашли её. В общем, если не провалит «зачёта» по физо и стрельбе, у Шарова возражений не будет. Так что, разыскав девушку в компьютерном зале, я обрадовал её, и только после этого помчался в «апартаменты» к ласу.

Этот день вар Элмак посвятил чисто «военно-морским» делам. А именно облазил каждый уголок наших плашкоутов, удивляясь тому, что они целиком изготовлены из железа. Вопросов ко мне у него наверняка было множество, но треклятый языковой барьер не позволял ни задать их, ни получить ответы.

Пожалуй, преимущества высоких стальных бортов десантного катера он оценил. По крайней мере, ощупав листы обшивки и прикинув их толщину, что-то очень удовлетворённо залепетал по-своему. Правда, к калибру установленных на крыше ходовой рубки пулемётов ДШК отнёсся снисходительно: даже самые малокалиберные фальконеты каракки превосходили по этому параметру «Дашку» раза в три. И не объяснишь ведь ему, что пуля, летящая со скоростью около 850 метров в секунду, способна в хлам изрешетить деревянный борт той же каракки, пока расчёт фальконета мучается с перезарядкой орудия. Причём, на расстоянии и с точностью, многократно превышающими соответствующие характеристики дульнозарядных пушек, использующих чёрный порох.

С разрешения Шарова удалось Элмаку и «покататься» на большем плашкоуте: на нём закончили устанавливать тент, и судёнышко получило разрешение выйти в Лиман для проверки, не срывает ли его разными по направлению потоками воздуха. Делали навес наклонным, чтобы компенсировать осадку лоханки на корму, но одно дело — расчёты, а совсем другое — поведение этого огромного паруса (или самолётного крыла) в реальных условиях.

Тут эмоций было побольше. Хотя, конечно, не столько, сколько было при полёте на геликоптере. В первую очередь — из-за когнитивного диссонанса: парус не вертикальный, а горизонтальный; мачт, несущих паруса, нет, а движется как по ветру, так и против ветра. Да и скорость плашкоута такая, какую каракка развивает только в редчайших случаях. Ну, и эта постоянная вибрация и тарахтение от работающего двигателя.

Обзорность из ходовой рубки и защищённость экипажа от неблагоприятных погодных факторов «инопланетянину» явно понравились. Как и лёгкость, с которой рулевой вращал небольшой штурвал. А то, что аппарель поднимается и опускается без участия команды (не крутили же для этого матросы лебёдку или кабестан!), просто поразило. Массу аппарели, выдерживающей танк, он приблизительно прикинул, так что сообразил и какое усилие требуется для её подъёма. Ну, а рассказать, как действуют гидроцилиндры, отвечающие за эту операцию, пожалуй, не сможет даже Волков. Как и то, что за приборы ещё установлены в ходовой рубке, и кто рисует на экране радара береговую линию.

Экран радара… Хорошая штука, но в здешних водах, на мой взгляд, совершенно бесполезная для обнаружения кораблей противника. Просто из-за того, что на них слишком мало металла, отражающего радиоволны. На катамаранах пиратов, пожалуй, это только бронзовые или медные котлы для приготовления пищи и очень малое количество мелких наконечников стрел и кинжалов. На каракке, конечно, будут «фонить» пушки, но уже на таком расстоянии, что проще зрительно рассмотреть паруса. Например, в бинокль, вызвавший восхищение ласа: то, что на его «родном» корабле у капитана имеется подзорная труба, я знаю, но в бинокль и смотреть удобнее, и приближение лучше, и качество «картинки» превосходное. Если знать, что полностью прозрачное стекло в местных условиях ещё не научились получать.

Пожалуй, это подсказка, что дарить капитану корабля «с рыбьим названием», когда ласская посудина доберётся до Лимана.

Выход в Лиман был не только испытательным. Показания сонара «писались» на компьютер, и эти данные после обработки будут использованы для составления карты глубин, а когда у нас появится крупнотоннажный флот (хотя бы водоизмещением под тысячу тонн), то и для определения безопасного для судов фарватера. Ясное дело, со временем его обозначат буями, но это дело — даже не завтрашнего дня.

Вообще, конечно, это громадьё планов впечатляет после тихой и сонной крошечной Базы на острове. Разговорился с капитаном плашкоута, и тот подтвердил, что роющийся котлован — это будущий затон, где будет «парковаться» какое-то достаточно крупное судно, которое сейчас пытаются доставить в оренбургские степи по суше. Задача очень нетривиальная, по шоссе такую переброску осуществить просто невозможно. Да и приходится укрывать всё от всевидящего ока американских спутников. А всё потому, что второй комплект оборудования для прокола пространства, во-первых, стоит бешеных денег, а во-вторых, изготовить его — дело очень небыстрое.

Но в ближайшее время поступит даже не этот корабль, а… земснаряд и баржа с буксиром. Первый будут использовать для углубления фарватера при впадении реки в Лиман, а баржу — для постройки укрепления на входе в Лиман со стороны моря. Ну, и буксиром будут таскать баржу со стройматериалами для этой постройки.

Ещё одна функция земснаряда — намывка песка, который начнут промывать «на золото». Это, конечно, по словам капитана, большущий секрет, но о нём уже знает половина населения посёлка. И секрет никак уж не для меня, возившего сюда «изыскателей».

С земснарядом и буксиром, конечно же, всё намного проще: их можно и по железной дороге перевозить. Впрочем, если будет заложена верфь, то можно будет «клепать» простые посудины достаточно быстро. Вон, американцы умудрялись громадные суда типа «Либерти», водоизмещение в четырнадцать с половиной тысяч тонн, собирать из сварных секций всего за 42 дня. Одну посудину, насколько я помню, вообще собрали всего за четверо с половиной суток. Так почему не перевозить по железной дороге готовые секции, а тут не сваривать?

Но это так, размышления. Как всё будет на самом деле, ещё никому не известно. Тем более, мы находимся на планете, где течение времени непредсказуемо. Я в последние дни несколько упустил из виду соотношение темпоральных потоков. Но, судя по тому, что у начальства не наблюдается никакой истерики, отклонения пока не очень серьёзные.

Не истерика, а суета обнаружилась после возвращения к причалу. Как оказалось, беспилотник, направленный проверить морское побережье, обнаружил в южном основании косы, отгораживающей Лиман от океана, приставшие к берегу катамараны и лагерь «джентльменов морской удачи». Катамаранов действительно было четыре, а численность обитателей лагеря операторы БПЛА оценили почти в три сотни рыл. Может быть, пираты остановились набрать водички и поохотиться перед длительным переходом на юг или на тот же Большой остров. А может, и к нам с суши собираются нагрянуть. Вот начальство и приводит в состояние повышенной боеготовности всех, кому положено давать вооружённый отпор в случае нападения на Базу.