Николай I Завоеватель

21. Академия наук.

Как и многое другое в Империи, Академия наук пребывала в спячке. После бурного начала в ломоносовские и последующие екатерининские времена, когда в ней работали такие светила мировой науки, как математики Гольдбах, Николай и Даниил Бернулли, физики Эйлер и Рихман, географы Делиль, Стеллер и Палас, ботаники Гмелин и Крашенинников, историки Татищев и Миллер, Академия впала в дрему.

В первой четверти 19 века основные направления деятельности Академии сместились в сторону гуманитарных наук. Членами Академии стали литераторы Вяземский, Жуковский, Крылов, филологи Востоков, Хомяков, Уваров, историки Карамзин, Григорович и Калайдович. Естественные науки были представлены лишь физиками Ленцем и Петровым, химиком Севергиным, а также астрономом Струве.

Уваров-Курчатов намеревался в кратчайшие сроки наставить Академию на путь истинный. От ленивых теоретических изысканий следовало направить усилия академиков на достижение практических результатов.

Прежде всего, он составил список зарубежных изобретателей и ученых, которых следовало бы привлечь в Россию. Список был передан в Канцелярию ЕИВ, а оттуда поступил в Министерство иностранных дел и в Госраз. Резиденты Госраз, действующие под «крышей» посольств, были немедленно этим озадачены. Лично инструктируя резидентов перед отправкой их за границу, начальник Канцелярии ЕИВ ВК Константин, дал им такие указания:

— Вам дается год на привлечение фигурантов списка в Россию. Предлагать им можно всё. Высокие оклады, членство в Академии наук, профессорские звания, руководство специально под них созданными лабораториями с государственным финансированием, потомственное дворянство, премии за практические разработки, долю до 50% в предприятиях, производящих изобретенные ими изделия. Однако, эти предложения следует делать строго конфиденциально, не придавая их ни малейшей огласке.

Если же за год заманить фигурантов в Россию не удастся, необходимо организовать таким упрямцам несчастные случаи с летальным исходом. А их разработки дискредитировать путем устройства диверсий. А если при этом удастся организовать улики, указывающие на роль в диверсиях третьих стран, то это будет совсем хорошо. Но, каждую такую операцию, следует осуществлять только после получения прямого указания по линии Госраз.

В списке первоочередных фигурантов присутствовали ученые — физики Эрстед, Генри, Фарадей, Джоуль, Кельвин, Ампер и Гаусс, химики Берцелиус и Дальтон, изобретатели Морзе, Моусли, Несмит, Фультон, Стефенсон, Дрейзе, Дагер, Ньепс, Нобель и Стирлинг. А также, другие ученые и изобретатели рангом помельче, общим числом 46 человек.

В начале марта Уваров принялся озадачивать всех имеющихся под рукой ученых. Географы, геологи и экономисты были подключены к проектам железных дорог.

Геологов, к тому же, озадачили подробной разведкой угольных и железорудных месторождений в Приазовье и в Донбассе. А так же озадачили поиском никелевых, марганцевых, кобальтовых руд, алмазов, золота, платины и серебра на Урале и в Сибири. Впрочем, точные координаты месторождений им были даны.

Затем Ушаков пригласил к себе группу химиков во главе с академиком Константином Кирхгофом. В группу входили еще малоизвестными профессора Императорского Дерптского университета Герман Гесс и Готфрид Озанн, которых рекомендовал академик Севергин. В составе Академии сильных молодых химиков не оказалось. Академик Севергин тяжело болел и жить ему оставалось полгода. Имена этих молодых ученых Курчатову были известны, но Ушаков счел своим долгом посетить больного Севергина и прислушаться к его рекомендациям.

Президент Академии сообщил химикам, что на Онежском озере в городе Кондопога строятся корпуса Онежского химического завода. При заводе запланировало создание целого ряда химических лабораторий, объединенных в институт химических исследований. Лабораториям будет открыто неограниченное финансирование из бюджета. Любые необходимые приборы и химикаты будут срочно заказаны за рубежом. Целью лабораторий будет создание промышленных технологий получения новых химических веществ и немедленное внедрение их в производство на заводе. Однако, все разработки будут сугубо секретными.

Одна из лабораторий будет заниматься созданием новых мощных взрывчатых веществ. Ее он предложил возглавить 30-летнему Озанну.

Другая лаборатория будет заниматься продуктами переработки нефти. Целью лаборатории будет разработка методов переработки нефти на фракции, методов очистки фракций и применения этих фракций в промышленности и в быту. Перспективной целью будет разработка технологии получения искусственного каучука. Руководить лабораторией предложил Гессу.

Институтом будет руководить академик Кирхгоф. 62-летний ученый был слаб здоровьем и вряд ли мог принимать активное участие в исследованиях, но его назначение должно было придать новому институту должный вес в научных и административных кругах.

Затем Президент отпустил химиков для обдумывания его предложений, назначив им личные аудиенции. В согласии ученых он не сомневался. Предложенные им интересная работа, высокие оклады, личное дворянство, доля в прибылях предприятия, а затем потомственное дворянство и членство в Академии после освоения их разработок в производстве, не оставляли им выбора.

Приняв на следующий день Озанна, и услышав его согласие, он вручил ему под расписку о неразглашении государственной тайны описание технологического процесса получения тротила, написанное в доступных для химика начала 19 века терминах. Отныне Озанну предстояло даже в туалет ходить в сопровождении офицера Дотай.

Затем принял Гесса и вручил ему описание процессов перегонки и крекинга нефти, а также технологий очистки фракций нефти.

Обоим ученым предложил оформить, после получения практических результатов, секретные патенты на эти разработки. Поупиравшись, оба согласились, при условии, что Уваров будет их соавтором. Кирхгоф назначение принял с удовлетворением. У него появилась возможность «тряхнуть стариной».

10 марта вышел императорский Указ об образовании Института химии.

Затем Уваров занялся физиками. В этой области выбор был богаче. В Петрозаводске проектировалось создание института изучения электрических и магнитных явлений.

Академик Василий Петров открыл четверть века назад явление электрической дуги. Необходимое электрическое напряжение Петров получал от гальванических батарей, которых он построил великое множество. Уваров подсказал Петрову возможность сваривать железные детали с помощью электрической дуги, а также оптимальную конструкцию сварочного электрода. Еще одной подсказкой Петрову была идея создания гальванической батареи в виде законченного промышленного изделия. А также ему была подсказана идея и конструкция аккумулятора. Петров загорелся энтузиазмом, несмотря на свой 66-летний возраст, и дал согласие возглавить в институте лабораторию гальванических и электродуговых явлений.

Только что вернувшийся из кругосветного путешествия 22-летний физик Эмилий Ленц был назначен руководителем лаборатории электрических и магнитных явлений. С ним Ушаков обстоятельно побеседовал о связи электрических и магнитных явлений. Рассказал об основных электрических величинах: токе, напряжении и сопротивлении материалов. Ему были вручены чертежи электромагнита, гальванометра и электромотора постоянного тока, могущего работать и генератором тока. Молодой ученый был совершенно ошеломлен открывающимися перспективами. На вопрос Ленца об источниках этих знаний Ушаков сослался на секретность.

Из Геттингенского университета был срочно переманен 25-летний профессор физики Мориц Якоби. Ему поручили возглавить лабораторию по электрическим источникам света. Уваров предложил ему заняться разработкой прожектора, основанного на явлении электрической дуги, открытой Петровым, и передал ему чертеж вакуумной электродуговой лампы. Другим направлением работ лаборатории намечалась вакуумная лампа накаливания с платиновым, а затем и вольфрамовым электродом. Пояснение Президента о тепловом действии электрического тока было для Якоби откровением. Закону Джоуля — Ленца теперь предстояло носить наименование закона Якоби.

Профессор Петербургского университета Павел Шиллинг принял предложение Уварова возглавить лабораторию электрической связи. Шиллингу придется изобрести значительно более простой телеграфный аппарат, чем тот, который он изобрел через 8 лет в реальности Ствола. Уваров разъяснил ему идею и передал чертеж телеграфного аппарата Морзе, а также, подсказал идею азбуки из двух символов: точки и тире. Теперь это будет телеграф Шиллинга. Его же Уваров озадачил разработкой технологии изготовления изолированных медных проводов, подсказав необходимые для этого идеи.

Управление институтом Уваров оставил за собой. Все назначенцы подписали расписки о неразглашении государственных тайн и получили приказ в двухнедельный срок подготовить список оборудования и штатное расписание своих лабораторий. Всем им была поставлена задача не позже, чем через год представить действующие образцы изделий. А также предупредил, что в случае неудачи меры будут крайне суровыми. Зато, пообещал большие и сладкие «пряники» в случае постановки изделий в промышленное производство: соавторство в изобретениях, личное дворянство, доля в прибылях предприятий, а затем потомственное дворянство и членство в Академии.

Указ о создании Института электричества и магнетизма вышел 13 марта.

Затем ВК Михаил и министр Уваров встретились с профессорами Императорской медико-хирургической Академии во главе с президентом Академии Яковом Вилие. Присутствовали профессора академии Буш, Бояльский, Велланский, Гааз. Объявил им, что академия переводится из министерства внутренних дел в военной министерство, все кафедры академии разворачиваются в институты по своему профилю. Затем, поручил заведующим кафедрами представить предложения по увеличению штатов и финансирования, а также по закупке оборудования лабораторий за рубежом, ни в чем себя не стесняя.

Встретившись затем с Вилие с глазу на глаз, Уваров взял с него подписку о неразглашении и передал ему документацию по стетофонендоскопу, об артериальном давлении и его измерении, по ацетилсалициловой кислоте (аспирину), о группах крови и её переливании, прививании оспы, тифа и холеры, об основах микробиологии, о анестезии, о антисептических принципах в медицине, о пастеризации и стерилизации, о санитарии и гигиене, сопроводив все это комментариями. Предложил академии заняться этими вопросами, особенно на применении этих новых сведений в военной медицине, сославшись на секретность источника этих сведений.

Вилие вышел от Президента Академии наук в состоянии помраченного сознания. Но за дверью его встретили офицеры Дотай и довел до его собственного кабинета, где уже стоял новый сейф с совершенно секретным дублированным замком. Один из офицеров остался даже на ночь дежурить у сейфа.